Андрей Вечернин лечит артистов Омского государственного цирка. Правда, у его пациентов обычно хвост и четыре ноги
Первым пациентом Вечернина оказался морской лев с трагической судьбой: двое старших
братьев от первого «брака» отца никак не хотели принимать младшего, рожденного не их матерью. Травили до тех пор, пока у несчастного не начались сердечные приступы. Андрей пришел устраиваться как раз, когда дрессировщица делала бедолаге искусственное дыхание прямо в бассейне – вытащить тушу 400килограммового «юноши» не так-то просто. Как был, в пуховике и ботинках, бросился в воду. Реабилитационные мероприятия помогли, но долго «нелюбимый» член семьи не протянул.
– Все как у людей, – вздыхает Андрей. – Без любви жить невозможно.
Со студенческой скамьи Вечернин попал в хозяйство под Пермью, потом – на Омский ипподром. В цирк большой и сильный Андрей идти боялся, наслушавшись разговоров о том, что здесь к животным относятся не по-человечески.
– За два года убедился, что все ровно наоборот, – признается цирковой врач. – Уважают, как коллег, любят, как членов семьи… Все зависит от дрессировщика: есть, конечно, люди и недобрые, и просто непрофессиональные. В Омский цирк их давно не приглашают. До сих пор все помнят историю, как наши уборщицы побили укротителя за то, что обижал мишек.
Однажды все же ошиблись, решив пригласить дрессировщиков не Росгосцирка, а шапито. Андрей переживает до сих пор:
– Мы справки наводили: у них дома практически сафари-парк – все устроено для удобства животных. Но не учли, что дома-то они бывают месяц отпуска, раз в году! А перевозят 44 звериной души в одной фуре! Лапы у всех искривленные, проблемы с костями… Не знают, чем кормить. Экономия на размерах клетки, на питании – это последствия коммерциализации цирка. И непрофессиональное отношение, конечно, от отсутствия контроля. Нашито, цирковые дрессировщики, практически все потомственные – любовь к животным у них в крови, со своими зверями растут вместе.
Перевозка животных Росгосцирка производится в клетках, но содержатся они в основном в вольерах. Часто – в собственных, передвижных, как шпицы Николая Павленко. Морские львы Гаянэ Мартиросян, одного из которых спасал Андрей, тоже прибыли со своим бассейном. Выясняя, какую соль полезнее добавлять, он узнал, что в шапито воду разводят обычной, поваренной, которая в десять раз дешевле морской. Природной среды не получается, поэтому сильно страдают глаза ластоногих артистов. Омский цирк без раздумий закупил полторы тонны морской.
– Как говорил великий Павлов, «врач лечит человека, а ветеринарный врач – человечество», – замечает Андрей. – Главное в моей профессии – профилактика заболеваний животных, которая не только облегчает жизнь их хозяев, но и помогает им быть внимательнее к братьям меньшим.
Прежде чем прибывает новая группа хвостатых артистов, в цирке проводится полная санитарная обработка. Чужие бактерии животным могут повредить, поэтому чистота в помещениях должна быть почти стерильной. Питание – целый ритуал. Есть нормативы, но они не конкретизированы, и лишь дрессировщики знают пристрастия своих подопечных. Один хищник станет есть мясо лишь первой категории, другой довольствуется второй, но только, если костей не больше привычного. Всем травоядным требуются фрукты или овощи по сезону, медведям – рыба разных сортов, включая красную. Мишки Надежды Такшантовой в качестве угощения уважают глазированное печенье. Бизоны Виктора Тихонова предпочитают наслаждаться сухарями с медом.
– Мы и сами хорошие, и другим хиреть не даем, – смеется Андрей. – Наша задача – обеспечить артисту достойные условия жизни и работы, а уж сколько у него ног, не имеет значения. От этого зависит не только качество его жизни и работы, но и человека.
Здоровый образ жизни животных в Омском цирке включает в себя в том числе и «разгрузочный» день раз в неделю. Чтобы у лошадей не было проблем с суставами и сердцем, их ежедневно гоняют по кругу и выводят подышать на ипподром.
– Бояться надо не пациентов, а того, что твоя помощь не облегчит их состояние, – считает Андрей. – Животное надо предупредить, объяснить, что ты хочешь добра. Кричать не следует, да и нет в этом смысла – крик скорее будет воспринят, как агрессия. Травмы, простуды, флюсы для них так же обычны, как для людей. Не дай бог, что случится с животиной, где дрессировщику брать нового «сотрудника»? Государственные цирки не имеют права пользоваться контрабандными методами приобретения зверей, а легальные каналы продажи довольно скудны.
Медведи в цирке, как правило, подкидыши: убив взрослое животное, браконьеры приносят малышей в цирк. В зоопарках их уже много, заповедники – далеко. Да и вряд ли детеныши выживут там без маминой науки… Российские и зарубежные питомники, заповедники и зоопарки продают животных еще и для того, чтобы расширялся ареал обитания. Иначе зверушкам грозит имбридинг – близкородственное скрещивание, ведущее к болезням и вымиранию целых видов. Дальневосточных леопардов, один из которых сейчас гостит в Омском цирке вместе с дрессировщиком Виктором Тихоновым, в природе осталось, как считают ученые, около четырех десятков. Причем не факт, что они выживут: браконьеры не дремлют – выбиты и олени, служившие пищей леопардам.
– Самый большой фактор риска в природе – человек, – объясняет Андрей. – В цирке животные живут в среднем в два-три раза дольше. Больше ухода, меньше опасностей. Звери трудятся, но цирк меняется: дрессировщики, как правило, с высшим образованием, изучают психологию животных. Сам у них учусь. Не заставлять животное делать то, что не предназначено природой – мало. Укротители давно поняли, что животное вообще надо не заставлять, а заинтересовывать – так же, как человека. Большое заблуждение, что западные цирки отказываются от животных – это делают только те, кто не умеет и не хочет их правильно содержать, Европейская цирковая ассоциация и Всемирная федерация цирка за этим следят. Ну подумайте – если вы будете каждый день лупить собаку, станет она выполнять команды? Или куснет при случае? Цирковые берут животных малышами, кормят из соски, поселяют в своих номерах, чтобы привыкали к людям, не спят ночами, когда болеют… Они становятся практически членами семьи. Считается, что память у зверей короткая, но по себе вижу – пока лечу, тянутся, когда выздоравливают, стараются держаться подальше…
Не со всеми болезнями может самостоятельно справиться цирковой Айболит. Приходится обращаться и к узким специалистам. Для консультации по поводу медвежьей катаракты пригласили специалистов «Интервзгляда». Чтобы помочь лошади со злокачественной опухолью, Вечернин советовался с онкологами. Увы, рак – болезнь бесчеловечная, кто бы ею ни страдал.
– Тяжело уходила лошадка, – вздыхает ветеринар. – И у нее слезы на глазах, и у нас. Хотя уже догадывались, что скоро – старенькая была, пенсионерка.
Пенсионеров в цирке не списывают – кормят, лечат. Выводят на манеж, без которого они скучают – просто постоять, походить…
– Цирк – он такой: в кровь попадает, без него уже трудно жить, – признается доктор Вечернин. – Здесь я стал ближе к своим пациентам, каждый день открываю их для себя. Чем больше узнаю животных, тем больше люблю цирк.
Наталья ЯКОВЛЕВА.
