НЕКОТОРЫЕ особи «человека разумного» – те, что до мясца больно охочи, ради насыщения плоти своей ни перед чем не останавливаются. Даже перед законом. Для иных же потребление деликатесов, лосятины той же – показатель статуса. Вот и уничтожают животных. Незаконно. Иногда уничтожают те, кто по роду деятельности с браконьерством бороться обязаны. Кое-где объекты животного мира «приватизированными» оказались, собственностью стали… Приказчиков «господина Государство».
В марте этого года житель одного из сел Большеуковского района, Вячеслав Уваров, обследуя расположенные близ районного центра охотничьи угодья, менее чем за неделю обнаружил останки нескольких убитых браконьерами лосей. Отснятый фото и видеоматериал Уваров прислал в редакцию нашей газеты, а в областной комитет КПРФ направил обращение, в котором изложил ситуацию с браконьерством в районе. Ситуацию очень тревожную.
Видеозапись
За кадром голос Вячеслава Уварова: «26 марта. Дорога Листвяги – Большие Уки. Съезд с дороги. Видны следы вездехода. Так… Буквально в нескольких метрах от шоссе останки лося. Шкуры нет. Судя по следам, тушу прицепили к вездеходу и тащили волоком. Но кое-что от животного осталось…».
А дальше… Откинув лопатой снежную корку, Уваров обнажает останки лесных красавцев: клочки шерсти, внутренности. Снег в радиусе нескольких метров алый от крови. Просматривая запись, ловишь себя на зарождающемся в душе чувстве жалости к этим большим, красивым, но таким беззащитным перед вооруженным благами цивилизации человеком.
Следующая видеозапись сделана несколькими днями позже: «Недалеко от трассы, проходящей рядом с селом Ольгино, обнаружена шкура лося и остатки внутренностей. Свежак. Видно, что животное застрелили совсем недавно. Да, не видна работа егерей, охраны всех мастей. Да за такое сажать надо сразу…». Слышно, как подрагивает голос Вячеслава Уварова.
Всего Уваров обнаружил останки пяти лосей, о «находках» сообщил в полицию. Правоохранители возбудили уголовные дела по статье «Незаконная охота». Все нормально, казалось бы. Вот только популяцию лосей одними лишь возбужденными уголовными делами не увеличишь – необходимо уменьшать популяцию браконьеров. Изолируя их от общества…
А вот с этим в районе проблемы. Бездействует полиция: уголовные дела, возбужденные по факту обнаружения Вячеславом Уваровым останков лосей, на данный момент приостановлены, поскольку не установлены лица, причастные к совершению данного преступления. Об этом сообщил сотрудник отдела дознания пункта полиции «Тюкалинский» Александр Дмитриев. Восемь месяцев прошло уж, а воз и ныне там.
Обнаруженные останки – лишь незначительная часть от общего числа убитых животных. Браконьерство в районе процветает, поскольку закон не действует. Точнее, действие закона не распространяется на отдельных персон. На основании чего сделаны выводы? Да на основании рассказов местных жителей.
По заданию редакции еду в Большие Уки. Проехав чуть меньше трехсот километров от областного центра, оказываюсь…
В лосиной стране
Наибольшая концентрация лосей в Омской области, если верить статистике, – в зоологическом заказнике «Килейный», расположенном в десятке километров от районного центра. Дело в том, что лоси подвержены сезонным миграциям, а через заказник проходят важнейшие миграционные пути этих животных в регионе. Сотни особей скапливаются в «Килейном» на так называемых зимних стоянках. Здесь сохатым никто не угрожает, а вот за пределами заказника защита животным не гарантирована. Даже после закрытия охотничьего сезона.
Мигрируют животные всегда по одним и тем же территориям, «маршрутам». Неизменность миграционных путей, предсказуемость передвижений животных, закрепленная на генетическом уровне, делает лосей легкой добычей для браконьеров. Именно поэтому эти территории так манят «незаконных охотников» из различных регионов России, а также, как оказалось, из стран ближнего зарубежья. Примечательно, что значительная часть миграционных путей проходит по охотничьим угодьям, отданным в пользование организациям: их именуют «закрепленными охотничьими угодьями» – ЗОУ.
