Послесловие к архитектурному совету
С БОЛЬШИМ интересом отношусь к деятельности Фонда «Духовное наследие». Есть мнение, что увлечение бывшего губернатора Омской области Леонида Полежаева церковной темой – это попытка «замолить грехи». На самом деле, думаю, он вряд ли считает себя таким уж грешным. Люди этого сорта никогда не признаются – даже себе – в своих ошибках и преступлениях. Поэтому меня всегда интересовали психологические причины его настойчивости. И вот наконец-то на заседании архитектурного совета у меня в голове сложилась картина происходящего. Причем нужные слова произнесла именно архитектор, Татьяна Малиновская, представлявшая проект того, строительство чего Полежаев «продавливает» на Ленинской горке.
Фонд «Духовное наследие» проделал огромную работу по сбору информации о СвятоИльинском соборе. Татьяна Малиновская увлекательно рассказала, как строился и расстраивался собор – на это ушло добрые полвека. Когда церковь освящали, она была совсем небольшой, соответствовавшей статусу Омска – «гадкого пыльного городишки», стоявшего вдалеке от Сибирского тракта и, вообще, годного лишь под штаб казачьих войск да под место ссылки. Потом здание расстраивалось, обрастало притворами и приделами. Даже архитектурный стиль разных частей собора разный. Наиболее старые носят влияние барокко и гармонировали с расположенным неподалеку губернаторским дворцом. Более новые – это уже «русский классицизм»…
Трудность нынешней работы архитекторов состояла в том, что сейчас имеется куча рисунков, гравюр и фотографий, запечатлевших Свято-Ильинский собор в разные периоды, но нет ни схем, ни планов, по которым он строился. В каком-то архиве был пожар, и вся «проектная документация» погибла. Сотрудникам Фонда удалось раскопать только «страховую опись», в которой указаны приблизительные размеры здания. Не нашли ни одного «родного» кирпича. Не проводили раскопки или какие-либо другие исследования фундамента. На его месте сейчас стоит памятник В.И. Ленину, а применять современные методы, позволяющие изучить то, что находится под землей, без раскопок, в Фонде почему-то не стали.
В итоге исполнителям проекта пришлось «фантазировать по аналогии». Татьяна Малиновская открыто сказала:
– Речь идет не о воссоздании, а об исторической реконструкции здания.
И тут у меня в голове что-то щелкнуло, и все стало понятно. «Историческая реконструкция» – это весьма популярный сегодня вид «практической истории», который посвящен изучению в основном бытовой, материальной культуры предков. Это искреннее увлечение для тысяч и тысяч людей, которым доставляет удовольствие создавать вещи по образцам ушедших эпох, причем применяя материалы и технологии прошлого.
КАК ЛЮБОЕ хобби, историческая реконструкция носит некий оттенок игры, невзаправдошности, сколько бы времени и сил человек ему ни отдавал. Конечно, бывают клинические случаи. Всем известна история банкира Германа Стерлигова, который возомнил себя хранителем славянской духовности и уехал жить в какой-то медвежий угол. Но все это остается личным выбором человека. Он может, как тот же Стерлигов, пропагандировать свой образ жизни, но насильно к себе на ферму никого не загоняет.
Так вот, у меня сложилось абсолютно четкое ощущение, что бывший губернатор Омской области немножко «заигрался» и втайне считает себя каким-нибудь сибирским генерал-губернатором дореволюционной эпохи. Поэтому и пытается заниматься «исторической реконструкцией» за бюджетный счет.
В 90е он щедро за государственный счет финансировал организацию «Белая гвардия». Сюрреалистичная была картина. На том месте, где сейчас Успенский собор – палаточный городок учителей, требующих свою зарплату. Мимо него в здание тогда еще не правительства, а администрации области идут «порешать вопросы» новые русские в малиновых пиджаках и золотых цепях, а также «господа офицеры» в эполетах и «казачьи есаулы» в лампасах и с пейджерами. Вокруг вьются проститутки в «леоперде» и сетчатых колготках и «реальные пацаны» в «адидасе».
Но переодеть энтузиастов по дореволюционной моде Полежаеву показалось мало. При нем началось «переодевание» города. Тоже за государственный счет. Убран от входа в Законодательное собрание памятник В.И. Ленину. Снесен памятник Карою Лигетти. Продавлено строительство Успенского собора на месте сквера Пионеров. Видимо, в представлении Полежаева Омск начала 20 века – это много-много церквей, между которыми гуляет «чистая публика», вроде господ офицеров и их женщин. Правда, пока Леонид Константинович был губернатором, ему приходилось отвечать за всякие не относящиеся к любимой эпохе вопросы. За метро, на которое область получила кучу денег, но так и не достроила. За аэропорт, который тоже строили-строили и не достроили… Не говоря уже о прорехах в других отраслях. А вот когда Полежаев вышел на пенсию, он полностью отдался своему увлечению.
Продавил строительство за госсчет новодела на месте Воскресенского собора. Там, правда, от старой церкви оставался фундамент, да и место не было занято ничем значимым. Причем официально эта церковь до сих пор числится музеем, хотя о каких-то интересных проектах, реализованных в нем, никто не слышал. Может, не умеют пиариться? Хотя, думаю, музейной работы там чуть, главную скрипку играют попы, которым невоцерковленная публика, интересующаяся историей, абсолютно лишняя.
