— Имя Николая Островского вам о чём-то говорит?
— Нет, не говорит…
— «Как закалялась сталь» — знаете о таком романе ?
— Я такое не читаю!
— Вы слышали имя Николая Островского?
— Да, это писатель.
— Замечательно. А что он написал?
— Вот этого я не знаю…
Первый секретарь Анапского горкома КПРФ, руководитель Краснодарского краевого отделения РУСО доктор философских наук Валентина Алексеева провела этот опрос среди молодёжи Анапы. Из её собеседников только одна девушка знала, что Николай Островский — писатель, а вот его знаменитый роман не смог назвать никто.
Русский учёный Яков Месенжник пятилетним малышом попал в фашистский концлагерь, где стал инвалидом. «Мама принесла мне в больницу эту книгу («Как закалялась сталь». — Авт.), читала её вслух, и уж не знаю, что больше — искусство врачей, повседневный героизм матери или эта книга — дало мне возможность преодолеть страдания и выжить, — писал потом Яков Захарович. — Думаю, всё вместе. Когда я в настоящее время, время жёсткого прагматизма и катастрофической утери моральных ценностей, встречаю молодых людей, которых Николай Островский не только не волнует и не вдохновляет (за это их можно только пожалеть), но которые просто не читали «Как закалялась сталь», не знают, что есть такая книга, я расцениваю это как грозный сигнал бедствия нашего общества».
Уловив такой сигнал бедствия, Краснодарское краевое отделение РУСО и Анапский горком КПРФ провели в детско-юношеской библиотеке — филиале №1 им. В.И. Лихоносова — читательскую конференцию «Павка Корчагин и наша Великая Победа». Конференция была посвящена 120-летию со дня рождения Н.А. Островского, 90-летию первого выхода в свет его романа «Как закалялась сталь» и грядущему 80-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. В ней приняли участие коммунисты и комсомольцы Абинска, Анапы, Геленджика, Краснодара, представители читательской общественности. В ходе оживлённой, эмоциональной дискуссии обсуждались темы: «Роман Н. Островского глазами современного читателя», «Как закалялась сталь» — летопись строительства социализма в нашей стране», «Роль нравственных ценностей поколения Павла Корчагина в нашей борьбе против фашизма», «Взаимоотношения людей в эпоху Павла Корчагина и в наши дни», «Собирательный образ настоящего коммуниста в романе Н. Островского» и другие.
Основным мотивом дискуссии явилось сравнение систем духовно-нравственных ценностей человека эпохи Николая Островского и современности. На основе этого сравнения участники дискуссии попытались ответить на вопросы о том, почему идеалы коммунизма оказались способными объединить наше общество в начале ХХ века, можно ли согласиться с пониманием смысла жизни как жертвенного служения своему народу, как изменились люди в России за годы, прошедшие после написания романа, способны ли мы возродить в себе те человеческие качества, которые были основополагающими для поколения Корчагина и победителей немецкого нацизма.
«Фашизм бешено готовится к войне…»
Николай Островский умер 22 декабря 1936 года. До вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР оставалось 4 с половиной года, но ещё при жизни писатель предчувствовал приближение огромной трагедии.
«Фашизм неизбежно попытается разгромить нашу страну, — писал он 13 марта 1935 года в своём обращении к комсомольцам аммиачного завода города Березники. — И вам, второму поколению комсомола, придётся грудь с грудью столкнуться в последнем и решительном бою с этим проклятием человечества».
«Угроза войны чёрным вороном носится над миром… Душно в Европе. Пахнет кровью… Мир лихорадочно вооружается», — отмечал писатель 7 сентября 1935 года.