Посмотрим на карту. Миграционные пути к зимним стоянкам на территории заказника проходят через охотугодья НП «Аёв» и «Мостовик», а севернее заказника еще и «Таежный» располагается. Окружили. В нашем случае, мигрируя, вне зависимости от времени года, стада лосей обязательно пройдут через угодья, закрепленные за НП «Аёв».
Допускаю, что территории, по которым проходят миграционные пути лосей, сознательно отдают в частное пользование. Частенько закрепленные охотничьи угодья становятся «анклавами смерти» для сохатых. Это всего лишь предположения, но…
Рассказ очевидца
Обоснованность предположения подтверждает рассказ Вячеслава Уварова. На кухне, за чашкой чая сельчанин рассказывает о сложившихся в районе браконьерских традициях, о некоммерческом партнерстве «Аёв» и его сотрудниках:
– События, о которых я собираюсь рассказать, происходили с 2008 по 2012 годы, когда я устроился на работу в управление Россельхознадзора по Омской области. Приняли меня на должность государственного инспектора земельного контроля. Александр Тиханов, занимавший в то время должность начальника одного из отделов, сказал мне в открытую: «Для людей, которые тебя принимали на работу, что главное? Главное для них – мясо. Будет лосятина – будешь работать». И началась моя трудовая деятельность. Помимо своих обязанностей, выполнял я любую работу по указанию сверху. Приходилось. Поскольку потерять на селе работу – хуже некуда.
Немного помолчав, Вячеслав продолжил:
– В 2008 году поголовье лосей в районе значительно уменьшилось. А любителей лосятины приезжать меньше не стало. Поручили мне управлять «танкеткой» – это вездеход на гусеничном ходу (подобный изображен на фото). Начал я приезжающих на охоту возить. Сколько сотрудников Россельхознадзора перевозил – не счесть. Бывали чиновники и рангом повыше: из правительства области, высокопоставленные чины из милиции тогда еще, прокуратуры, даже генералы с Казахстана приезжали. Охотились, а точнее, истребляли лося в нашем районе на протяжении нескольких лет, круглый год. Весна, лето, зима – не важно – сел на танкетку и поехал. А ведь охота на сохатого лишь в течение трех месяцев открыта: в сентябре, ноябре и декабре.
– А в 2009 году было создано некоммерческое партнерство «Аёв», за которым закрепили угодья, непосредственно граничащие с заказником «Килейный», – вспоминает Уваров. С этого времени охотились «гости» исключительно на территории партнерства, руководство которого и обеспечивало круглогодичную охоту. Начхать некоторым на закон… Хождением по лесу «гости» себя не утруждали: колесили по лесным дорогам на машинах либо на танкетке. Отстреливали только лося, на косуль даже не смотрели. Увидят вышедших из леса животных – и всех под карабин. Взрослый ли самец, самка ли, лосенок – значения не имело. Выйдут пять животных – пятерых и положат, ведь не знает пощады браконьерская пуля. А затем еще не остывшее мясо в танкетку загрузят – и в райцентр, на базу Россельхознадзора. Там лосятину по машинам раскидали – только «гостей» и видели. Горы мяса перевез я в те годы.
Позднее, в 2010 году, когда полномочия по надзору в сфере охраны животных были переданы министерству природных ресурсов и экологии Омской области, зачастили в «Аёв» и сотрудники министерства.
– Не помню, в каком году, по лету, повез я на охоту чиновника. Фамилию его называть не буду, скажу лишь, что работает он в одном из управлений минприроды области. Так вот целый день мы с ним по лесам гоняли – безрезультатно. Под вечер уже смотрим – выходят из рощицы лосиха с лосенком. Останавливаю вездеход, а Виктор Антонович карабин расчехлил и пальнул пару раз, не сходя с танкетки. Да метко так пальнул: два выстрела – два трупа. С нами еще егерь заказника был. Помню, когда они лосей разделывали, сердце вырезать забыли. Сильно горевал Виктор Антонович: деликатес ведь. Слышал я, что в ресторанах Омска килограмм приготовленной лосятины около 1 500 рублей стоит, – добавляет после паузы Уваров. – Выгодный бизнес.
Действительно, для кого-то закон не писан. Безнаказанность же порождает вседозволенность.