ТЕПЕРЬ вот возобновлен проект Ильинской церкви. Причем один раз г-н Полежаев получил в этом вопросе по носу от Общества охраны памятников истории и культуры. Оказалось, что скульптура Ленина с художественной точки зрения – одно из самого ценного, что вообще есть в Омске. Бывшему губернатору пришлось поумерить свои аппетиты и начать разговоры о «сосуществовании и примирении». К тому же можно строить не церковь, а некий «центр изучения истории православия». Что, кстати, дает возможность снова на законных основаниях залезть в бюджет.
Но на беду «реконструктора» Ленинская горка за последние десятилетия превратилась в один из самых ухоженных скверов города. И теперь уже вопрос стоит не «Ленин или церковь», а «сквер или новодел с непонятным статусом». К тому же кардинально изменилось и окружающее пространство.
Если судить по фотографиям, то Ильинский собор был ориентирован входом четко на запад, на точку слияния Омки и Иртыша. Перед пассажирами любого судна, подходящего к городу, отрывалась картина заваленных бревнами и другими товарами причалов на том месте, где сейчас речной вокзал, и возвышающийся над ними собор на фоне по-омски голубого неба. Который действительно доминировал над окружающим пространством как символ некой духовности, возвышающейся над торгашеским духом причалов.
Сейчас, если все-таки впихнуть на Ленинскую горку здание по типу церкви, то с большинства точек оно будет видно на фоне Музыкального театра, «придавлено» им и будет смотреться, как собака, которая высунулась из будки. Выступая на обсуждении проекта Фонда «Духовное наследие», архитектор Никита Шалмин сказал, что для того чтобы сделать церковь доминантой, нужно снести не только памятник Ленину, но и Музыкальный театр с Домом профсоюзов.
Я бы еще добавила, что для полной аутентичности нужно вырубить все деревья и на Ленинской горке, и в сквере Борцов Революции (их нет на старых фото), снести Юбилейный мост (он слишком высокий и будет заслонять храм со многих ракурсов), содрать асфальт, накидать на берег Омки штабеля бревен и прочих стройматериалов, а землю покрыть ровным слоем лошадиного навоза. Только тогда вид на Ильинскую церковь будет совпадать с историческим. Ну и конечно, нужно перекрыть улицу Ленина и запретить проезд автомобилей по площади перед церковью, а то где будут тусить прихожане? Думаю, тогда «реконструкторские хотелки» бывшего омского губернатора будут удовлетворены.
Ну, а если серьезно… Историческая реконструкция и прочее краеведение в стиле «живой истории» – очень хорошее дело. Работа по сбору и изучению информации об истории строительства храмов в Сибири, несомненно, благое дело. Популяризация этих знаний – тоже. Но хорошим это дело остается только до того момента, когда касается лишь тех, кто имеет к нему интерес.
«Стрельцы» Василия Минина никого не тащат насильно пострелять из пушки. На фестиваль «Щит Сибири» тоже никого под дулом пистолета не гонят. А вот архитектурный облик города – это то, что касается всех горожан. И верующих, и атеистов, и тех, кому интересна история, и тех, кому наплевать на всякие окаменелости прошлого. То, в чем вынуждены жить все мы. Но сейчас опять затевается авантюра, цель которой – вытащить из нищего бюджета города деньги на то, чтобы, как сказал тот же Никита Шалмин, одна из центральных площадей превратилась в «архитектурный анекдот».
МИР ИЗМЕНИЛСЯ, город изменился, и церкви просто нет места в центре. Она там не нужна (под какими бы то ни было названиями она ни маскировалась).
Городу нужен сквер с цветниками, старыми елями вокруг памятника и молодыми яблонями вокруг часовенки. Ленинская горка – это «зеленое сердце» города, она и по форме напоминает сердце, и пока там растут деревья, есть надежда, что Омск снова станет городом-садом.
Ну, а что до «небесной благодати», о которой говорит Леонид Полежаев… Не знаю, может, я не права – я с высшими силами никогда не общалась. Но, думаю, Илье-пророку нет дела до того, в каком районе города стоит храм его имени. Разговаривала тут недавно с молоденьким попиком из Успенского собора. Он сказал, что в Чкаловском и Амуре2 православных церквей нет вообще. И ему бывает очень жалко старух-прихожанок, которые на Пасху отстаивают всенощную, участвуют в крестном ходе, а потом сидят на остановке и ждут первой маршрутки потому, что у них нет денег на такси. Причем на Пасху ночью бывает хороший такой минус, и замерзнуть на остановке старухе – на раз-два. И что тот попик сам пару раз на свои деньги отправлял бабушек-прихожанок на такси, потому что сострадание и милосердие, и вообще, по-человечески жалко…
Так, может, Илья-пророк не откажет городу в небесном покровительстве, если построить ему храм где-нибудь на Романенко? Он же, в конце концов, святой, а не новый русский, которому понты дороже денег?
Евгения ЛИФАНТЬЕВА.
