Фермеры из села Крестики Оконешниковского района обратились к депутату районного Совета Андрею Ульянову с просьбой помочь как-то урегулировать отношения с сотрудниками государственного заказника регионального подчинения «Степной».
Проблема в том, что в границы заказника «Степной», наряду с 25 озерами и многими гектарами болот, входят пашни и покосы, которые раньше были закреплены за Крестинским, Чистовским и Андреевским совхозами. Причем заказник этот создан еще в 1971 году. Он предназначен для охраны одного из крупнейших в Западной Сибири мест гнездования и линьки водоплавающей дичи. Кроме того, здесь на многочисленных озерах отдыхают перелетные птицы, «Степной» находится на маршруте их миграции. По информации, опубликованной на сайте министерства природных ресурсов и экологии Омской области, в заказнике останавливается на отдых до 50–70 тысяч особей белолобого гуся-казарки, 10–15 тысяч серых гусей и несколько тысяч различных уток. Остается на гнездование до 5 тысяч серых гусей, скапливается на линьке до 200–250 особей серого журавля.
Раньше соседство озер с пашнями никому не мешало. Массовая охота была запрещена, сотрудники заказника были постоянными гостями в школе в Крестиках, рассказывали ребятам об уникальности природы вокруг села. Охотники-любители в этих местах были всегда, но все понимали важность ограничений охоты и каких-то серьезных конфликтов не возникало. Мало того. Соседство маршрутов миграции птиц с пашнями имеет даже положительное значение. Гуси отъедаются на еще не убранных полях. Как говорят охотники, «жируют» перед перелетом. В Крестинском хозяйстве даже негласно планировали потери урожая от потрав дикими гусями.
Однако в девяностые годы совхозная земля была поделена на паи и приватизирована. Сегодня ее обрабатывают более 20 фермерских хозяйств. Занимаются они в основном производством зерна, немного – скотоводством. Когда речь идет о стаях в тысячи птиц, то нужно понимать, что эти стаи способны нанести значительный ущерб посевам. Раньше, причем еще в девяностые и нулевые годы, земледельцы относились к этому философски. Дескать, природа важнее, птицам тоже нужно что-то есть, да и возможность изредка поохотиться хотя бы в соседней Новосибирской области на землях, не входящих в заказник, все окупала. И до последнего времени особых конфликтов не было. Фермеры не делали проблемы из потрав, егеря смотрели сквозь пальцы на небольшие нарушения правил для «особо охраняемой территории».
Все изменилось, когда в 2017 году государственный заказник получил статус регионального. Были уточнены его границы, принято новое «Положение об особо охраняемой природной территории». Началось «наведение порядка», причем в отдельных случаях – с «перегибами», которые породили конфликты.
Связаны они, похоже, с не совсем корректным пониманием сотрудниками заказника этого самого «Положения об особо охраняемой природной территории». Например, на аншлагах, размещенных по границам заказника, написано, что на его территории запрещены проезд и стоянка вне дорог общего пользования на автотранспорте и снегоходной технике. Фермеров это приводит в недоумение: как же им добираться до собственных полей? На самом же деле в разделе 2. «Режим особой охраны заказника» «Положения о государственном природном заказнике регионального значения «Степной» этот вопрос сформулирован так:
«Запрещено:
15. Проезд и стоянка вне дорог общего пользования на механических транспортных средствах граждан, чье пребывание на территории заказника не связано с производственной деятельностью, не являющихся собственниками земельных участков, землепользователями, землевладельцами, арендаторами земельных и лесных участков, которые расположены в границах заказника (кроме должностных лиц органов государственной власти, уполномоченных в сфере охраны окружающей среды, при исполнении ими должностных обязанностей, а также в случаях, предусмотренных федеральным законодательством)».
То есть владельцам паев и фермерам-арендаторам по полям, естественно, ездить можно.
И таких «неточностей» в трактовке сотрудниками заказника пунктов «Положения» достаточно много. Однако на основании таких некорректных трактовок уже возбуждаются дела об административных правонарушениях. Например, в сентябре прошлого года пострадал житель села Крестики, один из фермеров – В.П. Родинко. Он ехал на «Оке» со своего поля и не остановился по требованию охотинспектора. Просто побоялся: осенью темнеет рано, Родинко – человек пожилой, ехал один, а машина сотрудников заказника не имела опознавательных знаков, говорящих об ее принадлежности. Дальше была настоящая детективная погоня, охотинспекторы преследовали «Оку» до самого дома. Потом – суд и штраф в 3 тысяч рублей. К сожалению, Родинко на суд не явился и не стал отстаивать свои права, хотя ему было достаточно просто предъявить документы на право владения землей.
Впрочем, штрафы – не самые большие потери, которые несут жители Крестиков изза того, что село находится на территории заказника. В прошлом году от потравы пострадали поля одного из фермеров. Создали комиссию, ущерб был оценен ни много ни мало в миллион рублей. Потери другого фермера оценили в 300 тысяч. Они обратились в то же самое Управление по охране животного мира, но получили ответ, что денег на компенсацию ущерба, нанесенного дикими животными, в областном бюджете не предусмотрено. Пока судебного разбирательства не было, но если так пойдет дальше, то начнутся бесконечные тяжбы.
Другой фермер из села Крестики – Виктор Афанасьев считает, что причина конфликтов – новый «устав» заказника, который неоправданно ужесточил все запреты. В определенной степени он прав: природоохранное законодательство в России недостаточно продуманное. Но, с другой стороны, если внимательно прочитать «Положение» о заказнике, опубликованное на правовых порталах, то большая часть его пунктов вполне разумна. Хотя и отличается от того, что написано на аншлагах при въезде в заказник. Сотрудники Управления, пользуясь отсутствием юридических знаний у сельчан, зачастую навязывают свою трактовку законов.
Коллега и сосед Виктора Афанасьева Александр Жадан уверен, что дело во многом – в личных отношениях и некоем «синдроме вахтера» – неуемном стремлении включить амбиции «начальника», которое проявляется порой у государственных служащих любого уровня. Отсюда – нежелание искать общий язык с жителями села.
Мы попросили дать комментарий сложившейся ситуации первого заместителя министра природных ресурсов и экологии Омской области Александра МАТНЕНКО. Он ответил следующее:
– В этой и подобных ситуациях, когда особо охраняемые территории «накладываются» на участки земель, которые используются как земли сельхозназначения, мы стараемся учесть и интересы охраны животного мира, и интересы тех людей, которые там живут и занимаются сельским хозяйством. Ко мне уже обратился депутат Оконешниковского райсовета Андрей Ульянов, так что руководство министерства в курсе происходящего. Проведено обсуждение с сотрудниками заказника, на котором подчеркнуто, что проезд фермеров по уже наезженным колеям, если те ведут к обрабатываемым полям или покосам, не является нарушением законодательства. Люди, получившие землю в собственность, имеют право использовать ее и должны иметь возможность это делать. Однако сотрудники заказника имеют право совершать проверку автомобилей, если у них возникло подозрение в том, что совершено нарушение законодательства. Очень надеюсь, что и наши сотрудники, и фермеры в дальнейшем найдут возможность избегать конфликтов, найдут общий язык и вместе не допустят причинения вреда животному миру и природе в целом.
Если оглянуться в прошлое, то жители сел всегда были первыми помощниками сотрудников лесной охраны. Люди и сейчас прекрасно понимают важность задачи сохранения популяций птиц и других животных. К конфликтам приводят неоправданные и, по сути, противозаконные запреты.
Евгения ЛИФАНТЬЕВА.
