В Омске СМИ взорвались сообщениями о том, что бюджетное учреждение здравоохранения «Станция скорой медицинской помощи» меняет руководителя. У профессора Максима Стуканова, 11 лет возглавлявшего организацию, истёк срок трудового договора и, как сообщила пресс-служба регионального минздрава, продления не планируется. Вроде бы событие ничем не примечательное, руководителей подразделений такого уровня меняют регулярно. Однако так оно выглядит лишь для тех, кто не понимает ситуации в системе омского здравоохранения.
Мы привыкли говорить о «нищих медиках». Однако это представление не совсем верно. В Фонде ОМС крутятся огромные деньги. Бюджетное финансирование, несмотря на сокращение, тоже сохраняется. Естественно, все эти финансовые потоки кто-то контролирует и перераспределяет в пользу «своих» компаний. Ключевая роль тут — у руководства региональных министерств здравоохранения.
Основные позиции, которые сейчас вызывают коммерческий интерес, — это поставка оборудования для проведения лабораторных анализов и закупка дорогостоящего медицинского оборудования. Ещё в бытность региональным министром здравоохранения Андрея Стороженко проведение сложных анализов было сосредоточено в Клиническом диагностическом центре. Поставки «расходников» и оборудования для него и других лабораторий осуществлялись через «проверенные» фирмы, причём объём закупок в год оценивался в сумму порядка миллиарда рублей. Случались и скандалы по поводу закупок медоборудования по завышенным ценам.
Однако, в полном соответствии с тезисом Маркса о неизбежном поглощении крупными конкурентами более мелких, сейчас местные коммерческие околомедицинские структуры вытесняются федеральными. Этому процессу «передела кормовой базы» способствовала смена руководства минздрава. С приходом нового губернатора Стороженко сменили на Дмитрия Вьюшкова, а в апреле 2020 года омское министерство возглавила ставленница федеральной коммерческой структуры из разряда «биг фармы» Ирина Солдатова. И начала с того, для чего её, собственно, и направили к нам, — с «централизации» лабораторных исследований и закупок дорогостоящей техники. То есть с перенаправления финансовых потоков от местных фирм-поставщиков к своим «протеже». Попытка очередной «централизации» лабораторий в регионе, где в областной центр из некоторых районов добраться быстрее, чем за 12 часов, можно только на вертолёте, не удалась. Разразился скандал, медики выступили с открытыми письмами…
Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не ковид.
Оказалось, что медицина — это не только финансовые потоки, это ещё и людей лечить надо. А структура, прошедшая через «оптимизации» и «централизации», на это уже не способна.
БУЗОО «Станция скорой медицинской помощи», которая обслуживает областной центр, за последнее десятилетие пострадала, наверное, в наименьшей степени. Никаких особых финансовых вливаний в неё не делалось, поэтому «скорая» просто работала. В том числе — и благодаря руководителю профессору Максиму Стуканову. Он просто нормально работал. В политику не лез, а указания «сверху» выполнял с учётом здравого смысла.
Только один пример. Несколько лет назад, после того как президент в «майских указах» распорядился повысить оплату труда медиков, во многих регионах придумали иезуитское решение: сократить число медиков, не сокращая их. Все санитары были переименованы в «уборщиков», то есть «майские указы» на них теперь не распространялись. Следствием стало полное разрушение традиционной для российской медицины практики ухода за больными. Отсюда — история из Томска, где молодой парень сумел проникнуть в «ковидник» к своей бабушке и обнаружил ту голодной, лежащей в собственных испражнениях.
Так вот, в омских «скорых» санитаров (а это порядка 100 человек на город) тоже переименовали в «уборщиков». Но Максим Стуканов выкрутился, нашёл пути, чтобы люди не теряли в заработке. Экономили не на людях, а на закупках. Сохраняющееся (пока!) в Омской области право руководителей бюджетных учреждений самостоятельно заключать контракты на поставку неспецифических товаров позволяло Стуканову по возможности избегать принятой в регионе системы «переплат и откатов». Впрочем, в министерстве по этому поводу особо не напрягались. Расходы, скажем, на пошив форменной одежды для сотрудников «скорых» по сравнению с общим объёмом Фонда ОМС — это несущественная мелочь.
А потом пришёл ковид. В Омске, как и во всей стране, система здравоохранения оказалась к нему не готова. Министр госпожа Солдатова в октябре 2020 года, сменив замов и запустив машину «перераспределения финансовых потоков», со спокойной душой улетела отдыхать. Однако начался резкий рост заболеваемости. При госпитализации появилась необходимость ещё одного этапа — обязательной компьютерной томографии, пациентов с подозрением на ковид нельзя было направлять никуда, кроме специализированных отделений. А про систему информирования о наличии мест в них в министерстве здравоохранения толком не подумали. В результате «скорые» возили пациентов по городу от одного «ковидника» к другому, лишь бы найти свободное место. А в больницах по извечной нашей привычке «создавать запас для своих», «придерживали» по 2—3 койки — вдруг понадобится положить кого-то «нужного»? Больные с температурой и частично работающими лёгкими проводили в холодных машинах по 10—12 часов. Умирали, так и не доехав до стационара. Или умирали через день-два после, потому что после такой «поездки» способен выжить только очень здоровый человек.
В итоге 27 октября 2020-го случился «бунт» «скорых».