А вот отрывок из выступления Николая Островского «Да здравствует партия, воспитавшая нас!» того же 1935 года:
— Когда грянет гром и настанет кровопролитная ночь, я глубоко уверен, что на защиту родной страны встанут миллионы бойцов — таких, как Павел Корчагин. Но меня среди вас уже не будет. И я прошу вас — рубайте за меня, рубайте за Павку Корчагина, и под вашим натиском рухнет весь буржуазный мир…
6 апреля 1936 года Островский снова открыто предупреждал: «Было бы предательством забывать о том, что нас окружают злейшие кровавые враги. Фашизм бешено готовится к войне против Советского Союза».
На страницах февральского номера журнала «Новый мир» 1937 года вышли воспоминания о Николае Островском военного лётчика и писателя Ивана Рахилло: «Только что прибыл самолёт с авиапочтою. Чкалов просматривает газеты.
— В Москве выпал снег!..
Николай живо интересуется:
— Что там в Испании?
«Самолёты противника бомбардировали окраину города, где ютятся беднота и мелкие ремесленники. Сбито два бомбардировщика мятежников. Спасшийся на парашюте пилот, немецкий офицер, захвачен в плен».
Николай нервно перебирает своими тонкими пальцами по краю одеяла. Чкалов, нахмурив брови, задумчиво смотрит на синий горизонт». («Голос Николая Островского. Воспоминания о писателе Ивана Рахилло, Раисы Островской и Льва Шилова. Цитаты из книг и журнала 1937 года»).
Поколение победителей гитлеровского нацизма, формируясь, не могло пройти мимо Павки Корчагина. Сражаться с гитлеровскими захватчиками ушли 3 миллиона 500 тысяч комсомольцев. Тысячи рядовых Великой Отечественной войны пронесли роман «Как закалялась сталь» в солдатских мешках, где рассчитывался каждый грамм веса и сантиметр площади.
«Люди, воспитанные на книге Островского, вступили в Великую Отечественную войну подготовленными, рвущимися к подвигу, — свидетельствовал потом писатель-фронтовик Эммануил Казакевич. — Образ Николая Островского и его героя стал одним из важных элементов воинского воспитания».
Во время обороны Сталинграда писатель Борис Полевой как-то ночью заглянул в расположение одного из передовых батальонов, занимавших оборону в подвале дома в районе завода «Баррикады». Бойцов батальона он застал у костра: «Все слушали, сидя в напряжённых позах, стараясь не пропустить ни одного слова. А слова тонули в частом грохоте дальних и близких разрывов, в треске автоматных очередей… Читали роман «Как закалялась сталь». Когда разговорились, бойцы пожаловались, что книга эта одна на весь полк. Для удобства чтения её разорвали на несколько частей и в редкие часы боевого отдыха читали, передавая друг другу листы по мере прочтения».
Критик Лев Аннинский приводит запись поэта Бориса Пастернака 1943 года: «Когда после Мценска наши части освободили тургеневское имение Спас-Лутовиново, комсомольцы отличившихся частей устроили в разрушенном заповеднике торжественное собрание. Естественно, посвящённое памяти Тургенева… оно каким-то образом связалось с именем Николая Островского». «Это психологическая аксиома 30—40-х годов, — пишет Лев Аннинский. — Можно говорить о чём угодно: о тактической схеме боя и о мистических свойствах германского духа, о судьбе лейтенанта Шмидта и о смерти тургеневского Базарова. Потом «каким-то образом» начинают говорить о Корчагине. Без переходов и причин. Этому никто не удивляется: в герое Островского есть нарицательность, которая давно оставила позади всякие объяснения».
В феврале 1944 года на пленуме Союза советских писателей Николай Тихонов в своём докладе отметил, что у наших бойцов «Как закалялась сталь» стала «своего рода евангелием… Её читают и перечитывают во всех ротах и батальонах».
24 марта 1944 года лейтенант Деревенский прислал письмо из воинской части, которая уже неделю вела «бои на подступах к родной для Павла Корчагина исторической Шепетовке»: «Посылаем вам номера нашей маленькой красноармейской газеты, выпущенной в трудных условиях передней линии фронта. Отрывки из произведений Николая Островского вдохновляют наших бойцов в боях за Шепетовку. Нам пришлось откопать томик произведений Н. Островского буквально из-под земли, где он более двух лет был спрятан от гитлеровцев местными учителями, — сделать перевод с украинского языка на русский».
