– Каждый год мы с друзьями ходим в баню, – шутит главный редактор газеты «Омское время» Юрий Перминов, получая очередную бумажку из Роскомнадзора или из Управления по печати.
БУМАЖКИ приходят почему-то исключительно в январе. Видимо, в ведомствах есть какой-то график проверок, в котором «Омское время» находится сразу после новогодних праздников.
Претензии чаще всего формальны. Порой абсурдны. Например, как-то раз придрались к тому, что в адресе редакции нет указания на то, что она находится в «г. Омск». Улица и дом были, а вот город не указан. Хотя, если включить логику: где еще может выходить газета с названием «Омское время»? В другой раз потребовали, чтобы самого Перминова в выходных данных именовали не «редактор», а «главный редактор». Дескать, редакторов сейчас как собак нерезаных, и не факт, что данный конкретный «редактор» – лицо, принимающее решения. В «Омском времени» никаких лишних «редакторов по набору на компьютере» нет, но мы требование выполнили. Нафига штраф платить?
А тут новая напасть. В Роскомнадзоре установили какую-то автоматическую систему отслеживания упоминаний запрещенных в РФ организаций. Мощности
компьютеров позволяют это делать – вот и делают.
ПОСЛЕ того как Юрию Петровичу обещали влепить штраф, я полезла искать список запрещенных в России организаций и обнаружила, что их уже около сотни. Правда, если считать в штуках, большая часть – это местные приходы «Свидетелей Иеговы»*. За что запретили иеговистов, я не в курсе, но, судя по количеству их «первичек», действовали они активно. Вторая часть – всякие мусульманские организации и русско-националистические. Кстати, под ту же марку за что-то запретили инглиингов*, которых придумал омич Александр Хиневич.
Запрещены не только те организации, которые созданы в России, но и зарубежные. В основном ИГИЛ*, другие «непримиримые» мусульманские и украинские (вроде ставшего причиной наезда на «Омское время» «Правого сектора»* или бандеровцев УНАУНСО*).
В общем, большая куча подзапретных. А начиналось все, помнится, с попытки уничтожить «Национал-большевистскую партию»* Эдуарда Лимонова. Правда, Лимонов по этому случаю не особо напрягся, написал очередную книгу, в очередной раз женился и зарегистрировал «Другую Россию». И теперь ерничает над всеми запретами у себя в бложике.
Есть в списке и экзотика. Например, местная организация города Краснодара – «Пит Буль»*. Чем судьям не потрафили собаки, я не знаю. Может, там разводили псов-террористов? А что? Питбультерьеры еще те псины.
В общем, запомнить все нереально. Похоже, теперь, когда Роскомнадзор обзавелся автоматикой, редакторам придется обзаводиться постоянно обновляемым «склерозником». Запрещают регулярно. Например, недавно в Питере запретили местный профсоюз МПРА. По этому поводу даже «официально-единороссовские» профсоюзники возмущались. И ведь решение питерских судей, похоже, тоже попадет в реестр! И доказывай потом Роскомнадзору, что ты писал о первичке на «Омсктрансмаше», а не о «неправильной» (с точки зрения суда) питерской…
И все же, думаю, человеческий интеллект в принятии решения участвует. Автомату без разницы, в каком контексте упоминается организация. В списке запрещенных есть некая организация с названием «Белый Орел»*. Когда-то так называлась водка – по ТВ еще была реклама. Автомат тупой, он может напрячься на фразу: «Я открыл «Белый Орел» и разлил по стаканам». Должны быть люди, которые изучают контекст. Значит, решение по «Омскому времени» принималось сознательно. Некая стандартная мелкая пакость накануне выборов.
ЕСТЬ у наших «отделов» такая манера: предупреждать тех, кто попал в их поле зрения, что игрушки кончились и теперь разговор пойдет по-взрослому.
Скажем, к каждому, чья фамилия окажется среди заявителей любого митинга и пикета, обязательно заглянет участковый. Такой заявитель по внутренним инструкциям становится «контингентом». Относятся к этому люди по-разному. Лидеры «антиплатоновского» движения, помнится, дружно ржали. Кто-то хвастал, что влил в бедного стража порядка полстакана коньяка и отправил домой на такси. Некоторые пугаются и пытаются выглядеть «жертвами режима». Про «реальные сроки за лайки» все слышали (хотя дело там, конечно, не в лайках и не в перепостах, дело в том, что «объект» стал «контингентом»).
