Впереди меня в очереди мужчина лет 35 терпеливо ждет, когда аптекарь найдет ему лекарство. Аптекарь не теряет надежды – заглядывает то в компьютер, где, судя по ее удивленным глазам, препарат есть, то в ящик с таблетками, который пуст.
– Десять аптек уже проехал, нигде индапа нет, – мужчина тоже изумлен. – Обычный же препарат от давления. Мистика какая-то.
«Мистику» хотелось бы объяснить санкциями, но не получается. Немецкая фармацевтическая компания Bayer, американская Pfizer, швейцарская Novartis AG сообщили, что приостанавливают инвестиции в России. То есть они не будут вкладываться в маркетинг и проводить клинические исследования в России. Но поставку жизненно необходимых лекарств обещали не прекращать – это сделала только EliLilly, и то объяснив, что продолжит поставлять препараты для больных раком и диабетом.
Откуда же возник ажиотажный спрос? Тем более что очередей в аптеках не наблюдается – я тоже прошла с десяток. Омские провластные издания, как обычно, винят горожан в желании накупить лекарств впрок. Что, собственно, плохого в этом желании, и почему препаратов не хватает, остается неясным – ведь коммерческие предприятия вполне могут просчитать ажиотажный спрос и сделать на нем большую прибыль, чем обычно. Примерно та же ситуация была в октябре-ноябре 2020 года, когда коронавирус бил рекорды, но в аптеках внезапно кончились антибиотики для лечения ковидной пневмонии. И если, к примеру, новосибирский мэр, коммунист Анатолий Локоть сориентировался довольно быстро, выделив несколько фур для доставки антибиотиков прямо из Хабаровска, где базируется российский производитель «Дальхимфарма», то в Омске все ограничивалось властными увещеваниями и обвинениями граждан. Мэр Оксана Фадина не проявлялась вообще, а губернатор Александр Бурков уверял соотечественников, что антибиотики им не нужны, потому что он вылечился без них.
Индап, который безуспешно ищет очередник, производится во Франции, Чехии, Германии, как объясняет аптекарь Алексей Руденский, поэтому возникли проблемы с доставкой. Российский в наличии есть, но россияне предпочитают приобретать импортные лекарства, по его словам.
– И совершенно напрасно, – уверяет он. – Наши препараты гораздо дешевле – обычно в 2–3 раза, но не менее эффективны. Просто людям почему-то кажется, что заграничное и дорогое обязательно лучше.
Кажется людям или нет, но я ищу антидепрессанты вполне российского производства – на упаковках значатся АО «Нижфарм» из Нижнего Новгорода и ООО «Озон» из Жигулевска. Купить их впрок практически невозможно – они рецептурные, и, выдавая коробочку, фармацевт делает пометку на обратной стороне рецепта. Тем не менее надо хорошо поискать, чтобы заполучить эти препараты, и если прежде легко выдавали 4–5 упаковок на месяц, то теперь такого количества просто нет:
– Нижегородский препарат, может, еще будет, а озоновский – точно нет, он из импортных составляющих, – вздыхает фармацевт.
Чем опасно отсутствие антидепрессантов, понятно: по исследованию ВОЗ, в первом «ковидном» – 2020 году психические и невротические расстройства были примерно у каждого третьего россиянина. Их, впрочем, и по всему миру немало, но в нашей стране дело осложняется бедностью, алкоголизмом и малой доступностью врачей. В Омской области, к примеру, укомплектованность врачами-психиатрами составляет немногим больше 50 процентов. Ковид, безусловно, добавил расстройств психики – от 10 до 30 процентов, как считают эксперты.
– Работы после ковида вообще прибавилось, – говорит психотерапевт Лариса Захаренко. – Но с конца февраля – прямо резкий всплеск. Причины – тревожная обстановка, нестабильность цен, опасения потерять работу или бизнес. В общем, все, что касается видения будущего. Людям кажется, что они сходят с ума. Что настораживает особенно, так это то, что психотерапии уже не хватает для купирования этих состояний, чуть ли не каждого второго приходится отправлять к психиатрам, чтобы они назначили медикаментозное лечение.
Медики всерьез опасаются нехватки препаратов. Самых разных, кроме, пожалуй, зеленки, которая выпускается только в России.
– В России более полутора тысяч производителей препаратов, – объясняет врач Евгений Р. – Препараты изготавливаются в большинстве случаев на китайском сырье, и к счастью, Китай от нас не отвернулся. Безусловно, они будут много дороже. Но давно разработаны дженерики недорогих лекарств – они выпускаются и в России, и в Индии, к примеру. Не всегда отличаются качеством, часто имеют много побочных симптомов, но они будут, и это уже хорошо. А вот новейшие препараты окажутся для нас практически недоступны. Отказ Запада проводить клинические исследования в России означает и невозможность пройти сертификацию в Росздравнадзоре. Это может обернуться тем, что препараты либо не будут доставляться вообще, либо с огромным опозданием. Если, допустим, препараты от гепатита C или муковисцидоза появились у нас через 5 лет, то срок ожидания других сложно даже предугадать.
Впрочем, сейчас сложности возникли и с теми препаратами, которые давно прошли клинические исследования в России. Например, датский препарат «Оземпик» для лечения сахарного диабета в омских аптеках отыскать почти невозможно. Вероятно, это тоже связано с проблемами доставки, и тогда непонятно, почему нас жизнь ничему не учит: запаса лекарств на случай ЧП как не было во время ковида, так нет и сейчас. Возможно, проблема создана искусственно, предполагает Евгений, и связана с необходимостью. Ведь практически все относительно недорогие таблетки и сиропы подорожали уже на 15–20 процентов. Но на них цену поднять проще, чем на «Оземпик», который и без того стоит около 7–8 тысяч рублей: те же 15–20 процентов выльются в гораздо большую сумму, и непонятно, будет ли он пользоваться спросом при повышении, хотя и жизненно важен. Возможно, фармацевты просто лихорадочно ищут ему более дешевую замену.
– Но в этом случае, к сожалению, дешевая замена не гарантирует качества, – считает Евгений. – У нас цены на часть жизненно необходимых препаратов регулирует государство. А цены поднялись и в валюте, не говоря уже про падение рубля. Как поступит государство в таком случае? Будет ли помогать больным, возьмет ли часть затрат, которые неизмеримо вырастут, на себя? Уже случалось, что при скачке западных цен лекарства на какое-то время пропадали, и появлялись обратно только, когда все бюрократические процедуры были проведены. Не все больные могут это пережить. Я оптимист, но своим пациентам советую все же сделать лекарственные запасы на полгода вперед.
Наталья ЯКОВЛЕВА.
