Олимпиада80 – и я там был
В июле этого года исполняется 40 лет со времени проведения Московской Олимпиады, ставшей ярким праздником спорта. И спустя сорок лет нам, свидетелям этого события и участникам обеспечения безопасности гостей столицы, зрителей даже не верится, что все это было с нами: и спортивные баталии, и ревущие трибуны, и доброжелательные болельщики, и ощущение ответственности за всю страну, и, чего греха таить, готовность к провокациям супостатов, противостоять которым отцы-командиры начали готовить солдат МВД еще за полгода до этого праздника спорта.
Сегодня многие не знают, что 1 января исполнилось 40 лет другому знаковому событию, связанному с этой Олимпиадой: 1 января 1980 года члены Совета НАТО спешно собрались в Брюсселе, чтобы принять официальное решение о бойкоте Московской Олимпиады всеми странами, входящими в эту организацию.
Даже улыбчивого Мишку коллективный Запад не любил
На Венской сессии МОК, 23 октября 1974 года, Москва победила, набрав более 50 процентов голосов у американского Лос-Анджелеса уже в первом туре. Неудивительно, что попытки сорвать Московскую Олимпиаду стали набирать обороты уже через два года. Что же произошло такого, что стимулировало врагов СССР броситься в это наступление на фронте «холодной войны»?
Произошли Олимпийские игры в Монреале! На Олимпиаде 1976 года страны социалистического блока буквально разгромили представителей мира капитализма. Если спортсмены 11 социалистических стран завоевали 121 золотую медаль, то команды США и 15 стран капиталистической Европы, Японии, Кореи, Канады, Новой Зеландии и Австралии добыли только 74! В первой десятке неофициального общекомандного зачета оказались семь социалистических стран, и впервые США не смогли занять даже второго места, пропустив вперед еще и олимпийцев ГДР.
Это было не просто спортивное поражение – это был уже политический провал капиталистического мира. В США по инициативе президента Дж. Картера в начале 1977 года (!!!) была создана специальная комиссия для изучения итогов Игр в Монреале. И она тоже расценила поражение в Олимпиаде как политическое. Тогда руководители ведущих стран Запада решили, что куда проще сорвать Московскую Олимпиаду, чем сразиться в спортивных «баталиях» с социалистическими странами на их территории.
Президент МОК лорд Килланин на пресс-конференции в ноябре 1976 года прогнозировал, что гостями Московской Олимпиады станут где-то с полмиллиона человек. Он ошибся ровно на порядок – Московская Олимпиада собрала около пяти миллионов! Это был еще один мировой рекорд XXII Олимпийских игр.
Однако, учитывая напряженную обстановку вокруг предстоящих Олимпийских игр, по сути в Москве восьмидесятого года проходило две Олимпиады. Одна – для всех: праздник силы и здоровья, другая – для спецслужб, правоохранительных органов и внутренних войск: работа. Большая работа среди празднующего люда. Если ее оценивать по конечному результату – достаточно успешная. Взрывов не было, захвата заложников не было, провокаций значимых тоже не случилось. Однако весь объем проделанной работы могут оценить только люди, имевшие тогда большие звезды на погонах. Так сказать, масштабно. У рядовых же была своя, «окопная» правда, своя память.
Главное, чтобы носочек тянуть
Многие ли задумывались: что такое русский солдат? На этот вопрос самый четкий ответ мог дать только наш старшина, прапорщик Деркач. Именно он утверждал, что «русский солдат – это Мавр! Это Титан! Мраморный пост дневального! Его кувалдой не разобьешь, а дневальный умудрился ногами продавить! «На Олимпиаде в Москве, – продолжал он, – от вас потребуется не слоновья мощь, а изящество оленя. А посему просто необходимо наводить порядок в подразделении и больше заниматься строевой подготовкой, ибо вы, солдаты внутренних войск, при несении службы в Москве будете олицетворять добрую часть лица всей нашей страны». В общем, мог человек выражаться витиевато, обращаясь к солдатам новосибирского батальона специальных моторизованных частей милиции Внутренних войск СССР (были тогда такие части, ныне расформированные в связи с переходом в Росгвардию).
И все в итоге сводил к тому, что плац стал для солдата всем – и местом для демонстрации удали и молодцеватости, и бальзамом на погоны полковников и генералов. За полгода каждая морщинка на асфальте солдатами стала восприниматься как нечто родное. Что по замыслу отцов-командиров должно было вдохновить нас на подвиг и придать нам геройский облик в глазах граждан иностранных государств, готовых были лицезреть бравых сотрудников правоохранительных органов. И все это – на фоне активной работы замполита (была в то время такая должность, и люди соответствующие), который два раза в неделю рассказывал нам о той высокой чести, что нам предоставлена. Забегая вперед скажу – мы ее не посрамили!
