Перед войной колхозы и совхозы только начали укрепляться, зарплаты, правда, еще никакой не было, работали за трудодни (называли: работаем за палочки). В табелях палочки ставили, в конце года подсчитывали, кто сколь трудодней выработал – и выдавали за труд зерно. Чтобы что-то купить, кололи и везли в город на базар скотину, птицу. Мы, ребятня, чтобы сходить в кино, выпрашивали у мамы пару яиц, несли их в «лавку», т.е. в магазин, продавец давал нам за них 5 копеек.
В войну же еще не окрепшая деревня совсем осталась в бедственном положении: все мужчины ушли на фронт, лучших лошадей тоже забрали для фронта. Все колхозные работы (и полевые, и в животноводстве) женщины, старики и подростки (с 9–10 лет) выполняли на быках да чуть живых лошаденках. А бывало – и на своей корове.
Огороды садили по 30–40 соток, но копали землю лопатой. И по ночам. Выходных не давали, так как с колхозной работой при такой рабочей силе хоть бы управиться. Поэтому мы, деревенские жители, зимой жили на картошке. В войну зерно на трудодни не выдавали, весь хлеб сдавали для отправки на фронт. Оставляли только на семена да немножко мололи на муку и крупу, чтобы поддержать тех, кто работал на посевной, сенокосе, уборке хлеба.
Пекли каральки и по кусочку в 150–200 граммов выдавали тем, кто в поле отправлялся. В обед в травяную похлебку бросали для приправы чуть крупы. За зиму картошка была съедена (оставалось ей только для посадки). Весной лишь появилась крапива, а потом лебеда, медунки, пучки, язычки, саранки, лук полевой, мы оживали. Вот это было наше летнее питание, из этого варили супы, каши.
Хорошо, у кого была корова. У нас она была неплохая: и план по сдаче молока выполняли, и глиняный горшочек мама для меня ставила в печь топить. Вскапывая огород, находили прошлогоднюю мороженую картошку, ее использовали. В этом было у нас, деревенских, преимущество, что у нас вокруг росло много всякой травы. А летом мы, 6–7-летние, ходили по ягоды. С 7–8 лет на нас была возложена поливка капусты, прополка огорода, домой воды принести и щепы насобирать. Мама приедет с поля, на таганке похлебку сварит, мы и сыты ею. Жили так все, потому не было ни зла, ни зависти. Жили дружно.
Мы в такое время родились. Другой жизни не знали. Радовались, и с каждым годом все больше, успехам страны до этого проклятого переворота 91-го года. Я выписываю нашу газету «Красный Путь», распространяю ее. И пишу ту правду, какая есть на самом деле.
Раиса СТРЕЛЬЦОВА.
Тюкалинский район.
