Во времена НЭПа Владимир Ильич Ленин предостерегал строителей новой жизни: помимо беляков и интервентов, ждите препятствий от необычных врагов, и называл три главных из них: комчванство, безграмотность и взятку. С комчванством ельцинские «демократы» справились, разрушив само коммунистическое государство. В безграмотности путинские банкиры вроде Грефа увидели огромные преимущества и выдвинули лозунг дебилизации всей страны. А вот взятку, коррупцию требуют истребить главные хозяева мировых денег. Два десятилетия путинский режим истребляет коррупцию.
И каков итог? Растет проклятая как на дрожжах. Результат просчитали лучшие советчики Кремля – эксперты ВШЭ – и доложили: в откаты теперь уходит треть бюджета страны. Объем коррупционных выплат при госзакупках достиг 6,6 триллиона рублей. Как так? Почему?.. А потому, что из бытовой заразы при НЭПе взятка превратилась при новом капитализме в государственную политику!
Институт государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ провел исследование уровня коррупции при государственных закупках. Анонимно опросив российские компании, участвующие в системе госзакупок, авторы выяснили, что с коррупцией при прохождении конкурсных процедур сталкивались более двух третей (71%) поставщиков.
В среднем размер отката в коррупционной схеме составляет почти пятую часть от всей суммы госконтракта, а общий объем взяток в сфере госзакупок оценивается почти в 6,6 трлн руб., оценили в ВШЭ. Для сравнения: 6,6 трлн – это 6,2% ВВП России (107 трлн руб. за 2020 год), или 35,3% от доходной части федерального бюджета (18,7 трлн руб.). Объемы коррупционных выплат в закупках выше, чем расходы консолидированного бюджета на образование или здравоохранение, констатируют в Институте госуправления ВШЭ.
Авторы исследования опросили более 1,2 тыс. представителей компаний, вовлеченных в конкурсные процедуры, из разных регионов страны, и ручаются за их осведомленность о процедуре госзакупок. Для достоверности результатов ученые задавали не только прямые, но и косвенные вопросы (например: «Как вы думаете, от чего зависит, платят ли компании неформально при госзакупках?»), что позволило, по их мнению, восстановить приближенную к реальности картину. Исследователи признают, что многие избегали искренних ответов на прямые вопросы о коррупции, опасаясь уголовного преследования или общественного осуждения. Бороться за заказ неправомерными способами их вынуждает слишком высокая конкуренция за госзаказ, следует из доклада.
Для 37% респондентов главным фактором для получения госзаказа является сговор – вертикальный (между заказчиком и поставщиком) или горизонтальный (между компаниями – участниками торгов). «В текущих условиях поставщику выгоднее вступать в сговор, чем работать над уникальностью или инновационностью товаров, работ или услуг», – утверждают авторы исследования.
Как считали размер отката
На основе ответов респондентов на косвенные вопросы исследователи выяснили, что не менее двух из трех компаний указали на существование неформальных выплат представителям заказчика, 28% затруднялись с ответом или отказались отвечать. Размеры взятки назывались разные: суммы варьировались от 3 до 65% стоимости госконтракта.
Итоговая оценка размеров коррупционных выплат делалась на основе «многофакторного анализа ответов респондентов в зависимости от отрасли закупок, региона деятельности, организационно-правовой формы участников закупок» с учетом статистических данных об объемах закупок, говорится в докладе. Как пояснил РБК один из авторов исследования, замдиректора Института государственного и муниципального управления ВШЭ Константин Головщинский, респонденты в общей сложности вспомнили около 2,3 тыс. примеров из практики (дальше математика). Так и получили средний процент неформальных выплат – 22,5 процента от суммы контракта (это вам не Миша-2 процента!).
Всего на госзакупки, осуществляемые в 2020 году в рамках 44-ФЗ (регулирует закупки госорганов) и 223-ФЗ (регулирует закупки госкомпаний), заказчики потратили 29,1 трлн руб. Экстраполировав процентное значение среднего размера взятки на все множество госзакупок, ученые оценили рынок коррупционных выплат в 6,56 трлн руб.
Как государство борется с взятками
Анализ сферы госзакупок регулярно проводит Счетная палата. В последнем докладе аудиторы оценили долю неконкурентных закупок почти в 75%. Под неконкурентными понимались закупки госорганов у единственного поставщика, что само по себе не означает коррупционного следа. Однако опрошенные Счетной палатой участники рынка назвали главной проблемой наличие неформальных связей между заказчиком и поставщиком. Коррупционные риски генерирует прежде всего фактор неурегулированности вопросов формирования начальной цены, указали аудиторы.
Тематических мероприятий, непосредственно посвященных вопросам коррупции при госзакупках, Счетная палата не проводила, сказали РБК в пресс-службе ведомства. Но аудиторы планируют углубить анализ в этой сфере... А Генпрокуратура намерена усилить надзор за госзакупками. Генпрокурор Игорь Краснов издал приказ «Об организации прокурорского надзора в сфере закупок», который должен обеспечить формирование единообразной правоприменительной практики и применение всех прокурорских полномочий по обеспечению законности в сфере закупок. В 2020 году прокуроры выявили 150 тыс. коррупционных нарушений в госзакупках, возбуждено более 700 уголовных дел, к ответственности привлечены более 40 тыс. виновных лиц. РБК направил запрос в Генпрокуратуру.
Рецепт возможного решения проблемы коррупции в госзаказе, как ни странно, – в предоставлении большей свободы заказчику, считает Головщинский. По его словам, сейчас не оправдываются ожидания участников госзакупок, что жесткое регулирование закупочного процесса позволит предотвратить коррупцию, а электронный аукцион будет работать как бесстрастный механизм честного отбора поставщика. «Любое законодательное регулирование не нужно перегружать несвойственными ему антикоррупционными функциями. Задача такого регулирования одна – обеспечить поставку качественных товаров в срок, а не бороться с коррупцией», – рассуждает эксперт... Есть и некоторые исследователи, которые рассматривают коррупцию как положительный фактор – «смазку», позволяющую ускорить ход бюрократической машины. Но позитивная роль коррупции возможна только в том случае, если государственные институты сами по себе неэффективны, делают вывод они.