В самое тяжёлое время Великой Отечественной войны состоялась первая экранизация романа Николая Островского. Фильм Марка Донского «Как закалялась сталь» вышел на экраны страны в 1942 году. Образ Павки Корчагина, призванного вдохновить советских людей на борьбу с нацистскими захватчиками, воплотил Виктор Перист-Петренко. Вскоре после съёмок фильма молодой актёр ушёл на фронт. 29 августа 1945 года, в звании младший сержант, Виктор Перист-Петренко был награждён медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
Валентина Алексеева (Анапа):
— История знает немало примеров массового духовно-революционного прорыва. Он много раз повторится под огнём Великой Отечественной. И роль слова, роль книг, подобных роману «Как закалялась сталь», здесь умалить и переоценить невозможно. «Мы победили потому, что у нас был лучший молодой солдат… — скажет после триумфа Великой Победы Маршал Советского Союза Георгий Жуков. — Да, когда война пошла вовсю, когда мельница заработала, всё решил молодой, обученный, идеологически подготовленный солдат».
Этот молодой солдат был воспитан на творчестве Николая Островского, на его знаменитом романе. Зоя Космодемьянская мысленно советовалась с Павкой Корчагиным, когда принимала очень непростое решение стать партизанкой. Олег Кошевой, комиссар подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия», по свидетельству его мамы, впервые прочёл роман в шестом классе. Юрий Гагарин говорил, что в самые трудные минуты своей жизни он обращался к образу Павла Корчагина.
И вот только что мы видели, как современная молодёжь отзывается о романе Николая Островского. То, что они о нём не знают, — понятно: произведение не изучают в школе. Но вы обратили внимание, какие у них при этом весёлые лица? Не знают и нет желания узнать, что это за роман, что это за поколение было. Мы празднуем Великую Победу, а в глубине души некоторые наши современники относятся к завоевавшему её поколению Павки Корчагина вот так, как эта молодёжь. Поэтому есть смысл сегодня вспомнить роман «Как закалялась сталь», поговорить о нём и о тех проблемах, которые он ставит и решает, о том поколении и о нашем поколении. Хотелось бы настроиться на такой разговор: роман «Как закалялась сталь» глазами нашего поколения и как бы взглянули на нас ровесники Павки Корчагина.
— Когда я готовилась к этому выступлению, обнаружилось, что те идеи, которые прозвучали в романе Николая Островского «Как закалялась сталь», биография самого писателя оказали огромное влияние на формирование предвоенной молодёжи, — заявила Елена Вакуленко, заведующая методико-библиографическим сектором детско-юношеской библиотеки-филиала №1 им. В.И. Лихоносова. — Николай Майоров, представитель талантливой плеяды студентов Литинститута, ставших воинами в 1941 году, пал смертью храбрых на Смоленщине. Его стихотворение «Мы» звучит, словно эхо романа Николая Островского «Как закалялась сталь»:
И как бы ни давили
память годы,
Нас не забудут потому
вовек,
Что, всей планете делая
погоду,
Мы в плоть одели слово
«Человек»!
