– Это рай был! – вспоминает старожил Валентина Бедная, ефрейтор на пенсии. – Кругом лес, свежий воздух, дачи рядышком. Народу в городке – тысячи четыре жили, в основном молодежь: как военные выходили на пенсию в 45 лет, так им жилье в городе выделяли. Ребятишек – тьма. Чистота, порядок, отцы-командиры за этим следили. Все было: семь жилых домов, общежитие, земельный участок, подъездные пути, склады, казармы, госпиталь для военных, больницы для служащих, баня, прачечная. По вечерам в Доме культуры собирались.
Военную часть расформировали в 2006м. Большую часть действующих военных перевели в другие места. Купить квартиры на выданные государством сертификаты смогли немногие: выдавали их в расчете на себестоимость, а жилье продают по рыночным ценам.
– Я и получать эту бумажку не стала, – вздыхает Валентина Харитоновна. – У меня однокомнатная. На этапе строительства купить малосемейку в городе могла бы, наверное. Только на какие деньги строить? Да и с мужской силой напряженка – мужья-то наши долго не жили, лет до 55–60. Ракетчики же. Ну а кто мог, кредиты брали. Только мы и остались – теперь народу в два раза меньше. Подсчитали: примерно 55 процентов у нас – старики, 35 – вдовы и разведенки с ребятишками.
Магазинчик с самым необходимым, многострадальная почта, которую власти не раз пытались перенести в более «людное место» – выбор культурных заведений в Степном небогатый. Кабинет врача общей практики, открытый в здании бывшей медсанчасти бывшим мэром, – под замком с 2011го, когда Виктор Шрейдер ушел в Госдуму, а врач – на пенсию. Детский кабинет держался дольше, хотя и работал раз в неделю, по средам. Летом, впрочем, закрылся и он. В детской поликлинике №4, к которой он приписан, объясняют, что нет человека, согласного ехать в глушь. По ночам соседи-дачники отбивают от стен кафель, снимают половицы…
– 500 ребятишек, а ни играть, ни гулять негде, – жалуется молодая мама двоих детей Марина Никончук. – Раньше детская площадка была, теперь там наркоманы обосновались, а участкового нет. Одних не выпустишь, собак боимся – с дач набегают, ребенка одного загрызли насмерть. Педиатр не приезжает, поднялась температура у ребенка – тащи на автобусе на 1й Кирпичный. И аптека там же. Такси вызывать бесполезно, мы только считаемся городом. К соседке после инсульта тоже врач не приезжает – нет такого участка и во взрослой поликлинике. Нет нас ни на городских картах, ни в медицинских.
Марина – из транзитников, так в поселке называют военных невысоких чинов, которым тут дают служебные метры: перебиться год-два, что затягивается обычно на десять. Мужа ее перевели из Канска, обещали благоустроенную квартиру.
– Где тут благоустройство? – не понимает она. – Дома – холодина, хотя квартира не угловая, на втором этаже, но дети в валенках ходят – трубы-то старые-престарые.
НАСЕЛЕНИЕ городка обитает в старых четырехэтажках. Капремонта не случилось ни разу: до перестройки было рано, сейчас – никому не нужно. Городок принадлежит Министерству обороны РФ. Лишь некоторым удалось приватизировать жилье через суд, который это делает неохотно. Потому люди не могут даже выбрать управляющую компанию – по Жилищному кодексу для этого требуется больше половины голосов, которые есть только у МО. Повезло только «семерке»: прапорщик в отставке Геннадий Маликов сумел «увести» дом, где оказалось военных меньше, в другую УК. Живут теперь, говорит, не в шоколаде, но все же лучше, чем остальные. Остальным МО назначило «Славянку» – свою коммунальную «дочку», учрежденную эксглавой Анатолием Сердюковым. Хищения в «Славянке» вскрылись в 2012 году после того, как стало известно о махинациях при сделках с недвижимостью, землей и акциями «Оборонсервиса», но только в июне 2016го она признана банкротом. Пять лет назад в котлован с горячей водой, оставленный рабочими, ликвидировавшими порыв трубы, рухнула 5летняя девочка, получив тяжелые ожоги тела… Следственный комитет тогда возбудил дело, и выяснилось, что рабочие были случайными – своего филиала в Омске у «Славянки» не было.
