Конец 2018 года ознаменовался ярким, как факел, протестом «желтых жилетов» во Франции. Российские социальные сети запестрели: смотрите, мол, люди могут добиваться своего, а мы на митинг против пенсионной реформы выйти не можем!
Почему у нас так, а у них иначе, мы спросили депутата Государственной Думы РФ Александра Алексеевича КРАВЦА.
– На декабрьской пресс-конференции Путин о протесте «желтых жилетов» во Франции высказался таким образом, что особого значения этим акциям придавать не стоит. Бастующие – это всего лишь жители парижских пригородов, которые работают в столице и недовольны повышением цен на топливо.
– Всякое выступление людей в защиту своих прав вызывает у власти страх, который они маскируют разговорами о том, что дело это пустячное. Хочу напомнить, что в 80-х годах в Узбекистане возникли серьезные очаги межнациональной вражды – бунты, погромы, убийства. А началось всё на ферганском базаре с тарелки земляники, которую выставили «не по той цене».
– А Февральская революция в 1917 году началась с хлебного бунта. В первый день люди требовали хлеба, а на третий уже – «Долой монархию!»
– Во Франции бастующие сейчас тоже требуют отставки правительства. Причины смены лозунгов более глубинные, чем пытаются нам представить руководители разных государств, в том числе и Путин. Между тем в мире нарастают кризисные явления, и Западная Европа находится в их эпицентре. Поначалу наша официальная пресса сообщала, что во Франции чрезвычайно всё худо с политиками, что они неумело управляют страной. Когда народные выступления в Париже стали постоянными (французы штурмовали центр Парижа каждую субботу), сообщения российских СМИ стали носить сухой, информационный характер.
– Тема оказалась опасной.
– Руководители государств стали понимать, что «дурной пример заразителен», то есть опыт по защите своих прав может легко распространяться и за пределы Франции, в том числе и на те страны, в которых всячески попираются и экономические и социальные права граждан. Президент Путин тоже понимает, насколько это заразительно, тем более, что у россиян сейчас слишком много поводов для возмущения. Все заверения нашего правительства о том, что страна выходит из кризиса, что у нас наметился рост экономики, есть динамика и так далее, – выглядят пустыми. Каждый видит – жизнь ухудшается, цены на всё растут гораздо более заметнее, чем зарплаты.
– То, что движение «желтых жилетов» так ярко проявилось именно во Франции, не случайно?
– Сытая Европа, которая очень даже неплохо живет за счет эксплуатации всего остального населения планеты стоит у очень опасной черты. Причин много. Одна из основных, по крайней мере, внешне, – очередное великое переселение народов. В Европе стало тесно от беженцев из Азии, Востока, Африки, где народ оказался в тяжелейшем положении. Французы использовали повышение цен как повод, детонатор для начала массового протеста против проводимой в стране политики, связанной прежде всего вот с этими миграционными потоками.
– И теперь выступления их последователей отмечены не менее чем в десяти странах и даже в некоторых российских городах.
– Таким образом люди показывают своё отношение к власти. Почему Европа долгое время считалась относительно спокойной? Потому что две трети населения можно было по нашим меркам отнести к среднему классу. То есть они могли не просто сводить концы с концами, а еще и путешествовать, отдыхать, развлекаться. Сегодня часть этого среднего класса почувствовала, что денег на многое стало не хватать и соглашаться с этим не собирается. Поэтому вопрос не только в том, что подорожали поездки из пригородов Парижа до его центра, как считает наш президент. Французы требуют повышения их материального уровня. В противном случае – отставка руководства страны.
– Мы тоже выходим на митинги с плакатами «Правительство – в отставку».
– Не забывайте, что в Европе очень сильные традиции борьбы за свои права. Это связано не столько с национальными особенностями, сколько с профсоюзным движением, которое часто довольно успешно отстаивает права рабочих и служащих разных отраслей. Задумайтесь – в этих забастовках принимают участие сотни тысяч людей. Профсоюзы в течение многих десятилетий воспитали у европейцев понимание, что за свои права надо активно бороться. Так что для успешного протеста «желтых жилетов» сложились правильные пазлы: экономический кризис, миграционный кризис, плюс опыт профсоюзной борьбы.
– Но «желтые жилеты» – это не забастовка профсоюза летчиков.
– Конечно, здесь всё сложнее. В их протесте мы увидели ещё один опыт классовой борьбы в новом формате. Те, кто считал, что с коммунизмом покончено, получают для себя сейчас тяжелый урок – не покончено! На этом историческом этапе борьба за свои права приобретает другие формы, другую конструкцию, другие информационные и политические связи. Опасность для буржуазной Европы тут состоит еще и в том, что отсутствие внутренних границ позволяет протесту гораздо легче распространяться. А мировая паутина собирает людей с огромной скоростью, помогает координировать их действия.
– Что же, интернет отодвинет в сторону привычные формы организации протестов, те же профсоюзы?
– Время покажет. Что касается интернета, тут особо ценно то, что недовольство людей идет снизу. Через эту форму самоорганизации прорывается новый вариант классовой борьбы. Здесь уместен марксистский тезис о том, что какие бы методы буржуазная власть ни придумывала для защиты своих интересов, в конечном итоге это оружие обернется против неё. Тот же интернет, который сначала позволял людям выплескивать своё недовольство в виртуальном пространстве, разъединяя их, возвращается бумерангом и становится инструментом для организации недовольных в реальности.
– Получается, мы наблюдаем виток той самой исторической спирали, по которой всё повторяется?
