Ломать – не строить
Большевики, как известно, поставили перед собой дерзкую задачу – сделать Россию страной всеобщей грамотности. Ту самую страну, где 75% населения не умели читать и писать. Результат? В 1961 г. президент США Дж. Ф. Кеннеди по поводу запуска СССР в 1957 г. искусственного спутника Земли сказал, что космос США проиграли русским за школьной партой. А ранее, в мае 1959 г., доктор исследовательской службы Конгресса США Мэндэрс в аналитической записке для комитета по вопросам науки НАТО, которая называлась «Научнотехническое образование и кадровые резервы в СССР», писал: «Сорок лет назад безнадежно не хватало обученных кадров, чтобы вывести советский народ из трудной ситуации, а сегодня СССР оспаривает право США на мировое господство. Это достижение, которое не знает равных в современной истории».
Перемены, происшедшие после перестройки, привели к разрушению нашей системы образования. На вооружение была взята разработанная к этому моменту на Западе стратегия коренной перестройки советского образования. Реализовывалась она через проекты Всемирного банка – под потребности «непланового рынка и открытого общества».
Один из проектов, которые стали внедрять у нас, назывался «Роль права в рыночной экономике». Участниками проекта были 25 российских школ, в том числе и школа, директором которой была я, поэтому говорю со знанием дела. Проработала в школьном образовании 33 года, 16 лет – директором школы. Но, обсуждая на семинарах формы и методы преподавания, мы не подозревали, что нам настоятельно укажут на необходимость ликвидации педагогических вузов, которые «сохраняют преемственность русского педагогического наследия».
Затем были введены федеральные государственные образовательные стандарты – ФГОС. Они разрушили единое образовательное пространство и утвердили принцип вариативности. Появились учебные заведения со своей траекторией развития, в том числе лицеи и гимназии. Это казалось новым и интересным. Но ушли четко прописанные требования к качеству и содержанию образования. Последовал отказ государства от школ, которые перевели в статус муниципальных учебных заведений. И они фактически оказались брошенными на выживание, так как средства на их развитие не выделялись, а если выделялись, то недостаточно. Эти проблемы перевели на регионы, у которых часто денег тоже не было, поэтому все взвалили на «добровольную помощь» родителей.
Но самое худшее произошло с введением ЕГЭ. Учительскую общественность убеждали в неоспоримом преимуществе ЕГЭ перед традиционными экзаменами: де новая форма позволяет поступить в любое самое престижное учебное заведение из самого дальнего уголка страны. Но это на словах, на практике – в дальних уголках нашей большой страны в обычных школах уже не хватало учителей.
В итоге внедрения ЕГЭ ушли сегодня из школы все активные формы обучения, практически ушло речевое общение, ролевые и деловые игры, дискуссии. Сегодня выпускники не умеют логически и самостоятельно мыслить, сопоставлять и анализировать, выстраивать свой ответ. Они не прилагают усилий для полного освоения программы в части заданий, не предусмотренных ЕГЭ.
Встречаясь с первокурсниками, преподаватель вуза часто видит полуфабрикат, не способный четко и обстоятельно выразить свое мнение, грамотно и безошибочно написать ответ на поставленный вопрос в самостоятельной работе.
Что же мы видим сегодня?
Постиндустриальное общество переродилось в общество потребления, поэтому господин Фурсенко, будучи на посту министра образования, четко обозначил главную задачу системы образования, дескать, нам не нужны творцы – нам нужны потребители. Зачем капитализму творчество масс? Это вам не общество социальной справедливости.
Капиталистические отношения привели нас к резкому расслоению общества на бедных и богатых. Доходы самых богатых по отношению к доходам самых бедных по подсчетам экономистов превосходят в 16 раз, а с учетом скрытых доходов в 30 и даже 50 раз. Все это отражается на качестве жизни и качестве образования. Во все сферы общества проникла коррупция – в мировом рейтинге по преодолению коррупции Россия занимает 127е место из 163 стран. Преступность, падение традиционных ценностей, увеличение числа разводов и неполных семей характерны для новой России.