Второй секретарь Абинского райкома КПРФ Ульяна Арендаренко вышла с романом «Как закалялась сталь»:
— Книга, которую я держу в руках, из семейной библиотеки моих родителей, видите, насколько она зачитана. Если в годы Великой Отечественной войны жизнь Павки Корчагина вдохновляла на ратные подвиги, то в послевоенные — на трудовые. Как только в 1974 году объявили о строительстве Байкало-Амурской магистрали, мои родители-комсомольцы сразу же отправились на БАМ. Отец в жесточайшие морозы монтировал мосты через сибирские реки. Помню, как мы переезжали из одного мостоотряда в другой, как от взрыва тоннелей у нас вылетали стёкла, как в окошко нашего барака заглядывал спустившийся с гор медведь. Работая на благо Советской Родины, мои родители прошли через многие трудности и выдержали их с честью. Воспитанная на их примере, я в 14 лет вступила в комсомол с единственной целью — приносить пользу Родине. Но всё уже было другое, и события, описанные в романе Николая Островского, детей, родившихся на стыке 70—80-х, не потрясали. В этом году моя средняя дочь Оксана поступила в Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина, на свой любимый факультет виноградарства. Перед началом занятий она около месяца проработала официанткой в городе-курорте Геленджике. Именно тогда я предложила Оксане прочитать роман Николая Островского «Как закалялась сталь». «Мама, меня настолько захватила эта книга! — призналась мне потом дочь. — Интересно уже начало романа — на нас точно так же кричат на работе, точно так же унижают официантов и темп работы такой же сумасшедший!» То есть сейчас, при капитализме, бесправие обслуживающего персонала такое же, как и во времена дореволюционного детства Павки Корчагина.
Валентина Алексеева:
— Спасибо, Ульяна Михайловна, за ещё одну поднятую проблему. Роман начинается в буржуазном обществе. Революции ещё нет, так ведь и сейчас в нашей стране тоже буржуазное общество. Такие вот параллели, безусловно, есть. Отсюда вопрос: почему идеи социализма, идеи коммунизма, идеи большевиков оказались столь притягательны для молодёжи тех лет? И почему они сейчас — давайте будем говорить честно — не так притягательны?
Сергей Сонин (Анапа):
— В детстве советский строй казался нам незыблемым. Я до того был рад, что войны нет и, скорее всего, войны в Советском Союзе не будет. И голодным никто не был, и каждый знал, что окончит школу, вуз, всегда найдёт себе работу. Мне нравится, как говорит об этом Павка Корчагин: «Сто шестьдесят миллионов, составляющие великий народ, ставший впервые в мире хозяином своей необъятной земли и её несметных природных богатств, в труде героическом и напряжённом возрождали разрушенное войной народное хозяйство. Она крепла, наливалась силой, и уже не видно было бездымных труб ещё недавно безжизненных и угрюмых своей заброшенностью заводов». Почему же мы переломились? Почему мы отошли от этого чудесного состояния души, когда действительно всё хочешь сделать для народа? Потому, что человек в своей массе не пошёл по пути коллективного Корчагина. Может быть, человек ещё не достиг того уровня, чтобы раньше думать о Родине, а потом о себе. И стало превалировать то, что каждый хочет сделать лучше сначала для себя. Сложно найти ответ сегодняшнему состоянию, потому что ответа, наверное, ещё и нет.
Владимир Журов (Абинск):
— Общественное бытие формирует общественное сознание. У каждой эпохи, у каждого поколения — своё сознание. Роман «Как закалялась сталь» писался во времена большого строительства. Существовал общественный энтузиазм созидания чего-то нового, до этого небывалого. А вот моё поколение 70-х пришло на всё готовое. Такого энтузиазма, как в 30-е годы, уже не было, и начался переход к индивидуализму. Мы уже всё имели, нам не надо было рвать жилы, ночевать в вагончиках. В этом и кроется проблема: почему современная молодёжь не желает знать о героизме своих предков, а просто улыбается. Ей не надо строить новое.
Сергей Сонин:
— Это — в своей массе обыватели, но и сегодня есть индивидуумы, которые понимают гораздо больше.
