Эмрик МОНВИЛЬ, философ, директор издательства «Дельга», заместитель главного редактора журнала «Пансе» в беседе с собственным корреспондентом «Правды» в странах Западной Европы Андреем ДУЛЬЦЕВЫМ о проблемах восприятия исторического и теоретического наследия И.В. Сталина в западноевропейской историографии
— Вы только что опубликовали книгу о Сталине «Ещё несколько бомб», как вы думаете, в чём проблема восприятия Сталина на Западе сегодня?
— На Западе исторический анализ, если это можно таковым назвать, строится на сравнении Гитлера и Сталина, которое необходимо прежде всего для оправдания «западной демократии». Видение Второй мировой войны основано на том, что на второй план отодвигается объективный сговор между западным капитализмом и нацизмом, которые на самом деле являются двумя сторонами одной и той же экономической формации на разных стадиях развития политической ситуации, а термин «тоталитаризм», не имеющий под собой никакой почвы, используется как пропагандистский и идеологический инструмент, чтобы показать, что нацистская Германия и «сталинизм» — главные угрозы обществу «западных ценностей».
Своей книгой я хочу вернуть в общественное пространство марксистский взгляд на вещи. То есть на сговор между западными демократиями и нацизмом, представление о котором пострадало на Западе под воздействием яростного антикоммунизма послевоенной эпохи, насаждавшегося в том числе во Франции, которая является самым слабым звеном политической конструкции Запада. Ведь Франция — страна Коммуны, страна очень сильного рабочего движения, страна, где (наряду с Италией) была самая сильная коммунистическая партия по ту сторону социалистического содружества. Поэтому интересно проанализировать развитие видения СССР и сталинской эпохи здесь.
Нам была навязана «Чёрная книга коммунизма», которая в силу своего интеллектуального слабоумия получила крайне негативные международные отзывы со стороны научного сообщества. Но эта книга была написана именно во Франции, чтобы начать менять взгляд на вещи в научном сообществе. Если в странах Латинской Америки стоит случиться госперевороту и приходу к власти хунте, университеты окружаются танками, а профессоров убивают, то во Франции марксистов терпят даже в университетах. Здесь иная революционная традиция, что некоторое время назад в очередной раз было подтверждено примером движения «жёлтых жилетов», поэтому интеллектуалы и ведут ожесточённую борьбу, умы пытаются менять «мягкими методами», изнутри.
И эта интеллектуальная битва за умы ведётся инфантильным методом демонизации такого обыденного явления, как «культ личности». Но, судя по результату, этот метод влияет пока эффективно на деформацию сознания. Демонизация является частью построения картины апокалипсиса, Сталина — как «красного тирана», «палача Катыни». На самом деле всё это служит антисоветской пропаганде, очернению СССР и углублению современной русофобии. Именно здесь дружеское отношение французов к советскому народу, их благодарность стоят комом в горле у антикоммунистов всех мастей, ведь Морис Торез сказал однажды: «Франция никогда не вступит в войну против СССР». Это высказывание Тореза связано прежде всего с жертвами, принесёнными советским народом на алтарь Победы в борьбе за освобождение Европы от фашизма.
Когда представителя Российской Федерации в прошлом году не пригласили на церемонию празднования 8 Мая во Франции, то в первую очередь была оплёвана память советского подвига, память 27 миллионов жертв советского народа в этой развязанной гитлеровской Германией бойне. Демонизация Сталина, безусловно, способствует нагнетанию этой истерии. Это отражается и в результатах опросов: если в конце войны большинство французов были убеждены, что именно Советский Союз сыграл решающую роль в разгроме нацизма, то сегодня ситуация обратная — большинство людей считают, что Соединённые Штаты выиграли войну.
В первую очередь это последствия влияния Голливуда. Американские фильмы заставили население здесь поверить, что именно Соединённые Штаты пришли освободить Францию, в то время как на самом деле они пришли, чтобы навязать операцию «Оверлорд», которая поставила себе целью вассализацию Франции в интересах Соединённых Штатов. Нашей же относительной независимостью мы обязаны сильной компартии, которая активно участвовала в борьбе против немецко-фашистской оккупации.
