Весна еще не спешит резко укорачивать ночи, дни по-прежнему скупы на солнышко, а вечера длинны и однообразны. Тихо с наступлением сумерек в просторном доме, почти в девять десятков квадратных метров, Василисы Александровны. Сложенный из самана, а позже обложенный рыжим кирпичом, дом был наполнен счастьем. Хотя и простым, но настоящим. Радовали сыновья, любимый муж. Хозяйка словно не ведала усталости, хлопотала, обеспечивая уют, и слыла в Алаботе примерной труженицей.
Не умеет Василиса бездельничать, находясь на заслуженном отдыхе. Накануне 8 Марта испекла торт, пригласила на чай сестру Веру, живущую через стенку во второй половине дома, племянницу Алену. Засиделись допоздна. А проводив гостей, достала семейный альбом. Всматривалась в основном в черно-белые снимки и вспоминала...
Стерта с лица земли деревушка Верх-Челдак. Шесть лет было девочке, когда родители перебрались в Гуляй Поле, что в полусотне километров от Крутинки расположено. Там в основном и прошла юность Василисы. Отец конюшил, мать в совхозных работах была на подхвате. Семнадцать ребятишек родила Прасковья Васильевна, да не всем дано было выжить. Семеро осталось только. В основном послевоенные. Первой, когда в середине войны раненый вернулся с войны глава большого семейства, родилась она, Василиса. Нянькой последующим за ней сестрам и братишкам рано стала Василиса. Садика не было. Сколько помнит – все работа, работа... Лихо косила литовкой травы, валила с корня двуручной пилой лес, полола бесчисленные грядки... Особенно тяжело было обкашивать болотные кочки.
В селе была только начальная школа, в семилетнюю ходила Василиса в соседнее село пешком.
Дело прошлое. Многое сегодня утрачено, многое не понять. Вот и прежнюю Алаботу не узнать. Нет тех богатых урожаями полей – позарастали бурьяном, мелколесьем. Сгорел самый красивый в районе клуб. Двухэтажный детский сад заполнен ребятней на треть, а ведь когда-то и продленка была, около сорока детишек на неделю с ночевкой устраивали сюда родители, уверенные, что их чада будут ухожены и вкусно накормлены. Даже ясельная группа была. Довелось в том новом детском саду Василисе шестнадцать лет поработать помощницей воспитателя. Рожки да ножки остались от больницы, где Трегуб была санитарочкой. Благо врач зубной пока лечит односельчан.
Нет кулинарии, где выпекалась вкуснейшая сдоба и ею, Василисой.
Нет тучных гуртов на пастбищах. Хорошо хоть средней школы не лишилось село.
Училась в основном урывками: матери требовалась постоянная помощь по дому. Начальство совхоза хоть и не оставляло без внимания многодетную семью Скосырских, но лихо пришлось не раз испытать.
Здесь, в Алаботе Русско-Полянского района, она встретила своего суженого. Василий Трегуб шоферил, возил зерно с целинных полей в закрома элеваторов. Урожайными были в те времена русскополянские нивы. Ладно складывалась и жизнь молодоженов. Двое сыновей подрастали, но... Трагический случай сделал молодую женщину вдовой. Не утонуть в горе помогла опять же работа. Комсомольско-молодежная бригада, в которую входила Василиса, вырывалась вперед в районном соревновании по всем показателям. Практически все вечера шли в шикарном ДК репетиции фольклорного ансамбля «Родничок». В составе восьми его участниц была незаменимой голосистая Василиса. Девяносто человек насчитывал еще и хор. Люди не сидели по домам, общались в стенах очага культуры, сообща отмечали праздники.
Всматривается уже немолодая женщина в фотокарточки (на снимке), и память уносит ее в Москву, куда Алаботинский фольклорный ансамбль пригласили для участия в двенадцатом Всесоюзном фестивале коллективов народного творчества.
Дело было летом, удалось со многими достопримечательностями Белокаменной познакомиться, а вот ВДНХ ее разочаровала. Была раньше Василиса здесь с мужем, проездом с Украины, где навещали они родственников. Как-то, показалось, потускнела выставка, многие павильоны были в разгар «перестройки» уже не столь пышны и богаты, как прежде.
Перебирает в ночи, отложив в сторону пяльцы с вышиванием, моя землячка снимки. И будто смотрят на нее из прошлого глаза родных и друзей. Воспоминания заставляют и светлеть душой, и грустить. Вот она, совсем молодая, на сцене. Поет, стихи читает. Вот с агибригадой в поле у комбайнеров. Во время обеденного короткого перерыва веселит механизаторов частушкой, разыгрывает бытовые картинки, сочиненные ею на злобу дня. Да Василисе еще и негласно было присвоено односельчанами звание режиссера. Пьески из-под ее пера получались забавными, но и задиристыми, адресованными лодырям, прогульщикам, пьянчужкам. Таковых перевоспитывала нередко их деревня сообща...
Шумит за окнами мартовский ветер. Но в доме Василисы тепло. Пять лет как проведен в жилье газ. Отпала необходимость в дровах и каменном угле. Не нужны теперь печи. Жить бы да жить. Каждому дню весеннему радоваться. Но не дает покоя тревога за тех, кто попал под каток кровавой междоусобицы, затеянной недругами мира на Украине. Ловит фронтовые сводки с экрана телевизора простая, уже немолодая русская женщина. Молится за бойцов СВО, за победу добра над злом.