Современный подросток вряд ли сможет подчинить свою жизнь высоким целям и общественным интересам, потому что в современном обществе нет для этого условий. Превозносят роль церкви, но она сегодня все больше объединяется с представителями власти, демонстрируя далеко не нравственные примеры. Молодой человек оказался зажат между социальными и церковными догматами, пытаясь совместить несовместимое: борьбу за права со смирением, а психологию успеха с отсутствием стяжательства. Разработка и применение все более изощренных методов манипулирования сознанием и поведением человека становится интеллектуальной услугой, выгодной власть предержащим.
Подробно рассматривает эти вопросы О.Н. Четверикова в своей последней книге «Цифровой тоталитаризм. Как это делается в России» и в интервью: речь идет не столько о новых технологиях, как нас убеждают различные государственные структуры, сколько об изменении сознания людей и установлении новой системы контроля. Взрослым сознание трудно изменить, а дети – самый подходящий материал.
В ноябре 2016 г. правительство утвердило проект «Современная цифровая образовательная среда», реализация которого приведет к полному аннулированию традиционной школы. Учитель школе в прежнем качестве будет не нужен. Он будет выступать в роли куратора. А для того, чтобы ушли последние учителя, работающие по классической методике и желающие учить детей как прежде, придумали новую форму аттестации учителей – ЕФОМ (единые федеральные оценочные материалы). Аналог ЕГЭ для учителей. Уже готовы эксперты для «Национальной системы учительского роста», чтобы с 2021 г. это тестирование сделать обязательным для всех учителей. А с 2025 г. произойдет переход, как определено в проекте, к российской электронной школе (РЭШ).
В чем опасность электронного обучения? Сегодня появился термин «цифровое слабоумие». Погружаясь в виртуальный мир, ребенок вместо полноценного нравственного и интеллектуального развития получает примитивные навыки, просто тупо тыкая пальцем. Компьютер заменяет мозг, предоставляя нужную информацию. В результате, как пишет врачпсихиатр Е. Кулебякина, «подрастающее поколение станет всего лишь частью матрицы, управляемой силой, которая контролирует цифровые и информационные потоки уже сейчас». Дети все более зависимы от смартфонов и гаджетов, которые многие ученые уже открыто называют цифровым наркотиком – исследования показывают, что эти технологии влияют на лобную долю коры головного мозга так же, как кокаин.
Если в советской школе дети получали качественный обязательный для всех минимум образования, а потом решали, чем будут заниматься в профессиональном направлении, то теперь это будут решать за них уже на самых ранних ступенях обучения. Используются электронные учебники со встроенным в них искусственным интеллектом. Этот интеллект будет отслеживать успеваемость каждого ученика и определять следующий алгоритм: слабым – упрощенный, сильным – опережающий. Таким образом, одних детей постепенно будут превращать в людей «одной кнопки», а других – в разработчиков этой кнопки. Но будет и образование для «элит», детей богатых родителей, к которым не применяется цифровизация.
Исходя из этого, «цифровое обучение мыслится как кастовое». Продвигают эти идеи Агентство стратегических инициатив и фонд «Сколково», Московская школа управления, Высшая экономическая школа и другие структуры. А также финансовый бизнес (Г. Греф здесь играет ведущую роль), IТкомпании, представляющие интересы транснациональных цифровых корпораций, и, конечно, чиновники.
Проект о цифровизации школы не обсуждался широкой родительской общественностью, он преподносится как «прорывной», обеспечивающий успешность в обучении каждому ребенку, раскрытие его талантов. Но таланты нужны будут тем, кто их купит и начнет на них зарабатывать деньги.
Электронная школа – это эксперимент, последствия которого неизвестны. Вдумайтесь: все процессы от обучения до игр через электронные устройства. От 5 до 10 часов находиться в виртуальном общении вместо живого! В то время как СанПиНы рекомендуют младшему школьнику пользоваться интернетом не более 30 минут. Кто проводил исследования? Во Франции еще в 2015 году законом запрещено использование беспроводного интернета для детей.
Зло, страшнее вражеского нашествия, угрожает детям, значит, будущему страны, ее национальной безопасности. Такое обучение не благо, а вред. Об этом говорят родители и учителя. Качество низкое, обратная связь отсутствует. Выбор за нами.
Любовь ХОЛОПОВА,
кандидат педагогических
наук, отличник народного
просвещения,
«Советская Россия», №69–70