Также необходимо отметить, что именно генерал де Голль (этот факт мало кто упоминает, так как обычно пишут только о его заслугах) приказал разрушить часовню на горе Мон Валериен вблизи Парижа, где были расстреляны многие борцы Сопротивления (были снесены стены, крипта сохранилась. — А.Д.). На стенах часовни борцы Сопротивления перед расстрелом писали: «Да здравствует Сталин!» Для генерала де Голля это было бельмом на глазу, ведь стало очевидно, что роль коммунистов в движении Сопротивления была подавляющей и следы этой памяти надо было стереть.
— Хотя в муниципалитетах, где коммунисты оставались у власти в послевоенные годы, сохранились и площади, и бульвары с названием «Сталинград»…
— Безусловно, доклад Хрущёва на ХХ съезде КПСС оказал влияние на Французскую коммунистическую партию. Тем не менее ФКП оставалась партией, не сразу признавшей те части доклада, которые казались просто безумием (например, что СССР якобы не был готов к войне). Французские коммунисты отказывались отрекаться от Сталина. Но в итоге ревизионизм всё же победил, и сегодня он очень силён. Для настоящих же коммунистов вопрос так и не решён.
— Как член Комитета Хонеккера по делам политзаключённых — руководителей бывшей ГДР, преследовавшихся в ФРГ после крушения Стены, считаете ли вы, что эта битва против Сталина, которую ведут европейские псевдолевые (зелёные, социал-демократы, канал «АРТЕ»), является продолжением исторического ревизионизма по пересмотру итогов Второй мировой войны, инициированному историками и политиками ФРГ?
— Лучший пример тому — документальный фильм канала «АРТЕ» о Катыни, где «авторитетные европейские историки» на полном серьёзе опираются на документы, переданные Польше Ельциным, на которых в 1940 году вместо «ВКП(б)» написано «КПСС», что свидетельствует о грубейшей исторической фальшивке. То же в случае с мемориальным комплексом «Медное», где якобы было захоронено 6000 расстрелянных поляков, тела которых так и не были найдены. К сожалению, только знатоки истории имеют представление об этих несоответствиях.
Но гораздо страшнее этих исторических споров то, что в фильме не признаются реальные границы современной Польши. Говорить, что Сталин «вторгся» в Польшу после германо-советского пакта, неверно. Это были белорусские и украинские земли, захваченные поляками после Гражданской войны в России. Проблема границ Польши важна для немцев. Это означает, что для немцев Польша должна быть отодвинута на восток, Германия в этом случае могла бы претендовать на территории сегодняшней западной Польши, что приоткрыло бы дверцу для нового «Дранг нах остен».
Можно, конечно, рассуждать о том, что нынешние политики не знают историю и ею не интересуются, но я думаю, что это подчас уловка, ведь среди них есть те, кто знает её очень хорошо. Потому что, когда 22 июня Европа объявляет санкции против Белоруссии, я думаю, ответственные политики знают, что творят. Говоря о наглом финансировании нацистских движений на Украине, можно смело утверждать о новом «четвёртом рейхе», поэтому и крайне необходима солидарность с немецкими коммунистами. Мы видим, в какой мере преследуется Германская коммунистическая партия (ГКП), то же касается и «Юнге вельт», которая для меня, как и «Правда», является эталоном марксистской мысли сегодня. Но «Юнге вельт» в ФРГ фактически находится под угрозой исчезновения.
В прошлом году в Германии под предлогом «экстремизма» нападкам подверглась даже Ассоциация жертв нацистского режима. Безусловно, создание нами Комитета Хонеккера во Франции было символично, потому что именно этого коммуниста западногерманские власти в начале 1990-х годов посадили в ту же тюрьму «Моабит», в которую его бросили нацисты в 1930-х. Западногерманская юстиция прекрасно знала, что делает. Мы должны защищать коммунистов повсеместно, во всём мире перед лицом антикоммунистических репрессий.
— Согласны ли вы, что за атакой на Сталина кроется атака на антифашизм и идеи социализма в целом?
— Приведу в качестве примера очень важное для меня сотрудничество с замечательным писателем Доминико Лосурдо. Я переводил его работы с итальянского на французский язык и способствовал переводу его книг на другие европейские языки, и именно здесь я столкнулся с цензурой. Пока Лосурдо критиковал либерализм, его публиковали в том числе в английских издательствах. Критика либерализма вполне разрешена.