В десятом часу вечера к зданию минздрава, завывая сиренами и мигая проблесковыми маячками, подъехали две машины с больными в них. В одной — 70-летняя бабушка с 80% поражения лёгких. В другой — старик 85 лет с почти 90% поражения лёгких. «Совершенно случайно» рядом оказался журналист, который начал вести прямой видеорепортаж.
Это было акцией отчаяния. Понятно, что глубоким вечером чиновников на работе нет. Но был прямой эфир: неподдельные эмоции, врачи «скорой», чёрные от усталости, родственник больного старика, колотящий в закрытую дверь офиса, короткое сообщение о том, что в машинах кончается кислород…
Репортаж помогали «разгонять» десятки групп в соцсетях и электронные СМИ. Журналисты в кои-то веки ощутили полезность своей работы. Чиновники, причём не только минздрава и не только региональные, лишились возможности «не видеть» проблему. Места для этих пациентов волшебным образом нашлись. Правда, пресс-служба минздрава рапортовала потом только о выздоровлении пожилой женщины. О том, что случилось со стариком, молчат.
— Сейчас отработана система маршрутизации, каждый фельдшер знает, что делать, — рассказывает Максим Стуканов. — А тогда никто ничего не понимал…
И, что примечательно, после «бунта» не было информации о том, что экипажи «скорых», его устроивших, наказаны.
Снова, в том числе и из-за этого скандала, сменился министр здравоохранения. Ирина Солдатова сейчас под уголовным делом (правда, не из-за этого случая, а из-за превышения должностных полномочий при закупке медтехники). Она скрывается от правосудия где-то за границей, но активно даёт интервью омским изданиям, яростно обвиняя… главврача «Станции скорой помощи» Максима Стуканова. Дескать, всё это было саботажем, демаршем и провокацией, а её, бедную, «подставили»...
Максим Стуканов работал до декабря прошлого года. Претензий к его организации не было. Как только наладилась система госпитализации, оказалось, что «скорая» вполне справляется. В декабре 2021-го и в начале января 2022-го заболеваемость ковидом была в полтора-два раза выше, чем в «чёрном» октябре 2020-го, но время ожидания «скорой» в рождественские каникулы составляло лишь 12 минут. Никаких «очередей» из машин, никаких многочасовых мотаний по городу.
В конце прошлого года Максим Стуканов заболел сам — попал в стационар с тем же ковидом, так что заявление о продлении срочного контракта ему пришлось писать из больницы. Однако, похоже, «бунт» «скорых», ославивший Омск на всю страну, областная власть ему так и не простила. Новый контракт главному врачу не подписали, хотя увольнять человека, находящегося в больнице, даже с юридической точки зрения, не очень корректно.
Как только в СМИ распространилась информация о непродлении контракта со Стукановым, медики выступили с открытым письмом в адрес губернатора области Александра Буркова. В нём — очень много о заслугах Стуканова, и всё написанное — правда. А заканчивается оно так:
«Уважаемый Александр Леонидович, как известно, сегодня в работе службы «Скорой и неотложной медицинской помощи» появилось много нововведений: экспресс-тесты, которые позволили «скорой помощи» стать мини-лабораторией на колёсах; работа в средствах индивидуальной защиты, которые доставляют определённый дискомфорт; увеличение в разы количества обращений в службу, а впереди у работников омской «скорой помощи» пятая волна коронавируса — штамм «омикрон». Но, несмотря на все трудности, омская «скорая помощь» достойно держит удар непростой эпидемиологической ситуации в городе и профессионально справляется с возросшим объёмом работы. И в этом заслуга главного врача «Омской станции скорой помощи» М.М. Стуканова. Слов нет, люди устали, и сейчас не время менять проверенного капитана.
Открытое письмо — единственный способ донести до Вас, что мы, сотрудники «Станции скорой помощи» г. Омска, выражаем поддержку главному врачу «Омской станции скорой помощи» М.М. Стуканову и убедительно просим Вас прислушаться к здравому смыслу — продлить трудовой договор с профессором М.М. Стукановым».
Сам Максим Михайлович Стуканов считает отказ возо-бновить контракт с ним отложенной местью за слишком громкий скандал из-за «бунта» «скорых». Он намерен добиваться восстановления на работе через суд.
При этом Стуканов — не политик, не оппозиционер, не «правдоискатель». Просто однажды, видя, какой бардак творится в министерстве, не пресёк на корню попытку своих подчинённых «достучаться до небес». И тем, к всеобщему удивлению, это удалось.
И ещё одна мысль. Однажды Стуканов при выборе между интересами начальства и интересами дела выбрал дело. Своё дело, свой коллектив. Поступил как врач, а не как чиновник. А это в нынешней чиновничьей системе — страшный грех. Сегодня на федеральном уровне начались разговоры об «укреплении первичного звена здравоохранения». Значит, какие-то дополнительные финансы пойдут и на «скорые». Вдруг такой руководитель захочет всё, что положено, пустить на дело, а не на «откаты»? Вдруг будет сопротивляться «оптимизации» и «централизации поставок»?
А это означает, что он стоит на пути гораздо более влиятельных сил, чем опальная министерша Солдатова.
Евгения ЛИФАНТЬЕВА, соб. корр. «Правды». Омская область.
«Правда», №4 (31207) 18—19 января 2022 года
