Некогда бравые легионеры представляли жалкое зрелище
В июле 1944 года жители Москвы были шокированы появлением в городе колонны гитлеровцев. «Операция «Большой вальс» – такое кодовое, по всей видимости, неофициальное наименование получила в НКВД эта показательная акция.
Ее участники – генералы, офицеры и солдаты немецко-фашистской группы армий «Центр», наголову разгромленной летом 1944 года в белорусской стратегической наступательной операции «Багратион». Потери противника оказались намного выше, чем в «сталинградскую катастрофу». Однако в союзнической прессе выражалось большое сомнение в столь впечатляющем поражении гитлеровцев. Информационная война уже набирала обороты…
Тогда-то в руководстве СССР и созрела идея продемонстрировать всему миру успехи Красной армии и провести огромную массу пленных немцев во главе с их побитыми генералами по улицам Москвы.
«Покажите
их всему миру»
В киноэпопее «Освобождение: направление главного удара» есть короткий, но, судя по всему, исторически достоверный эпизод: Сталин, выслушав доклад заместителя начальника Генштаба генерала армии Алексея Антонова («ВПК», №17, 2017 г.) о разгроме немецко-фашистских войск в Белоруссии, в свойственной ему манере тихо произносит: «Вы берете пленных, а вам не верят ни враги, ни союзники. Не скрывайте своих пленных, покажите их, пусть все посмотрят».
Почему операцию назвали «Большой вальс»? Может, оттого, что основной элемент этого бального танца – вращение по кругу? Ведь движение колонны пленных гитлеровцев тоже планировалось по большому кругу – по Садовому кольцу…
Как бы там ни было, главным «хореографом» небывалого танца являлся Наркомат внутренних дел СССР, а конкретно – замнаркома генерал-полковник А.Н. Аполлонов. Непосредственно за «вальсирование» немцев по столичным улицам отвечал командующий
войсками МВО генерал-полковник П.А. Артемьев, бывший начальник Управления оперативных войск НКВД. Порядок в этот день обеспечивал начальник Московского управления РКМ, комиссар милиции 2го ранга В.Н. Романченко. По его приказу столичные правоохранители были переведены на усиленный режим несения службы. В помощь стражам порядка направлялись патрульные наряды от 2й мотострелковой дивизии особого назначения войск НКВД под командованием генерал-майора В.В. Лукашева.
Под строгим секретом
В начале июля 1944 года в белорусских лагерях для немецких военнопленных под строгим секретом начался отбор относительно здоровых и способных передвигаться пешим порядком гитлеровских солдат и офицеров. Под охраной караулов от конвойных войск НКВД их сосредотачивали на железнодорожных станциях Бобруйска и Витебска. Сюда начали спешно подгонять железнодорожные составы с вагонами-теплушками, в которые грузили недоумевающих пленных, и под конвоем личного состава 7й мотострелковой и 36й конвойной дивизий войск НКВД отправляли в сторону Москвы. Всего, по некоторым подсчетам, понадобилось более тысячи вагонов (около 40 эшелонов) и не одна сотня солдат-конвоиров.
В первой половине июля в Москву были доставлены 57 600 человек, в том числе 19 гитлеровских генералов. Пленных сосредоточили на поле московского ипподрома и на стадионе «Динамо». Эти территории оцепили караулы от 36й дивизии конвойных войск НКВД под командованием полковника И.И. Шевлякова. Но несколько тысяч «спецконтингента», по воспоминаниям участника операции подполковника милиции в отставке В.Д. Василенко, почему-то разместили на выездковом поле их Кавалерийского полка дивизии имени Ф. Дзержинского. Спустя годы ветеран, встречаясь с молодыми воинами-дзержинцами, рассказывал: «На поле стояли громкоговорители, передавали новости с фронтов. Когда диктор говорил об очередном отбитом у противника городе, фрицы кричали: «Ура!». Радовались, что оказавшись в плену, спасли свою жизнь»…
«Вот вы и попали в Москву»
Рано утром 17 июля всех пленных разделили на две неравные группы и построили в колонну по 20 человек по фронту: первая – около 42 тысяч человек – должна проследовать по улице Горького, затем по часовой стрелке по Садовому кольцу до Курского вокзала. Маршрут второй – 15 тысяч человек – пролегал также по улице Горького, а далее по Садовому, но против часовой стрелки, до станции Канатчиково окружной железной дороги.
Во главе первой колонны шли 19 битых немецких военачальников в мундирах и при орденах, оставленных им по условиям капитуляции. Среди них «любимец» Гитлера – командир 78й штурмовой дивизии генерал-лейтенант Ганс Траут (на кадрах кинохроники он с имиджевой тростью в руке). В немецкой армии о нем шла молва как о «мастере обороны», за что и окрестили «железным генералом». Сам он хвастливо заявлял: «Пока я под Оршей – Германия может быть спокойна!». Своих обещаний не оправдал...
