Этой задушевной встречи с учительницей я добивался не единожды. И каждый раз – отказ. Отказ за отказом: не надо обо мне писать – не хочу возвращаться в тяжкое свое прошлое. И вдруг – согласие!.. Видимо, я изрядно поднадоел Н.К. Гостевой…
Я хорошо знал Надежду Кузьминичну по совместной работе в Кормиловской 8-летней школе, бывал у нее на уроках, слышал отзывы родителей, учащихся, коллег. Но вот так, откровенно, в домашней обстановке, беседовать не приходилось. Не каждому по душе ворошить в памяти прошлое. Тяжелое прошлое. Что ж было?
В июне 41-го окончила десять классов 20-й школы города Омска, в июле отправилась на фронт. Это ее поколению посвятила Юлия Друнина известные строки:
«Я ушла из детства
в грязную теплушку,
В эшелон пехоты,
в санитарный взвод.
Дальние разрывы
слушал и не слушал
Ко всему привычный
сорок первый год.
Она не была в пехоте, но все остальное – о ней. Спустя пять лет вернулась в наполовину опустевший дом. Умер отец, пришедший еще с той, германской, тяжело раненным. Вслед за ним ушел из жизни и младший брат. Старший, Григорий, погиб в первые дни войны. С ней остались мать и Фина, сестренка-школьница. Надежда поступила на физико-математический факультет Омского педагогического института. Было трудно учиться и жить. Помогал институт, выделяя дополнительные карточки для получения продуктов, талоны на товары. Окончив вуз, уехала в Тюкалинск. В то время один дипломированный физик был на весь район. Там же обзавелась семьей. Но вскоре умер Василий, оставив трехлетнюю Танюшку. И опять все заботы о матери, по воспитанию сестры, дочери пришлись на нее одну.
Пролетели годы. Сестра Фина – Евдокия Кузьминична – учительствовала в Усть-Ишимском районе. Дочь Татьяна работала в детской музыкальной школе, окончила заочно институт культуры. А Надежда Кузьминична преподает физику и математику в Кормиловской восьмилетке.
Я не скажу, что бывшие ее ученики (а среди них есть врачи, учителя, конструкторы, авиаторы) беспрерывно забрасывают ее письмами с благодарностями. Нет. Видимо, натура учительницы, ее манера общения с людьми – сухая, прямолинейная, даже несколько жестковатая, не располагала к этому. Но о ней помнят. Помнят бывшие самые трудные подростки: «Дисциплина у нас такая, как у Надежды Кузьминичны на уроке»; «Спасибо за ее муштру»; «Ко всем нам она относилась одинаково»…
В нехитрых мнениях объективная характеристика учительницы. Внешне немногословная, она в каждом, пусть даже «отпетом» своем ученике, умела видеть личность, старалась подойти с одинаковой мерой взыскательности. С «трудными» у нее установился особый контакт. Вызовет, бывало к себе в физкабинет нашкодившего парнишку, пристально посмотрит в глаза:
– Ну, давай выкладывай, что там стряслось?
– Учителю нагрубил…
– Плохи твои дела, дружок. Иди улаживай сам. Нагрубить, знаешь ли, всегда легче.
Подросток опускает голову, нерешительно пятится к двери.
– А завтра скажешь, как у тебя выйдет.
На ее уроках каждый ученик был занят делом, каждый мыслил. Вот лабораторная работа по физике в 8 классе. Все приготовлено заранее к исследованию. На столах приборы, чертежи, схемы. И сразу же Надежда Кузьминична, как опытный дирижер, увлекает ребят в загадочный мир открытий.
Я не случайно вспоминаю «школы годы чудесные». Сейчас, в постперестроечный период, школа стала скучной и неинтересной детям, а многие уроки превращаются в егэугадайки и заурядные посиделки за компьютером или в невразумительное домашнее обучение вкупе с пресловутой цифровизацией… Вот и пишу о советской учительнице, отдавшей около полувека народному образованию.
Леонид СЕНЬКО,
ветеран
педагогического труда.
г. Омск.