Но стоило Лосурдо выступить в защиту реального социализма, даже Китая, англичане перестали его публиковать. Это и есть цензура. Дело даже не в личности автора, а в том, что отвергается определённая тематика — ленинское мышление и чёткая ориентация на социализм как общественную модель. Леваки ссылаются на всевозможные троцкистские стереотипы — «партбюрократию» и т.д., лишь бы не говорить о построении реального социализма.
— Одна из книг, которая вышла недавно в вашем издательстве, — книга итальянских историков Даниэле Бурджио, Массимо Леони и Роберто Сидоли о сговоре Троцкого с нацистами, о ранее не известных документах второго «московского процесса» (против Пятакова и Радека).
— Эта книга кажется мне совершенно необходимой, потому что в ней говорится о втором «московском процессе» в январе 1937 года и приводятся неопровержимые доказательства сотрудничества Троцкого и троцкистского центра в СССР с нацистами. Я настаиваю на слове «неопровержимые», учитывая, что доклад Хрущёва поставил под сомнение весь этот период.
Безусловно, период партийных чисток имел свои тёмные пятна, но необходимо различать деятельность наркома Ежова и «ежовщину» и «московские процессы». Проблема в том, что «ежовщина», а впоследствии и сам доклад Хрущёва на ХХ съезде опорочили «московские процессы»: этот термин стал в Европе синонимом сфальсифицированного судебного разбирательства.
Благодаря этой публикации я хочу продемонстрировать, что второй «московский процесс», в частности, был обоснован. Это подтверждается и состоянием источников дела, которые нельзя отрицать, это проблема и архивов Троцкого, и противоречивость его текстов того периода, его высказываний перед комиссией Дьюи. В книге тщательно собраны ляпсусы Троцкого, его ранее не известные письма, которые были найдены в архивах и которые доказывают, например, что он состоял в контакте с Радеком, хотя оба это отрицали.
Главным предметом расследования историков стал тайный полёт Юрия Пятакова к Троцкому в Осло 10 декабря 1935 года. У нас есть все доказательства того, что норвежские власти лгали, отрицая его. Для встречи с Троцким Пятаков воспользовался официальной миссией: в декабре 1935 года он вылетел в Берлин по заданию партии в целях поиска поставщиков промышленных товаров (после прихода нацистов к власти экономические взаимоотношения между СССР и Германией, которые в конце 1920-х годов были более чем интенсивными, ещё некоторое время сохранялись). Так вот, из Берлина Пятаков вылетел в Осло к Троцкому на однодневную встречу, что не могло быть сделано без пособничества немецких властей, которые дали ему визу.
Вопрос скорее в том, почему Пятаков пошёл на подобную акцию, зная, что находится под наблюдением советского посольства? Потому, что Троцкий представил ему свершившийся факт союза с нацистами. И потому, что Пятаков решил встретиться с Троцким любой ценой и с таким риском, так как с их точки зрения существовала возможность государственного переворота в СССР.
Далее: в 1939 году Троцкий занимает позицию в поддержку независимости Украины, публикует четыре статьи, где он страстно выступает за неё, поддерживая националистов и прекрасно понимая, что Украина — это ключ для немцев к Кавказу и нефтяным вышкам Баку. Эти факты нужно противопоставлять нынешним троцкистам и западным левакам. Они, будучи антисталинистами, следуя линии Троцкого, защищают сегодня Европейский союз вкупе с социал-демократами.
— В вашей книге «Ещё несколько бомб» вы также возвращаетесь к реальной цифре репрессий в СССР, отвергая бред о «сотнях миллионов загубленных»... Насколько ваша книга способна совершить прорыв, чтобы изменить баланс сил в битве за историческую правду?
— Я люблю участвовать в дебатах, используя малейшую возможность и площадку. Но учитывая стратегию Запада, направленную против СССР и Сталина, я мало на что рассчитываю. В случае с нашей новой книгой — «Полёт Пятакова» — мы доказываем нашим противникам историческую правоту «московских процессов». Более того, если вы ознакомитесь с материалами тех судебных процессов, то увидите, что такое количество доказательств невозможно придумать.