Хотя чему удивляться? Ленин называл государство «машиной для угнетения одного класса другим». Те, кто осознает, на какой они стороне и какое положение занимают по отношению к этой машине, не удивляются, когда она вдруг решает, что данный конкретный общественно активный человек ей мешает, и определяет его как «контингент». Наше государство достаточно травоядное, с клеймом «контингента» можно прекрасно жить и не напрягаться. Просто помнить, что на тебе клеймо, и не надеяться, что к тебе отнесутся «как ко всем». «Омское время» в этой игре – открыто на стороне трудящихся, поэтому клейма ставить уже некуда, и мелкие пакости всегда будут.
Это не пугает. Просто нужно помнить полные ленинские цитаты, а не только мемы. После пассажа о «машине подавления» Ленин пишет: «Это вовсе не значит, чтобы форма угнетения была для пролетариата безразлична, как «учат» иные анархисты. Более широкая, более свободная, более открытая форма классовой борьбы и классового угнетения дает пролетариату гигантское облегчение в борьбе за уничтожение классов вообще».
При «травоядной» власти проще добиваться нужных решений. Причем результаты иногда есть. Тот же запрет «Правого сектора»* и прочей украинской шушеры, которая по идеологии – близнецы-братья наших праволибералов. Думаю, омские правозащитники, мнящие себя либералами и даже либертарианцами, сейчас возмутятся, но речь не о них, а о вполне привластных и «скрепных» компрадорах. Я, честно говоря, прочитав бумажку из Роскомнадзора, сильно пожалела, что мы не догадались исполнить закон сразу же. Знаете, как должна выглядеть заметка, из-за которой привлекают к административной ответственности редактора «Омского времени»?
Читайте:
«Ельцин-центр» показал в Москве фильм про карателей из «Правого сектора (запрещенной в РФ организации)»
На московском фестивале документального кино «Артдокфест2017» состоялся показ фильма «Война ради мира», посвященного действующим в Донбассе карателям из «Правого сектора» (запрещенной в РФ организации). Среди партнеров фестиваля радио «Эхо Москвы», телеканал «Дождь», «Новая газета», посольство Эстонии в РФ, Фонд Михаила Прохорова и «Ельцин-центр». Ранее «Ельцин-центр» обещал заняться реабилитацией власовцев (осуждены в России за убийства и другие преступления против граждан России) и других гитлеровских (вождь нацистской Германии, осужден Нюрнбергским судом, реабилитации не подлежит) пособников. Именно для такой пропаганды его и воздвиг преемник Ельцина президент Владимир Путин».
Стилистически, конечно, получается жутко, но зато есть ощущение того сюра, который творится сегодня в общественно-культурной жизни страны.
«Правый сектор»* и прочие «эскадроны смерти» Латинской Америки – это «форс-мажорные» инструменты для «угнетения одного класса другим», которые применяются, когда государственная машина не справляется с поставленной задачей. Благодаря принципам парламентаризма и буржуазной демократии трудящиеся Украины слишком хорошо, с точки зрения мирового капитала, жили. Была поставлена задача быстро опустить их до уровня беднейших стран Латинской Америки. Для этого понадобился майдан и всевозможные негосударственные силы принуждения. Очень удобно: государство вроде бы как ни при чем, его даже как бы считают европейским, а обыватель настолько запуган, что никаких реальных протестов нет.
В РОССИИ, причем среди правящей верхушки, тоже достаточно тех, кто был бы не против провернуть такую авантюру. Запретить нас, как нас часто называют, «краснопузых», отменить всякие индексации зарплат и пенсий, заткнуть глотку профсоюзам… А то, дескать, ишь чего захотели – хорошо жить! У барина жемчуг мелкий, брульянтов маловато, а они жрать хочут!
Но пока не получается. Потому что у каждой машины есть слабые места.
Видели фильмы про войну: солдат со связкой гранат ползет навстречу фашистскому танку? Стальная махина против жалкого человечишки. Причем не суицидника. Я лично читала наградной лист ветерана, в котором было написано: «В бою с применением гранат уничтожил 4 вражеских танка». Четыре! Только за один бой. И остался жив, служил до Победы, дожил до начала 80х, когда я делала о нем очерк.
Запрещение «Правого сектора»* – такая победа. Индексация пенсий – такая победа. Прогрессивный подоходный налог, которого добивается сегодня объединенная лево-патриотическая оппозиция, будет победой.
Ну а в чем-то побеждает машина… Запрет питерской первички МПРА – победа машины. Наезд на «Омское время» – победа машины.
А кто говорил, что будет легко?
Евгения ЛИФАНТЬЕВА.