Памятка и палка – словно щит и меч
Москва встречала нас небывалым по нашим меркам комфортом казарменного помещения в Военном институте Министерства обороны, где разместили на время несения службы нашу часть, и памяткой «Службу несущему в Москве».
«Уважаемый товарищ!
Перед тобой поставлена задача огромной государственной важности: вместе с сотрудниками органов внутренних дел обеспечить образцовый общественный порядок и безопасность в столице нашей Родины городе-герое Москве, городах-героях Ленинграде, Киеве, Минске, а также городе Таллине в период проведения XXII Олимпийских игр. Гордись оказанной тебе высокой честью, душой и сердцем прочувствуй свою причастность к величайшему спортивному состязанию современности. Помни, что своей безупречной службой ты непосредственно участвуешь в нем.
Выражаем твердую уверенность в том, что в период Олимпиады80 ты проявишь высокую гражданскую зрелость и политическую бдительность, будешь образцово выполнять обязанности по службе. Желаем тебе успеха».
До открытия Олимпиады целый месяц. Ощущение того, что ты в Москве, исчезает на второй день. Адаптация проходит через плац и спортзал. Снова тянем носочек, изучаем памятку и приказ №235 министра внутренних дел СССР Щелокова «О культурном и вежливом обращении с гражданами». Попутно уделяем внимание самой актуальной теме – предотвращению болельщицкого дебоша, который очень запросто могут организовать наймиты мирового империализма, жаждущие омрачить праздник дружбы и мира. В том, что такие попытки могут быть, никто не сомневается. Поэтому готовимся исполнять свой долг так, как написано в памятке.
Для хулиганствующей публики приготовлен сюрприз – нынче не применяемая РП65, «мама» нынешнего «демократизатора». Назначение то же, способ применения такой же, но снабжена свинцовым стержнем, впаянным в плотную резину. Скажем честно, нынешними футбольными фанатами эта резиновая палка была бы воспринята с гораздо большим уважением.
Мы полны ожидания патрулирования московских улиц. Дождались. Но Москва лета восьмидесятого напоминает военный гарнизон. Как и следовало из памятки, Москву постарались превратить «в образцовый коммунистический город». Милиции на улицах столько, что старший офицер воспринимается чуть ли не ефрейтором. Наше появление на улицах городагероя никто не заметил. Разве только те, кто отправлялся на комфортабельных автобусах в пионерские лагеря и санатории Подмосковья, специально, приготовленные для паразитических элементов: как сегодня говорят – гражданок с низкой социальной ответственностью, уголовников, бомжей и прочих тунеядцев. Эту публику строго по спискам, составленным участковыми инспекторами, стали вывозить из Москвы еще за два месяца до начала Олимпиады. Вывозили спокойно и безапелляционно. Вслух никто не возражал. Участковый-то был не один, и лица его сопровождавшие пива с воблой не обещали. Словом, к открытию Олимпиады Москва была изрядно прочесана и причесана.
Облака в Москву не пускать
Провести грандиозное мероприятие «открытие Олимпиады» без плана и тренировки невозможно. Здесь без генеральной репетиции – никуда. Тем более, когда на главной трибуне главный символ XXII Олимпийских игр прыгал, бегал, побеждал, а на закрытии еще и слезу пускал синхронно. И это без спецэффектов и лазерного шоу – сплошной человеческий фактор (все показывали молодые люди студенческого возраста в одинаковых спортивных костюмах фирмы «Арена»). И вот же фокус – сбоев не давал!
Между прочим, фотоаппарат, как нам объяснили, – вообще самое страшное оружие провокаторов. Если сфотографировать милиционера широкоугольником снизу вверх, то его даже мама родная не узнает, а уж об «идентификации личности» стоит говорить отдельно и в другом месте. В результате широкая массивная челюсть и узкий маленький лоб (Ламброзо отдыхает) – лучшая демонстрация «стражей закона в СССР» для свободных граждан цивилизованной Европы вкупе с США.
Признаться честно, никто не хотел бы пополнить свой семейный архив таким снимком. Поэтому происки западных щелкоперов прерывались на месте самым примитивным способом – засветкой фотопленки. Возражения не принимались – нехай клевещут.
Но главная причина нелюбви к фотографам крылась в их желании сфотографировать группу студентов, что с хлопушками и прочими приспособлениями показывали на трибунах живую картину. Фотографов почему-то интересовало то учебное заведение, которое выпускает одинаково стриженых, одинаково одетых в «ареновские» спортивные костюмы почему-то оранжевого цвета «студентов», приехавших на грузовиках «ЗИЛ131» с армейскими номерами. Теперь-то не секрет, что это были «студенты» двухгодичного обучения Таманской дивизии. А «министром образования» для них был маршал Д. Ф. Устинов (кто не помнил в те времена имя министра обороны СССР?). Словом, любопытство снимающей братии удовлетворено не было.