– Очень похоже на то. Мы почти три месяца наблюдаем протестные бунты во Франции. Для меня совершенно очевидно, что бесследно они не пройдут. Даже если сейчас немного притихло, не исключаю, что всё может вспыхнуть снова и с еще большей силой. Дело в том, что в процессе борьбы люди перестают бояться выступать и требовать. Они очень хорошо начинают понимать роль и задачи тех, кто их эксплуатирует. Это дает им силы продолжать протесты.
– Почему в нашей стране, несмотря на рост цен, низкий уровень жизни нет активного протеста? В 2018 году, когда обсуждалась людоедская пенсионная реформа, россияне «не надели» «желтые жилеты»?
– Всему есть определенное научное объяснение. В условиях кризиса, когда идет спад в экономике и уровень жизни падает, снижается и социальная активность. Люди пытаются цепляться за то, что у них есть, сохранить хотя бы часть того, что у них вырывают из рук и вытаскивают из карманов. Люди боятся потерять работу, любой, даже самый небольшой доход. Предприниматели, малый и средний бизнес следуют той же логике. Любой бизнес легко разорить, потерять. Кто пойдет в атаку? Это должна быть либо молодежь, которая всегда активна в силу возраста и протестной психологии. Или трудящиеся, не офисный планктон, а те, кто занимается производством материальных ценностей. А они как раз держатся за свои рабочие места и зарплату.
– Получается, что основная масса людей ждет, что кто-то за них поборется.
– Российская молодежь в подавляющем большинстве довольно инертна. Это связано с особенностями воспитания в нашей стране. Родители очень долго контролируют и опекают своих детей. На западе, кстати, такого нет. Там молодых отпрысков достаточно быстро отлучают от родительского кошелька и отпускают в самостоятельное плавание. Кроме того, поколениям молодежи, которые выросли в современной буржуазной России, начиная с детского сада вбивали в голову, что труд – это самое последнее, к чему надо стремиться. Современные молодые люди в большинстве своем уверены, что в жизни надо не зарабатывать деньги, а получать. Этот постулат внедряется в сознание людей, также как и индивидуализм. Есть еще одно серьезное отличие, о нем уже сказал. В отличие от европейцев, которые воспитаны бороться за свои права через профсоюзы, у нас ничего подобного нет. Российские профсоюзы – это главные защитники действующей власти, и их задача – гасить любую социальную напряженность, конфликты, недовольства. Причем, не в интересах тех, кого они должны представлять, а в интересах власть предержащих. Кстати, блестящее тому доказательство – то, как российские профсоюзы полгода назад помогли свести на нет протест по пенсионной реформе. Несмотря на активную позицию оппозиционных партий, именно профсоюзные организации по указке и поддержке власти не дали организовать референдум. Важный фактор ещё и в том, что самые бурные акции протеста происходят в столицах. У нас кто хлеб с солью доедает? Провинция. А в столицах наших создан более-менее приемлемый уровень жизни для людей. Тактика власти такова, что за счет ограбления провинции центр живет экономически лучше. В Москве выше зарплаты, много различных льгот, доплат и выплат для недостаточно обеспеченных групп населения. Кроме того, на наши с вами деньги там реализуются проекты по строительству и благоустройству. В столицах также выше уровень здравоохранения и образования, богатая культурная жизнь. Недалеко от Москвы по всему вышеперечисленному и Санкт-Петербург. Так что очаг недовольства гасят прежде всего там.
– Так что же получается – замкнутый круг? «Век свободы не видать»?
– Необходима готовность широких слоев населения к протесту. Давайте вспомним, что у нас произошло на выборах президента в марте прошлого года? 70 процентов населения проголосовало за эту власть.
– И она «отблагодарила» ростом цен и пенсионной реформой.
– Народные массы этот «подарок» проглотили. В наступившем 2019 году по всем признакам социально-экономическая ситуация в нашей стране будет только ухудшаться, поэтому «желтые жилеты» для России вполне реальная перспектива. Ведь как было в 19 веке? Пролетариат взбунтовался сначала в Европе, а затем центр борьбы переместился в нашу страну, отсталую по многим показателям. Это произошло потому, что условия здесь созрели. Эксплуатация усилилась, люди стали понимать, что к чему, появилась коммунистическая партия, Ленин – и всё в итоге привело к Октябрьской социалистической революции. У нас сегодня трагическая ситуация. На мой взгляд, она такова, что народ либо преодолеет свою апатию, иллюзии, которые питает в отношении действующей системы и президента, либо страна деградирует настолько, что ей грозят более тяжелые последствия, чем были в 1991 году.
– Все современные протесты окрашены цветами – оранжевый, розовый. Почему цвет французского протеста желтый?
– Возможно потому, что его еще не эксплуатировали в политической борьбе. Ну и по факту, протест во Франции начинался с темы цены на бензин, а желтые жилеты в стране носят водители. Но если рассуждать в логике того, что ничего не бывает случайным, то желтый цвет является одним из сигнальных в разных системах оповещения об опасности. Это не самый высокий уровень, но всё же. Возможно, французы выбрали его случайно. Но попали в точку, потому что этот желтый – предтеча социального цунами, которое идет на капиталистическую систему в Европе. Своими жилетами они сигнализировали, что протест находится на вот этом уровне – созревания и «ковки оружия», и если его игнорировать, то опасность может дойти до самого высокого уровня – красного.
После двух месяцев противостояния президент Франции Макрон пошел на уступки, пообещав повысить минимальную месячную оплату труда на 100 евро с 2019 года, выплатить необлагаемую налогом новогоднюю премию. Также он решил отменить налоги и соцплатежи на сверхурочные часы работы, а также налоги для пенсионеров с пенсией ниже 2 тыс. евро. «Желтые жилеты» посчитали, однако, эти уступки недостаточными…
Юлия БОГДАНОВА.
Плакат Игоря Петрыгина-Родионова.
