Депутат фракции КПРФ в Законодательном собрании Омской области Владимир Виниченко разбирался в бюрократическом механизме, препятствующем признанию аварийными рассыпающихся многоэтажек.
В августе прошлого года в Омске обрушилась торцовая секция дома №53 по ул. 20 Партсъезда. Тогда об этом много писали, наши товарищи-депутаты рассказывали о том, как они пытались спасти этот дом.
Вспоминает Владимир Виниченко:
— Сыпаться стена 53-го дома начала в апреле 2021 года. При принятии бюджета на 2022 год я просил срочно выделить из резервного фонда правительства 40 млн рублей на ремонт. Тогда ещё можно было спасти дом за счёт укрепления несущих конструкций и смены инженерных коммуникаций. Депутаты от «партии власти» отказались поддержать меня, так как эта пятиэтажка была якобы не аварийная. Закончилось тем, что в 2022 году обрушилась целая секция и на расселение нужно гораздо больше денег.
Депутаты от КПРФ добиваются выделения дополнительных средств на расселение аварийного жилого фонда в регионе. Есть даже некоторые подвижки. Так, в ноябре прошлого года при обсуждении проекта федерального бюджета депутат фракции КПРФ в Госдуме Андрей Алехин поднял вопрос о критической недостаточности финансирования программы расселения ветхого жилья. Изначально правительство выделило на эту статью лишь 24 миллиарда рублей. На всю страну! Омской области из этой суммы доставалось лишь 203,3 миллиона рублей. Этих денег с учётом роста цен на квартиры хватит на расселение лишь двух домов, а надо только в городе Омске — 139, по региону — более 140. Требуется как минимум 1 миллиард 174 миллиона рублей для расселения 15,4 тысячи квадратных метров аварийного жилья. Это — минимальная сумма, которая необходима, чтобы объём аварийного жилого фонда в регионе хотя бы не увеличивался.
Редкий случай, но предложение депутатов фракции КПРФ А. Алехина и О. Смолина нашло поддержку и было зафиксировано в постановлении Госдумы РФ «О проекте Федерального закона «О федеральном бюджете на 2023 год и на плановый период 2024 и 2025 годов». Статья федеральных расходов на расселение ветхого жилья увеличивалась на 15 млрд рублей.
И всё же, как считает депутат областного парламента Владимир Виниченко, данные об объёмах ветхого и аварийного жилья в регионе, которыми оперируют власти, несколько лукавы. В реальности в Омске не 139 ветхих домов, а раза в полтора-два больше. Депутаты от КПРФ буквально бомбардируют все инстанции обращениями по поводу аварийного жилья.
После того как областную прокуратуру возглавил Алексей Афанасьев, тут тоже начались некоторые подвижки. Если раньше прокуратура просто «выносила предписание», на которое администрации отвечали: «Денег нет, пусть держатся», то сейчас стала обращаться в суд.
Недавно, выступая на телеканале ГТРК «Иртыш», Алексей Афанасьев сказал:
— Прекрасно понимая опасность проживания граждан в этих домах, мы проводили свою проверку. Точно определили 10 домов, которые находятся в угрожающем состоянии, и составили по этому поводу иски. В той или иной степени подготовлено более 50 исков.
Причём, что примечательно, среди тех домов, о которых идёт речь, есть не признанные официально аварийными! Почему так?
Для того чтобы дом был признан аварийным, его жильцам приходится пройти целый бюрократический квест. Первое, что они должны сделать, — самостоятельно заказать и оплатить дорогостоящую экспертизу. А если речь идёт о «брошенном» общежитии, которое не обслуживает ни одна УК, где нет старшего?
Кирпичные «общаги» коридорного типа постройки конца 1950-х — начала 1960-х годов сегодня для Омска — самая больная тема. До 1991 года они принадлежали промышленным предприятиям. Строились чаще всего хозспособом. Потом, когда предприятия приватизировались, их как «непрофильные активы» просто бросили. Был длительный период, когда эти дома вообще никто не обслуживал. Потом они перешли в ведение муниципалитета. Часть квартир в них приватизирована, часть — муниципальная. Населены в основном одинокими стариками, инвалидами и прочими социально незащищёнными гражданами, не успевшими при Советской власти получить отдельную квартиру, и квартиросъёмщиками-арендаторами в приватизированных комнатах. Владельцы этих «квадратных метров» сумели приобрести другое жильё, а это используют для получения дохода от ещё более несчастных бедолаг, которые не могут платить за что-то приличное. Соответственно, о каком-то контроле за содержанием речь вообще не идёт.
Как пример критической ситуации Владимир Виниченко приводит дом №97 по улице 50 лет профсоюзов:
— Ко мне обратились жильцы этого дома. То, что здание существует последние дни, видно невооружённым глазом и неспециалисту. Огромное вздутие стены, угроза обрушения. Но по бумагам дом не аварийный. В администрации Советского округа по этому вопросу прошло совещание, на нём были представители Фонда капремонта, ГЖИ и управляющей компании. Что выяснилось? Причина деформации стены в том, что не был вовремя проведён ремонт инженерных коммуникаций. Причём эти работы были в графике Фонда капремонта запланированы на прошлый год, но так и не были сделаны. Теперь чиновники заявляют: необходима экспертиза для признания дома аварийным. Причём экспертизу должны заказать и оплатить сами собственники. А старшего по дому нет, собрать деньги на экспертизу — проблема. Ни ГЖИ, ни управляющая компания не собираются брать на себя инициативу. Есть риск, что стены рухнут, но по документам дом будет числиться «пригодным к проживанию».