Впрочем, что, собственно, доказывать? Если в декабре 1935 года Троцкий бахвалился, что Пятаков приехал к нему в Норвегию, то позже Троцкий предоставил комиссии Дьюи лжесвидетельство, что он, находясь в Норвегии, упал на лыжах и ни с кем встретиться не мог. Да, падение было, но оно случилось десятью днями позже, уже после визита Пятакова. Также мы доказали несостоятельность отчётов аэропорта Осло, где обыгрывались слова «ни один иностранный самолёт не прилетал». Но Пятаков прилетел из Берлина на норвежском самолёте.
Далее: дневник Троцкого был опубликован по 1935 год, однако его записи последних лет жизни так и не были опубликованы… Мы раскрываем все эти факты, получая от этого удовольствие. Наша главная задача — восстановить историческую справедливость с подходом, открытым даже для немарксистов. Я верю, что в долгосрочной перспективе мы возьмём верх.
— В этом году во Франции вышло издание книги Гитлера «Майн кампф» с комментариями историков тиражом в 55 тысяч экземпляров, что на сегодняшний день является рекордом. В то же время произведений Сталина никто не публикует, да и Ленина и Маркса на прилавках можно найти крайне редко...
— При этом тексты Сталина крайне важны и современны — его труды по языкознанию, по национальному вопросу, по проблемам социализма в СССР изучать необходимо. Нужно изучить Сталина именно как теоретика. Я с большим интересом прочитал книгу Виктора Трушкова «Сталин как теоретик» и с великим уважением отношусь к той огромной работе, которую он проделал.
Во Франции мы далеки от этого, мы должны сначала изучить историческую роль Сталина, понять организацию Страны Советов, архитектуру экономического прорыва первых пятилеток, роль рыночных механизмов в переходе от капитализма к социализму. Всё это — часть анализа, который нам нужен во Франции.
В «Дельге» мы не публикуем произведения классиков марксизма-ленинизма, это не наш формат, но мы собираемся опубликовать, к примеру, стенограммы «московских процессов», чтобы разоблачить ложь на Западе о том, что они были сфальсифицированы. У многих здесь сложилось ложное мнение, что после убийства Кирова Сталин, как сумасшедший тиран, нажимал на все кнопки на всех этажах. Это бред.
Возьмём, к примеру, процесс Димитрова в нацистской Германии: перед лицом абсолютного беззакония и нацистского террористического режима Димитров мужественно защищался, и никакой Геринг не смог ему ничего доказать. Так почему же Пятаков и Радек, у которых были все средства защиты, перед лицом социалистического демократического правосудия подобного не сделали?
Безусловно, сталинский период противоречив, но, рассматривая его, нужно понимать, что Сталин был человеком, наделённым самой большой политической ответственностью за судьбы мира в ХХ веке. Да, Сталин — человек контрастов, которому подчас приходилось делать сложный политический выбор. Но то, что сегодня в Европе не издаются книги этого «чудесного грузина», как называл его Ленин, это — позор.
— Почему Сталин остаётся первой мишенью для антикоммунистов всех мастей?
— Жан-Поль Сартр заявил как-то, что после венгерских событий 1956 года буржуазия вздохнула с облегчением: она нашла, что критиковать «за железным занавесом». До 1956 года буржуазия постоянно находилась под ударом в одностороннем порядке из-за несправедливости капиталистического общества, его внутреннего беспорядка, а в 1956 году они увидели, что внутри социалистического блока назрел конфликт — и разыграли эту карту. В этом и есть вся трагедия ХХ съезда.
Для буржуазии Сталин после войны стал неким монолитом, который нужно было любой ценой разрушить. Они финансируют сказки об «ужасах ГУЛАГа», чтобы оправдать собственные преступления. В то время как советская пенитенциарная система, основанная на перевоспитании, в которой существовали библиотеки, самодеятельность заключённых и лечение (того же Солженицына вылечили от рака), несопоставима с нацистскими лагерями смерти, в которых абажуры обтягивали человеческой кожей.
Точно так же неправильно называть Сталина «красным царём» — он никогда им не был, он оставался до конца своих дней большевиком, ленинцем. Сталин является собирательным образом того, с чем антикоммунисты не могут смириться. Советский опыт, Сталин, в некоторой степени успех нынешнего Китая вызывают головную боль у капиталистов. Для них это непостижимая матрица. Они не способны осмыслить причины экономического и военного чуда сталинского СССР. Ненависть к Сталину даёт нам, марксистам-ленинцам, ключ к осознанию ненависти империалистов к любой форме организации общества, более современной, чем капитализм.