Валентина Алексеева:
— Немецкий философ начала ХХ века Освальд Шпенглер в своей книге «Закат Европы» одной из причин деградации цивилизации считал то, что люди лишаются естественных, необходимых для жизни трудностей. Одно дело — нарубить дров и растопить печь, и совсем другое — просто включить отопление. У людей атрофируются различного рода человеческие качества, в том числе и физические. К сожалению, принцип наших героических фронтовиков: «У нас не было — пусть хоть у детей наших будет!» — привёл к тому, что эти самые дети, а потом и внуки выросли обывателями и потребителями и в критический момент не смогли отстоять СССР.
Владимир Кутафин (Геленджик):
— В романе «Как закалялась сталь» выведены совершенно разные образы. Тоня Туманова ближе к мещанским взглядам, в семье Кюцам тоже почти все приземлённые. Только всегда, во все времена, были люди, заточенные на служение народу. Они, словно локомотив, тащат за собой всё остальное общество.
Валентина Алексеева:
— Николай Островский в своём романе очень хорошо показывает обывательщину тех лет. Там и нэпманы, и отдыхающие в санатории, и другие. Но есть ли сегодня такие «локомотивы», как были тогда? Вот в чём вопрос…
Татьяна Волженина (Анапа):
— Почему книга называется «Как закалялась сталь»? Потому что люди, которые шли воевать за Советскую власть, обладали стальным характером. Они не думали о собственных интересах, о деньгах, дворцах и яхтах, они думали о том, как бы накормить всех нуждающихся и беспризорных детей, построить для них дома, школы, заводы. Они устраивали ликбезы для взрослых людей, моя бабушка тоже обучалась грамоте в таком ликбезе. А главное — у нас с детства воспитывали нравственность. СССР был разрушен в том числе и через утерю нравственности.
Игорь Игнатов (Анапа):
— Во времена Николая Островского коммунистическая идея захлестнула большинство масс и в конечном итоге победила. Эта идея объединила общество, которое построило множество промышленных гигантов, разбило нацистскую Германию, запустило первый спутник и первым в мире отправило в космос человека.
Валентина Алексеева:
— Идея — это то, что ведёт коммуниста по жизни. Идея и только идея. Владимир Ильич Ленин отказался от всего ради идеи. Таким же был и Павка Корчагин. Почему же в годы Николая Островского коммунистическая идея была столь привлекательной, что смогла объединить вокруг себя почти всё общество? Да потому, что условия жизни народа были тогда несопоставимы с нынешними. Пришли большевики и сказали людям о том, что можно жить по-другому. И люди за ними пошли и были готовы отдать свои жизни только за то, чтобы больше не возвращаться к прошлой трясине. В России сегодня тоже капитализм, но в других, более мягких формах. Я задаю вопрос: нас, современных коммунистов, способна вести за собой именно идея? Павка Корчагин и его соратники в тяжелейших условиях строили узкоколейку, а по ночам читали «Капитал» Карла Маркса. А некоторым из нас вот эту замечательную книгу Николая Островского прочитать лень. Но что мы с вами такое делаем в быту, чего они не делали? Мы очень сильно изнежены теми благами, которые добыли для нас предшествующие поколения.
Владимир Кутафин:
— Современникам Павки Корчагина нечего было терять, кроме своих цепей. Сегодня большинству из нас есть что терять. Возникает вопрос: что важнее — идея или собственный, пусть небольшой, уютный мирок?
Валентина Алексеева:
— Слово «цепи» — это не только эксплуатация, но ещё и связь со старым миром. Мы тысячами, даже миллионами нитей привязаны к нашему «дорогому» и «любимому» капитализму. Потому что, если начнутся социалистические преобразования, именно нам придётся всё восстанавливать, что потребует колоссального напряжения сил.
Игорь Игнатов:
— Когда большевики строили общество рабочих и крестьян, они не знали, к чему придут. Нам будет легче это сделать, потому что мы жили в социалистическом обществе и знаем, к чему хотим прийти.
