Данные опроса Левада-центра подтверждают, что результаты референдума 17 марта 1991 года о сохранении Советского Союза были далеко не случайными. Напомню, что тогда при явке 80% за сохранение СССР высказались 77,85% от числа пришедших на участки для голосования. Поэтому вполне логичны нынешние высокие цифры сожаления о распаде СССР у старшего возраста (55+) – 82%.
Для меня наиболее интересны данные по респондентам от 18 до 24 лет. В социологии поколений эту возрастную когорту часто называют центениалами, или поколением Z. Их родители, рожденные в начале 1970-х годов, – как раз дети перестройки. Поэтому для многих из них образ Советского Союза ассоциируется не только с очередями и талонами, но с гласностью, демократией, свободой, а также – и это самое главное – с доверием, дружбой и другими моральными ценностями. Это достаточно четко иллюстрируют ответы респондентов о предмете сожаления: последние три «сожаления» как раз относятся к взаимоотношениям между людьми, хотя первые два – «о великой державе» и «разрушении единой экономической системы».
Мое собственное антропологическое исследование, проведенное среди поколения начала 1970-х годов рождения, подтверждает их романтические ассоциации СССР именно с периодом перестройки. Кстати, тот же Б.Е. Немцов, которого трудно заподозрить в ностальгических чувствах по отношению к Советскому Союзу, неоднократно говорил, что выборы 1990 года в народные депутаты РСФСР были самыми демократичными за всю историю существования страны, включая нынешнее время.
Поэтому для меня данные ностальгии (назовем это так) по СССР среди 18–24-летних выглядят достаточно высокими. 33% сожалеющих о распаде СССР при 18% затруднившихся ответить – это, на мой взгляд, достаточно высокие цифры. Здесь важным представляется отметить, что их ностальгия по СССР определяется не картинкой, нарисованной государственными российскими СМИ (эти ребята телевизор не смотрят). Их образ СССР сформирован родителями, то есть ассоциируется с демократическими процессами перестройки и моральными ценностями дружбы, доверия, профессионализма и т.п., которые и достойны сожаления об утрате.
Общий вывод заключается в том, что цифры «сожаления» о распаде СССР только на поверхности представляются гомогенными. На глубинном уровне для разных возрастных групп это разные ностальгии. Если старшие поколения тоскуют по принадлежности к большому государству, порядку и социальной справедливости, то 45–50-летние и их дети сожалеют об упущенных возможностях перестройки, что трансформировалось в глубокий ресентимент, обиду на поколение 60+, которое, по их ощущению, эту мечту и погубило.
Михаил АНИПКИН,
доктор социологических наук, доктор философии по социологии Университета Эссекса (Великобритания)
