События 1941 года сегодня настойчиво подаются общественности как череда поражений Красной Армии и как чуть ли не повальные бегство и сдача в плен. Это есть и в публичных оценках политиков и общественных деятелей, и во множестве киноподелок на военную тему, снятых на государственные деньги. Такой взгляд является калькой с доминирующего взгляда на Западе и стал основным и в РФ под все разглагольствования о патриотизме. Но всё это мало соответствует исторической действительности и разбивается об один простой вопрос: что же тогда помешало германскому руководству осуществить план «Барбаросса» так, как задумывалось?
Сам подход этот вырос, с одной стороны, из мемуаров битых гитлеровских военачальников, а с другой — из антисталинского, по сути антисоветского, опуса Н.С. Хрущёва, представленного на ХХ съезде КПСС. Интересное совпадение во взглядах, правда же? Да и позже в СССР акцент зачастую делался на индивидуальном героизме или на стойкости небольших групп героев. Их подвиги невозможно оспорить или принизить, но с военной точки зрения они зачастую имели характер лишь тактических успехов, которые не могли оказать решающего влияния на ход войны.
Куда меньше внимания уделялось тем частям Красной Армии, которые встретили врага, «как положено», «как учили», тем боям, где не требовалась героическая жертвенность, потому что неприятеля громили и без неё. Один из немногих таких примеров в литературе — симоновский герой комбриг Серпилин и его воинская часть. Он, к слову, имел вполне реального прототипа, упомянутого Константином Симоновым в его дневнике, — это полковник С.Ф. Кутепов, командир 388-го стрелкового полка 172-й дивизии.
Так почему же гитлеровцам пришлось разрабатывать план «Тайфун» и организовывать отдельное наступление на Москву осенью 1941-го, если советские войска должны были быть окружены и уничтожены в приграничных сражениях, а основные боевые действия должны были закончиться летом? Почему в первые недели войны крупного окружения наших войск («Минский котёл») добилась только одна из трёх гитлеровских групп армий — «Центр»? А где боевая работа групп армий «Север» и «Юг» по окружению частей Красной Армии именно вблизи (подчеркнём это) границы?
Что же помешало осуществить свою стратегию сильнейшей на той момент армии мира, да ещё и имевшей поддержку войск союзных государств и почти всего промышленного потенциала континентальной Европы? Кто виноват? Осенняя распутица в июле? Или «генерал Мороз» в августе?
На самом деле ответ на поставленные вопросы уже дан современными российскими историками, добросовестно изучающими огромный массив архивных материалов, который доступен сегодня. И ответ этот прост: частей Красной Армии, которые с первых дней войны бились, «как учили» и «как положено», было намного больше, чем принято считать.
Расскажем об одном из таких сражений, которое случилось в первые же дни Великой Отечественной войны и вошло в её историю как Дунайский десант.
Мы уже напомнили, что СССР с момента начала войны противостоял не одной лишь Германии, но и войскам её союзников. Так, в числе тех стран, которые вторглись на советскую территорию 22 июня, была Румыния. Для этого режим Иона Антонеску выделил две армии, а также предоставил территорию своей страны войскам немецких союзников. В итоге советско-румынскую границу атаковала группировка, превышавшая 600 тыс. человек.
Антонеску преследовал вполне конкретные шакальи цели: поживиться тем, что не сможет или не захочет заглотить более крупный хищник. Румыния планировала стать обладателем Бессарабии, Буковины и Транснистрии. Ничего хорошего их населению это не сулило, так как румынское государство было откровенно фашистским и уже успело создать на своей территории свыше трёх десятков концентрационных лагерей.
С советской стороны первый удар приняли на себя пограничники 79-го погранотряда, командовал которым подполковник С.И. Грачёв. Савва Игнатьевич был опытным кадровым военным. Свой боевой путь он начал в Гражданскую войну, а в 1930-е, уже будучи пограничником, оборонял от басмачей южные рубежи СССР. Там он стал сперва начальником штаба 19-го Ферганского кавалерийского полка войск НКВД, а в начале 1938 года был назначен его командиром. Так что к моменту назначения в 1939-м начальником погранотряда на юго-западных рубежах СССР у Грачёва уже имелся богатый боевой опыт.
Ещё одной боевой силой, сыгравшей важную роль в событиях первых дней войны на этом участке, стала советская Дунайская военная флотилия под командованием контр-адмирала Н.О. Абрамова. Моряки тоже находились под началом опытного командира: Николай Осипович успел послужить ещё на царском флоте, а потом прошёл через гражданские войны в России и Испании.
Главной же силой на этом направлении была 51-я Перекопская стрелковая дивизия, ранее входившая в Ленинградский военный округ и имевшая опыт Советско-финляндской войны. Командовал ею генерал-майор П.Г. Цирульников. На долю Петра Гавриловича к тому моменту выпало участие в Гражданской войне, военных конфликтах с Польшей и Финляндией.
Таким образом, с советской стороны командиры частей и соединений, участвовавших в событиях, обладали внушительным опытом, которого, к сожалению, не было у многих их коллег на других участках противостояния. Во многом это и сказалось. Вторым фактором, определившим ход событий, стала недооценка румынским командованием своего противника и явная переоценка им возможностей своих войск.
Начали румыны очень бодро. Советская территория подверглась артиллерийскому обстрелу. После этого румынские войска форсировали Дунай и захватили пять плацдармов на советском берегу. Но на этом все их успехи и закончились.