Среди участников массовки и первых же зрителей на удивление много интеллигентного вида людей, ведущих себя как-то пришибленно, точно гранату под полой пиджака прячут. Этого не скроешь от зоркого взгляда стража порядка, только и слышавшего за последние полгода о коварстве провокаторов и террористов, желающих омрачить столь великий праздник! Поэтому вежливо и с подобием улыбки на лице просишь гражданина не шалить и документы предъявить, а если он желает достать гранату, то не надо. Не то в бубен успеет получить в сей момент. Проверка показывает, что гражданин – всего лишь полковник КГБ и в данный момент проверяет нашу бдительность. Вот и мы молодцы!
Кстати, открытия Олимпиады мы не увидели. Через день на открытии Олимпиады все повторилось так, как и планировали, даже лучше. И дождя, который окропил финальную часть репетиции, не случилось. Вообще, за все время Олимпийских игр на лужниковскую арену не упало ни капли. Видимо Генсек ЦК КПСС руководил и небесами. Авиации была дана команда – облака в Москву не пускать. Так и стояли потомки Талалихина на страже московского неба. А нам было не до этого.
Когда все хорошо – тоже нехорошо
В этом довелось убедиться на своей шкуре. По замыслу полководцев, наше подразделение (тогда не было краповых беретов, но были спецгруппы с теми же задачами) должно было сидеть в засаде в обнимку с РП65 и прочими средствами «поддержания порядка», за высоким забором лужниковской типографии у Центрального входа на стадион. Его же мы и должны были контролировать – так, на всякий случай. Но тут – как в поговорке говорится: «Складно было на бумаге, да забыли про овраги». Оказалось, что Центральный вход на Лужники вообще, кроме как билетерами, никем не прикрыт. Просчитались полководцы, но быстро приняли решение простое – бросили на «закрытие бреши в охране» спецгруппу. Временно, пока не найдут замену. А это значит – надолго. Потому что забыли.
Точно не знаем, кто вспомнил о нас, но все равно спасибо доброму человеку. В девятом часу вечера нас с поста сняли и первым делом повели в туалет. Потому что стояли мы на турникетах с 10. 00 без перекура, обеда и прочего – по стойке «вольно». Уже к обеду, после того как на стадион сплошным потоком прошли 100 тысяч лиц, язык с трудом выговаривал: «Open the bag, please» и «I’m sorry». Солнце, 30°С, перед турникетом стройный ряд реквизированных у зрителей бутылок с алкоголем зарубежной идентичности (вплоть до виски «Белая лошадь»), и банок с кока-колой, бутылок с пивом, что при возникшей жажде не оказывает тонизирующего эффекта.
На трибунах стадиона уже кипели страсти, и судя по восторженному гулу, нешуточные. Тут необходимо вспомнить болельщиков, прошедших на стадион. Выражение их лиц было какое-то торжественно-восторженное. Они спешили на зрелище. Может быть, поэтому с легкостью расставались со всеми напитками, что набрали с собой на стадион. Позже они об этом не пожалели. На территории стадиона вовсю кипела торговля. Продавались прохладительные напитки, но главное – стояли автоматы с диковинной тогда для жителей СССР «Фантой».
А нам радоваться было нечему. Спасибо дворникам: ближе к обеду все пьющееся добро, выстроенное стройными рядами, было погружено без всякого почтения к дороговизне напитков в мусорные машины...
О дворниках особый разговор, судя по внешнему виду, эти представители далеко не почетной в то время профессии были стопроцентные представители советской молодежи, которые бегали сто метров по кэмээсу, а в рукопашке могли одолеть «зеленого берета». С такими не забалуешь.
Одно подсластило немного. Ужин нам выдали вместе с обедом.
Всегда б сидеть
в такой засаде
Утро второго дня Олимпиады было один в один похоже на предыдущее. Тот же ранний подъем, та же зачистка, но было одно хорошее и жирное «но». Отцы-командиры, наконец, опамятовались и вспомнили, для чего нас готовили.
Остальное уже было менее интересно, но значительно приятней: сидеть в тени и уподобиться абсолютному большинству населения страны, смотреть по телевизору спортивные баталии и ждать, ждать, ждать…
Все стало привычно. Плох солдат, если он не сходит в разведку. Рекогносцировка прошла незаметно для командиров. Удалось собрать исчерпывающую информацию. Она была более чем утешительная: метрах в двадцати от нас расположено небольшое кафе с фантовскими аппаратами, и с завидной периодичностью передвигаются мимо нас, сидящих за каменным забором лужниковской типографии, мороженщицы с передвижными холодильниками. В которых диковинка того времени – 78 сортов мороженого. В общем, жить можно. К завершению Олимпиады мандраж и ожидание диверсий понемногу сошли на нет.