Николай Наружный (Анапа):
— Я учился в Казахстане, в школе имени Николая Островского. Лучшим ученикам нашего класса выдавали свидетельство корчагинца. Из 26 человек нас, корчагинцев, было 19. Здесь много говорилось о жертвенности Николая Островского. Но ведь его жертвенность не была направлена на то, чтобы отдать жизнь за что-то. Свою жизнь он положил в основу будущей победы идеи коммунизма. И выжил, и в тяжелейших условиях написал эту великую книгу. Мы помним речь Корчагина на собрании комсомольского актива после того, как он перевалил в четвертый раз «смертельный рубеж». Тиф не убил его, и он возвращался на работу. «Страна наша вновь… набирает силы, — говорил Корчагин. — Есть для чего жить на свете! Ну разве я мог в такое время умереть!». Роман «Как закалялась сталь» был переиздан около 900 раз, общий тираж книги составил почти 58 миллионов экземпляров. Если бы не было этой книги, у нас бы не было молодогвардейцев, Алексея Маресьева, нашего кубанского Маресьева — Захара Сорокина, лётчика второго истребительного полка ВВС Северного флота, который до ранения сбил 4 гитлеровских самолёта, а летая без ног — 16! Во многих музеях Великой Отечественной войны хранится книга «Как закалялась сталь», пробитая осколками и обагрённая кровью советских воинов. С возрождением в России капитализма произведение Николая Островского изъяли из школьной программы и ввели в неё «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Но ни в одном музее афганской или чеченской войны нет пробитого осколками «Архипелага ГУЛАГа».
«Роман Островского не случайно издадут в блокадном Ленинграде в 1942 году, когда судьба города будет висеть на волоске, — отмечает в статье «Корчагин: опыт счастья» писательница Галина Якунина. — Город, парализованный и ослепший, будет бороться со смертью, подступающей со всех сторон. Книгу напечатают десятитысячным тиражом, крутя машины вручную, потому что электричества не было. Распродадут половину в течение двух часов. Остальной тираж уйдёт на передовую Ленинградского фронта. (...). А полвека спустя роман тихо «изымут» из школьной программы. В разгар перестройки я услышала горькую фразу от участника войны, прошедшего от Ленинграда до Берлина: «Запретить книгу Островского — значит вычеркнуть память о поколении, которое победило фашизм». (Галина Якунина, «Корчагин: опыт счастья», журнал «Подъём», 30.05.2016 г.).
…В феврале 2015 года я приехала в город Шепетовку Хмельницкой области на юбилей пионера-героя Вали Котика. Шепетовка известна всему миру: здесь рос и учился писатель Николай Островский. Местная учительница повела меня в знаменитый музей Островского, расположенный в самом центре города.
Музей был построен под эгидой ВЛКСМ в 1970-х годах и попал в список самых оригинальных музеев ЮНЕСКО. Здание круглой формы, выполненное в виде красного флага, пылало на выложенном брусчаткой холме. Казалось, что оно освещает и даже согревает серый февральский город.
В вестибюле музея работал магазин сувениров, где я купила бюстик Николая Островского. «Последний» — вздохнула продавщица, бережно заворачивая статуэтку. Экспонаты музейных залов потрясли меня не меньше, чем памятник Николаю Островскому у входа — писатель словно вырастал из серой гранитной глыбы.
А в Киеве тогда бесновались победившие фашисты: разрушали советские памятники и мемориалы. Я подумала, что справиться с музейным комплексом Н.А. Островского в Шепетовке им будет сложно — красная мозаика «вклеилась» в стены здания самой историей.
Но наследники Бандеры, известные своим иезуитством, поступили по-другому. Они превратили отмеченный ЮНЕСКО советский музей писателя-коммуниста Николая Островского в свой… «музей пропаганды». А вот прекрасный памятник Н. Островскому 1 декабря 2022 года зверски разрушили. Украинские фашисты с их вопиющей безграмотностью даже не подозревали, что ещё в 1935 году коммунист Николай Островский вынес им неизбежный приговор: «Гибель фашизма неминуема, и это сами фашисты понимают».