Встретив неожиданно упорное, а главное — умелое сопротивление Перекопской дивизии, румынские войска остановились, чем не преминуло воспользоваться советское командование. В результате уже к 25 июня в руках противника остался лишь один плацдарм из пяти. Пограничники подполковника Грачёва тоже действовали успешно: несколько раз смогли перебросить на румынский берег диверсионно-разведывательные группы и взяли «языков». Советские командиры чувствовали слабость противника, о чём докладывали своему командованию, предлагая ответные действия. И генерал-майор Цирульников решил нанести удар.
Ещё утром 24 июня состоялась первая небольшая десантная операция, в ходе которой на румынской территории появился советский плацдарм в районе мыса Сатул-Ноу. Пограничники и бойцы РККА буквально разогнали две румынские роты, потеряв при этом лишь десять человек ранеными и не имея ни одного убитого. Но «тревожный звоночек» румынское командование не услышало.
А в ночь с 25 на 26 июня корабли Дунайской военной флотилии и пограничные катера высадили гораздо более крупный десант в районе румынского города Килия-Веке. Переброску трёх советских батальонов румыны откровенно проспали, хотя она проходила не единомоментно: катеров не хватало, и каждый из них совершил по нескольку рейсов. Бой был выигран советской стороной вчистую: румынская оборона рассыпалась, пограничная застава и город были сданы, тяжёлое вооружение брошено, потери составили около двухсот человек убитыми и свыше пяти сотен пленными.
Советские войска подтягивали подкрепления и развивали успех: захватили ещё несколько населённых пунктов и островов на Дунае. Плацдарм на румынском берегу составил около 70 километров по фронту и несколько километров в глубину.
Однако возможности одной Перекопской дивизии, поддерживавших её пограничников и Дунайской военной флотилии были небезграничны, а «соседи» подводили. Из-за тяжёлой ситуации на других участках фронта подкреплений ждать не приходилось. Советские войска закрепились на занятых рубежах, а противник ввёл в бой свои резервы. Начался оборонительный этап сражения.
Первую атаку советских позиций румынские части провели 27 июня и добились нулевого результата. Через два дня они повторили попытку, но успеха не имели ни она, ни последующие. В общей сложности 18 (!) крупных атак войск противника были отражены советскими бойцами. Плацдарм был организованно оставлен нашими частями 19 июля в связи с тем, что на других участках оборона Красной Армии была гораздо менее успешной.
Дальнейшая судьба главных действующих лиц тех событий сложилась по-разному. Подполковник Савва Грачёв успешно организовал отход большей части своих пограничников. Позже он, как и положено офицеру погранвойск НКВД, служил в частях по охране тылов фронта, то есть занимался противодиверсионной и контрразведывательной работой. Герой-пограничник погиб во время неудачных для нашей армии майских боёв 1942 года под Харьковом.
Контр-адмирал Николай Абрамов смог, хотя и не без потерь, вывести Дунайскую военную флотилию в Одессу и Херсон. Позже он участвовал в обороне Херсона и Севастополя, а с 1942 года служил на Северном флоте. После войны он создавал военно-морской флот Польской Народной Республики и стал первым его командующим.
Генерал-майор Пётр Цирульников со своей дивизией отходил с боями на восток. В октябре 1941 года в Донбассе он оказался в окружении и попал в плен, но вскоре сумел бежать и в начале ноября вышел к своим. Был он при этом в гражданской одежде и без документов. Это обстоятельство послужило причиной не самого справедливого следствия, по результатам которого Цирульников был уволен из армии и отправлен в заключение. После войны он был сперва амнистирован, а потом реабилитирован и восстановлен в звании и в рядах Вооружённых Сил СССР. Вышел в отставку он в 1957 году, а скончался в начале 1985 года, немного не дожив до 40-летия Победы, к которой в 1941-м он сделал один из первых успешных шагов.
Подведём итог нашему рассказу. Да, война началась для СССР не так, как ожидалось, и потери оказались огромны. Но они, не побоимся показаться банальными, не были напрасными. И вот почему. Весь расчёт гитлеровского руководства строился на том, что война закончится быстро. Поэтому Германия до последнего не объявляла тотальную мобилизацию, стараясь максимально использовать возможности той армии, которая была создана в мирное время. Население третьего рейха не должно было толком и почувствовать тяготы войны. Квалифицированные немецкие рабочие должны были работать на своих предприятиях и делать оружие, а не вставать массово под ружьё. И все эти планы летом 1941 года не сбылись и в итоге пошли прахом. Почему?
Выше мы привели один из ярких примеров, но есть немало и других. Да, многие советские части не имели опыта, да, они несли порой очень большие потери, но делали при этом главное: не позволяли противнику навязать им свою волю, ломали его планы, заставляли его перестраиваться на ходу, терять драгоценные ресурсы, время, а главное — военные кадры, выпестованные до войны и обкатанные в Испании, Австрии, Чехословакии, Норвегии, Польше, во Франции, в Югославии, Греции.
Немецкий блицкриг сломался именно в летних боях 1941-го. Довоенный вермахт разбился об упорную оборону Красной Армии, «сточился» о её постоянные контратаки, а под Москвой пал, как загнанная кляча. А дальше была уже совсем другая война, и кто оказался к ней готов лучше — показал май 1945-го.