И тут депутат обратил внимание на одну тонкость. Темпы ветшания строений напрямую зависят от состояния крыши и инженерных коммуникаций. Проще говоря, если протекает кровля или «сифонит» из труб в подвале, страдают фундамент и стены. Если до появления Фонда капремонта текущий и аварийный ремонт «управляшки» всё же делали, то сейчас отношение такое: «Дом в графике фонда, годик-другой крыша потечёт, ничего, жильцы потерпят, подойдёт очередь — перекроем за счёт фонда. А сейчас какой смысл дыры латать, деньги тратить?» То же относится и к стоякам отопления, водопровода и канализации, к трубам в подвалах. Вместо замены каких-то участков внутридомовых коммуникаций «управляющие» предпочитают латать на скорую руку, а то и вообще не обращать внимания на залитые кипятком подвалы. Дойдёт график капремонта — всё сделают. А пока терпите. И вот люди терпят, а стены и несущие конструкции размокают и приходят в аварийное состояние.
Кто за всем этим должен следить? Теоретически Государственная жилищная инспекция (ГЖИ). Но вот что рассказывает Владимир Виниченко:
— По закону, ГЖИ может самостоятельно, на основании собственного обследования, начать процедуру признания дома аварийным. Но принципиально не хочет этим заниматься. Не хочет заниматься и жалобами собственников жилья. В ГЖИ работают какие-то мастера отписок. Делают всё, чтобы не дать хода заявлениям граждан. С прошлого года ГЖИ стала требовать идентификацию личности заявителя. Адреса и телефона им уже мало, такие обращения просто не рассматриваются. Я стал просить избирателей делать копии паспорта, прикладываю, пишу «мною, депутатом, лично удостоверено». И то отфутболивают. Доходит до абсурда. В ответ на запрос по заявлению одной бабушки сообщают, что ей был дан ответ по электронной почте. Хотя компьютера у бабушки нет, мы в обращении её электронную почту, которой тоже нет, не сообщали. Недавний случай: я скан паспорта заявителя приложил, но отвечают, что «проверка не проводится потому, что личность заявителя не установлена». Такая работа ГЖИ — в пользу крупных УК, она и создала во многом ту ситуацию с жилищным фондом, которую мы видим.
Есть и ещё одно подозрение: слишком активный рост числа домов, признаваемых аварийными, может повлиять на престиж региона, какие-то там рейтинги KPI и всё такое, по чему оценивают работу областных чиновников. Вот и даётся негласное распоряжение: делать всё, чтобы аварийных домов на бумаге было меньше.
Однако сейчас, через 30 с лишним лет после развала СССР и через 60 с лишним лет после начала массовой «хрущёвской» застройки, наступает момент, когда рост числа аварийных домов будет буквально взрывным по объективным причинам.
— Есть ещё панельные пятиэтажки пресловутой 335-й серии, у которых уже 20 лет назад закончился проектный срок эксплуатации, — предупреждает Владимир Виниченко. — Нужно срочно начинать работы по укреплению несущих конструкций, в Омске, к счастью, такого не было, а в других городах они уже складываются, обрушаются целыми пролётами. А у нас вместо этого работы по укреплению несущих конструкций исключают из списка видов работ, выполняемых за счёт Фонда капремонта…
И тут есть ещё один момент, о котором сегодня не принято говорить. Понятно, что владелец жилья сам должен заботиться о состоянии своей собственности. Но, во-первых, отсутствие действенного контроля за работой УК приводит к тому, что люди деньги «за обслуживание» платят, а качественной услуги, позволяющей поддерживать жильё в нормальном состоянии, не получают. И каждый отдельный собственник квартиры ничего не может сделать, чтобы изменить ситуацию. Во-вторых, дома, как любая вещь, имеют свой срок службы. В ближайшее десятилетие закончится расчётный срок эксплуатации значительной части домов «хрущёвской» застройки. По подсчётам специалистов, в ближайшие 20 лет рискуют остаться без крыши над головой до 15% жителей крупных и средних городов. Прибавьте к этому миграцию из села, где нет работы. Пока люди, не имеющие собственных квадратных метров, перебиваются на съёмных, которые чаще всего относятся именно к этому «предаварийному» жилому фонду. А что будет через 20 лет? При этом ипотеки, несмотря на все льготные программы, не доступны как минимум 30—40% россиян — всем малообеспеченным, пенсионерам, инвалидам, бюджетникам, работающим на низовых должностях, и так далее.
Пока не появится масштабная программа постройки муниципального жилья для предоставления его в законный наём, риск того, что Россия станет страной бездомных, очень велик. А Россия — не Калифорния, у нас на улице жить сложно…