Если бы не мороженое, «фанта» и два выхода на стадион, куда нас сводили в виде поощрения за отличное несение службы, можно было бы подумать, что в Москве мы вовсе не были. Хотя после закрытия Олимпиады нам дали один день увольнительной в город – награда за службу. Но и тут все должно было быть организованно. Сначала – Мавзолей. Строем. Потом – ВДНХ. Рассредоточено, по отделениям, а на Ваганьковское кладбище, по солдатской инициативе, на могилу к Высоцкому – сломав стройные ряды, с цветами. Памятника еще нет. Только цветы, венки, цветы... Горкой по плечо. Грустно.
Пять с плюсом по безопасности
Надутый медведь с пятью олимпийскими кольцами на пузе, названный, благодаря своей доброй улыбке, Мишкой, не спеша и торжественно поплыл в московское небо под жалостливый прощальный гимн закрытия XXII Летних Олимпийских игр. Грохот салюта перекрыл рев стотысячного стадиона в Лужниках. Красота. Немного грустная. Не веселят даже африканские братья, с радостным визгом примеряющие на свои курчавые головы покрытые пороховой гарью пыжи от выстрелов фейерверка!
Стало по-настоящему жалко, что праздник заканчивается, что надо возвращаться на место постоянной дислокации, к родному старшине, скучающему по нам, видимо, безмерно. Ибо с нами в Москву он не поехал. В тылу тоже должны находиться надежные люди. А то все имущество части растащат. А еще более грустно, что впереди оставался год службы.
Командир нашей части, которая заняла по результатам несения службы на «Олимпиаде80» второе место, пропустив вперед только солдат дивизии им. Дзержинского, подполковник Несвицкий раздал всем своим бойцам, участникам службы по охране общественного порядка на олимпийских объектах благодарности, подписанные министром внутренних дел СССР Щелоковым. Оно и понятно. Ни провокаций, ни диверсий допущено не было. Ни одну спортивную делегацию в заложники не взяли и тем более не расстреляли при освобождении, как это было на мюнхенской Олимпиаде с изральскими спортсменами в недалеком тогда 1972 году.
Напомним, что в уже в 70е годы многие страны мира содрогались от террористических атак Ирландской республиканской армии (ИРА), баскской ЭТА, «Японской Красной армии» (КАЯ) и западногерманской «Фракции Красной армии» (РАФ), многочисленных палестинских и исламистских организаций. Причем эти и другие террористические группировки осваивали «боевые» действия не только на собственной территории, но и за ее пределами:
– 13 октября 1977 г. в аэропорту Мальорки «интернациональной» группой террористов захвачен самолет немецкой Люфтганзы;
– в феврале 1978 г. при взрыве ресторана в Белфасте погибли 12 человек, 30 посетителей получили ранения;
– в мае 1978 г. в Италии был похищен и убит террористами из «Красных бригад» бывший премьер Альдо Моро;
– в августе 1979 г. в результате взрыва катера погиб родственник британской королевы лорд Маунтбаттен…
А 8 января 1977 г. в Москве прогремели три взрыва – самый крупный и «громкий», в прямом и переносном смысле слова, террористический акт в СССР за весь послевоенный период, в результате которого погибли 7 и ранения получили более 40 человек. Террористы, связанные с одной из зарубежных эмигрантских организаций, были вычислены чекистами и арестованы в сентябре того же года, а 13 января 1979 г. в Москве состоялся суд, вынесший им заслуженный приговор.
Еще более чем за полгода до ввода Ограниченного контингента советских войск в республику Афганистан (повод для официального объявления бойкота Олимпиады80), 25 апреля 1979 г. Ю.В. Андропов (председатель КГБ СССР) информировал ЦК КПСС «О враждебной деятельности противника в связи с Олимпиадой80» (регистрационный N 819А): «Поступающие в Комитет госбезопасности материалы свидетельствуют о том, что спецслужбы противника, идеологические диверсионные центры и зарубежные антисоветские организации, пользуясь поддержкой и покровительством реакционных кругов ряда империалистических государств, продолжают вести кампанию по дискредитации Олимпиады80.
При этом в тактике подрывной деятельности противника происходят определенные изменения. Если в 1977 г. и первой половине 1978 г. наиболее характерными для его деятельности являлись призывы бойкотировать московскую Олимпиаду, то в последнее время на первый план выдвигается идея использовать Олимпийские игры 1980 года для осуществления на территории СССР террористических, диверсионных и иных подрывных акций экстремистского характера...»
Прервав здесь цитирование этого документа, особо подчеркнем, что, вопреки распространенному мнению, бойкот Московской олимпиады был не «ответом» на ввод советских войск в Демократическую республику Афганистан по просьбе ее руководства, а планировался еще в 1977 г. и первой половине 1978 годах!
Евгений ЛУЩИКОВ.
