– Почти три года я наблюдал его с близкого белодомовского расстояния: я ушел работать в Конституционный суд к Зорькину в марте 1993, а Хасбулатов появился в Верховном Совете, где я уже несколько месяцев работал, в мае 1990 года. Вижу поэтому всю поверхностность многих сегодняшних характеристик и оценок этого всероссийского политика, волею судеб вознесенного с профессорской кафедры к роли вершителя судеб Союза ССР.
На исторической развилке, когда еще до ГКЧП в 1991 году выбирали нового главу всевластного по Конституции 1978 года Верховного Совета, два кандидата – Бабурин и Хасбулатов – не смогли собрать большинства. И в период, когда после августа 1991 ельцинская команда с гиканьем рушила Союз, во главе русского парламента не было полноценного руководителя и оппонента исполнительной власти. Да, формально «и.о.» был Хасбулатов. Но он несколько раз до этого не выиграл голосования на съезде в Кремле у Бабурина. Поэтому значительной частью депутатов воспринимался как временная фигура.
Видимо, для него это был мощный стимулирующий фактор конвертировать «и.о.» в постоянную должность. И вот в этом статусе «и.о.» он активно долбил союзные структуры, стараясь заполучить поддержку победивших сторонников Ельцина, относившихся к нему как случайному попутчику и опасливо. Именно Хасбулатов продавил незаконную ратификацию Беловежских соглашений на Верховном Совете, хотя это было антиконституционно. Но он знал, что сторонники Союза из числа депутатов, не вошедших в Верховный Совет, гарантированно на съезде заблокируют «Беловежье».
Именно Хасбулатов определял де-факто позицию делегации депутатов Российской Федерации в новом союзном парламенте, сформированном после ГКЧП. И он оформил их уход и сложение полномочий, что парализовало последнюю легитимную союзную структуру.
Да, Хасбулатов как ученый и политик в душе наверняка понимал, что разгон парламента, пусть и союзного, может бумерангом ударить и по российскому парламенту. В этой связи на память приходит одна из фраз, сказанных тогда мне, журналисту, Хасбулатовым. Он реально понимал всю опасность практик разгонов народного представительства. Привожу по памяти: «Сережа, подойди к Завгаеву и распроси: у него хоть сердце покрыто шерстью, но все равно с болью тебе расскажет. И как Дудаев разгонял Верховный Совет. И как у всех на глазах убили, выбросив в окно председателя Грозненского горсовета Куценко». Завгаев как бывший первый секретарь Чечено-Ингушского рескома КП РСФСР и председатель Верховного Совета Республики тогда имел еще и статус народного депутата РСФСР. И был действительно первым свидетелем практики разгона парламентов в период уничтожения СССР. Каюсь, тогда Завгаева я не нашел. И напомнил ему эту фразу Хасбулатова спустя лишь двадцать лет при встрече в Любляне, где он был уже послом России и принимал нашу парламентскую делегацию. Вообще, этот уникальный советский руководитель Чечено-Ингушской АССР, а потом, волею судеб, бывший предшественником Кадырова на посту главы уже новой Чечни, может многое рассказать о механизмах развала СССР, тараном для которых были и события в Чечне, стартовавшие 6 сентября 1991 года…
Но сегодня не об этом. Хасбулатов понимал последствия разгонов парламента, но сам участвовал в разгоне союзного! И бумеранг вернулся к нему спустя два года.
На излете прошлого года, года столетия СССР, смерть забрала еще двух ключевых акторов той геополитической катастрофы. Генерала – главу российского КГБ Иваненко, помогавшего Ельцину «свернуть шею» сторонникам Союза внутри руководства КПСС и КГБ. И теперь вот – главу всевластного тогда еще российского парламента Хасбулатова, использовавшего эту власть для разрушения Союзного центра и парламента. Ну а когда потом «реформаторы» пришли уже и за российским парламентом, за самого Хасбулатова и депутатов-могильщиков Союзного договора уже заступаться на властном Олимпе было некому…