Рядом с ним шли два генерала пехоты – командиры 27 и 53го армейских корпусов Пауль Фелькерс и Фридрих Голльвитцер, а также исполнявший обязанности командующего 4й армией генерал-лейтенант Винценц Мюллер. Следом вышагивали «кровавые коменданты» городов: Могилева – генерал-майор Готфрид фон Эрмансдорф и последовательно Орла, Брянска, Бобруйска – генерал-майор Адольф Хаманн. Некогда холеные и самоуверенные генералы тихо переговаривались, по сторонам не смотрели. Кое-кто иногда бросал равнодушные взгляды на москвичей, делая вид, что морально пленом не сломлен. За генералами топали полковники, затем огромное число офицеров по убыванию в чинах. Далее тянулась серая солдатская масса в истрепанном обмундировании. У многих через плечо на веревках побрякивали консервные банки, используемые для приема пищи вместо котелков. Солдаты в отличие от высших чинов вермахта с любопытством разглядывали москвичей, с удивлением взирали на высящиеся вдоль улиц красивые здания: ведь им столько твердили, что после налетов «доблестной» авиации Геринга «большевистская столица лежит в руинах».
По обе стороны колонну сопровождали всадники Кавалерийского полка дивизии имени Ф. Дзержинского с обнаженными шашками, солдаты 236го полка конвойных войск НКВД и наряды от других частей внутренних войск с винтовками наперевес с примкнутыми штыками. Всей службой конвоирования руководил опытный в таких делах полковник Шевляков, который получил приказ не допускать актов насилия к пленным со стороны населения.
Некогда бравые легионеры, чуть ли не торжественным маршем прошедшие Европу, теперь представляли жалкое зрелище. «Вот вы и попали в Москву!» – неслось из толпы граждан, заполнивших тротуары, чтобы своими глазами увидеть гитлеровских вояк, мечтавших войти в советскую столицу победителями.
Справедливое возмездие
«Парад побежденных» полностью завершился к семи часам вечера. После чего всех пленных вновь разместили по вагонам и под охраной караулов от конвойных войск НКВД развезли по лагерям, где они в течение нескольких лет занимались восстановлением народного хозяйства страны, которую намеревались стереть с лица земли. Генералов под особой охраной отправили в камеры Бутырской и Лефортовской тюрем. Там их ждали допросы на Лубянке, следствие и суд…
Отмечалось, что все мероприятие прошло без эксцессов, только четырем немецким солдатам пришлось оказывать медицинскую помощь. Нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия в письменном рапорте в Государственный Комитет Обороны докладывал, что при прохождении колонн военнопленных население вело себя организованно, никаких происшествий в городе не было, однако во время шествия со стороны населения было большое количество выкриков: «Смерть Гитлеру!» и «Смерть фашизму!».
Что же стало с вышеперечисленными битыми германскими военачальниками? Хаманн и Эрмансдорф за свои кровавые преступления понесли заслуженное наказание – военный трибунал приговорил их к смертной казни. Трауту назначили 25 лет заключения. Но в октябре 1952го военного преступника вдруг освободили и отправили в фатерлянд, где он благополучно жил в окружении семьи и умер только в декабре
1974го на родине – в Дармштадте.
Голльвитцер получил свой «четвертак». Однако отсидел лишь около 10 лет. Всего же к 1955 году освободили около полутора десятка гитлеровских генералов, плененных в Белоруссии, и передали властям ФРГ. А генерал пехоты Пауль Фелькерс скончался в 1946м в лагере для высокопоставленных пленных под Владимиром, который и лагерем-то назвать нельзя – бывший дом отдыха под охраной караула от войск НКВД.
Кому отставка, а кому атомный проект
Судьбы советских генералов, дирижировавших «Большим вальсом», тоже сложились по-разному. Генерал-полковник Аполлонов, занявший пост заместителя министра Госбезопасности (МГБ СССР) по управлению войсками, в конце 1953го в свои всего-то 46 был уволен на пенсию. Ушел из жизни в 1978 году, похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.
Командующего войсками МВО генерал-полковника Артемьева после смерти Сталина понизили в должности и отправили подальше от столицы – заместителем командующего войсками Уральского военного округа. С 1960го находился в отставке. Умер в 1979 году, упокоился на Новодевичьем кладбище.
Главный конвоир «парада побежденных» Шевляков в конце 1944го удостоился генерал-майорского звания. После войны он был причастен к осуществлению «атомного проекта», из-за чего биография его оказалась покрыта плотной завесой тайны. Известно лишь, что в 1948–1960 годах генерал возглавлял Главное управление военно-строительных частей, возводивших секретные объекты, на которых ковался «ракетно-ядерный щит» Родины.
В фойе клуба управления Центрального округа войск национальной гвардии России (в годы войны здесь размещался штаб 36й дивизии конвойных войск НКВД) экспонируется живописное полотно под названием «Конвоирование немцев в Москве». Написал картину в 1947 году по памяти и по фотографиям известный художник Ираклий Тоидзе (автор плаката «Родина-мать зовет!») и подарил командиру конвойного соединения генерал-майору Шевлякову, с которым находился в дружеских отношениях. Ныне это произведение напоминает молодым солдатам и офицерам Росгвардии об участии войск правопорядка в уникальном событии Великой Отечественной…
Николай СЫСОЕВ,
военный историк, полковник.
«Военно-промышленный курьер»
(vpknews.ru).