– А вот еще случай. В феврале 2012 года приехал начальник отдела из того же министерства. Владимир Алексеевич его звали, если не ошибаюсь. Поохотился и в райцентр поехал. Добыча же: лосиха и четыре лосенка в кузове танкетки лежат. Мчусь я на танкетке по трассе, рядом егерь Бояркин с карабином в обнимку. До райцентра почти уж доехали, когда экипаж ГИБДД нас остановил. А разрешений на добычу лосей нет. Подходит инспектор, спрашивает, что везем, и документы требует. Я ему с улыбочкой так отвечаю: «Документов нет, а везем мясо, наверное…». Заглянул инспектор в кузов – аж глаза у него округлились. Оглядываюсь, а Бояркин трясущимися пальцами пытается номер на сотовом телефоне набрать. Через некоторое время подъезжают Тиханов и чиновник с министерства. Чиновник поговорил с полицейскими пару минут, из салона автомобиля высовывается, машет мне рукой – езжай, мол. Я и поехал. Сколько раз меня сотрудники ГИБДД останавливали с тушами лосей в кузове… И ничего – отпускали. Схвачено все.
О магии цифр и «высокой крыше»
Небольшое отступление, коль уж о Викторе Бояркине вспомнили. Несколько лет назад уличили его в поступках, не соответствующих занимаемой должности, а именно, в укрывательстве фактов браконьерства. Уволили вроде… Но затем вновь на работу приняли. Сейчас Виктор Алексеевич успешно работает егерем в одном из заказников. Более того, по итогам прошлого года его признали одним из лучших сотрудников учреждения. Представляете?
– Насколько мне известно, – продолжает мой собеседник, – укрывательством фактов браконьерства грешат и другие сотрудники бюджетного учреждения. Егеря сами рассказывали, что, обнаружив шкуры и останки лосей, в том числе и на территории заказника, в полицию не сообщали. «Чтобы статистику не портить», как они говорили.
Действительно, просматривая отчеты «Управления по охране животного мира», ловишь себя на мысли, что больно уж они «гладенькие». Ну, посудите: за 2013 год учреждение выявило незаконную добычу 6 (!) лосей; в 2014 и 2015 годах по 8 случаев браконьерства обнаружило. Получается, что за одну неделю, в одном районе Вячеслав Уваров обнаружил почти столько же случаев браконьерства, сколько все учреждение на территории области за год! И это со штатом сотрудников, с парком современной техники. Эффективность работы низковатая – прямо скажем! Может, потому, что некоторые сотрудники сознательно факты браконьерства скрывают? Дабы в полицейских протоколах не светиться, если тайное вдруг станет явным…
Что примечательно: многое связало региональное минприроды и входящее в его состав БУ «Охрана животного мира» с НП «Аёв». Точнее, многие. Евгений Красноперов – инспектор отдела охотничьего хозяйства, в свое время являлся учредителем партнерства, а Владимир Змейков – бывший начальник одного из отделов минприроды, а также бывший руководитель бюджетного учреждения – был исполнительным директором НП.
– В 2012 году наши пути с «Аёвом» разошлись, – заканчивает рассказ Вячеслав Уваров, – с тех пор на охоту я никого не вожу, а о происходящем в НП «Аёв» знаю понаслышке. Но найденные останки животных свидетельствуют о том, что ничего не изменилось в районе. По-прежнему браконьерствуют. То, что вы от меня услышали – известно многим, ведь все на виду. Между собой люди судачат, а вот посторонним рассказывать боятся. Вот тот же НП «Аёв» фактически является собственностью бывшего министра областного правительства. Это к вопросу о «высокой крыше». Надеюсь, что ситуация изменится после прихода нового руководства в региональное министерство природных ресурсов и экологии. И напоследок. Я почему борьбу с браконьерством начал? Решение принял после разговора с человеком, даже имя которого не знаю. Зацепил меня разговор. Как-то в одночасье пришло понимание того, что можно жить и не плясать под чужую дудку, боясь потерять работу, зарплату… Жить, совершая поступки, которыми впоследствии можно будет гордиться. Ведь в будущем о нас будут судить по делам нашим. А я хочу оставить о себе добрую память.
Максим СЕВРУК.