– Если авария – месяцами без воды сидим, – военная пенсионерка Александра Прыгун ведет меня в свой дом. – Техничку, дворника вообще не видели. Деревья сами кронируем – уже выше крыш вымахали. Мусор вывозят редко, один раз только после наших митингов 8 машин нагрузили. Крыши бегут, только тазики подставляй, стены трескаются. Дом наклонился, как «Титаник», на балконы выходить боимся – гнилые. В подвале болото, здание просело так, что к трубам и не подобраться. Крысы сейчас попрятались – холодно, а блохи уже мутировали, наверное – им ни жара, ни мороз не страшны.
35градусный мороз, врывающийся через разбитые двери, не убивает гнилой запах.
– Нос зажмите, – советует Александра Николаевна. – Мы-то привычные: давно на фекалиях живем, канализация протекает. Во всех домах так. Столько лет этой «Славянке» платили, и сейчас ничего не изменилось, вместо нее теперь ГУЖФ – Главное управление жилищным фондом МО. Объявления развесили: в случае аварии звоните в Новосибирск, они оттуда будут нам искать слесаря или сантехника.
Жилье в таком состоянии не продашь, не обменяешь. Обитатели неприватизированных квартир и вовсе ждут выселения: предписания уже пришли многим. Майор Игорь Петров, отслуживший 23 года и 4 месяца в ПВО, на днях уволился из коммерческой фирмы, где работал последние годы – сторожит квартиру. В свое время, говорит, «расслужебить» ее не дали, потому приватизировать не смог. Ждал, когда государство предоставит другое жилье, полагающееся по федеральному закону «О статусе военнослужащего», вместо этого получил из суда требование выехать.
– Одни из грязи в князи, а мы наоборот – жили, как князья, а теперь нас носом в грязь, – логопед Наталья Мазурова, закутанная в шаль, водит меня по трем улицам поселка, две из которых теперь – нежилые.
ГРЯЗЬ, в которой оказался 154й военный городок, не простая – мазутная. Еще в 2009 году бывший мэр Омска Виктор Шрейдер обещал, что решит вопрос о передаче Степного в муниципальную собственность. Департамент имущественных отношений города обследовал жилищный фонд, инфраструктуру военного городка, направив в Минобороны предложение привести объекты в надлежащее состояние. В 2012 году должна была закончиться поэтапная передача поселка от военных муниципалитету. Но она и не началась!? Министерство не стало тратиться на «надлежащее состояние», но в марте 2014 издало приказ №278 «О передаче объектов военного недвижимого имущества в собственность муниципального образования Омска». Только мэрия принять все это хозяйство отказывается – до тех пор, пока не будет проведена «рекультивация земель» вокруг старой котельной городка. По словам начальника городского управления по делам ГО и ЧС Юрия Соловьева, там разлито около 2 тонн нефтяных отходов. Работала эта котельная плохо, жители две зимы сидели без отопления и горячей воды, устраивали митинги и писали письма. Три года назад построили новую, принадлежащую муниципальному предприятию «Тепловая компания». Правда, в старых домах все равно холодно. При этом платят обитатели городка за удовольствие с 1 июля 2016 года на 45 процентов больше, чем все омичи.
– Мы подали в суд на Тепловую компанию и выяснили, что в тариф включены необоснованные затраты, не имеющие отношения к производству тепловой энергии, – объясняет Геннадий Маликов. – Но проиграли, собираемся обращаться в Верховный суд.
Вряд ли поселку станет лучше от того, что он будет «городским». Но хоть спросить будет с кого – до Минобороны так высоко, что мэрия допрыгнуть не может. Или не хочет.
– Город сделал все, что мог, для Степного, который ему не принадлежит – построил котельную, затратив около 40 миллионов собственных средств, – утверждает Виктор Гашеев, заместитель директора департамента информационной политики Омска. – А на очистку территории, по примерным подсчетам, требуется около 100 миллионов рублей, которых нет.
Министерство попыталось обязать администрацию Омска без всякой «рекультивации» принять на баланс объекты 154го военного городка. Арбитражный суд в октябре 2014го в иске отказал, и Степной остался в ведении МО, которое, похоже, уже не знает, как избавиться от поселка. А для муниципальных властей мазут – отличный предлог.
– Отказаться принять земельный участок муниципальная власть может только из-за несоответствия площадей, – комментирует общественник Олег Афанасьев, который помогает жителям Степного добиться своих прав. – Об их чистоте в законе «О порядке безвозмездной передачи военного недвижимого имущества в собственность субъектов РФ» не сказано. Земли других военных городков в городе мэрия принимает, чтобы отдать по кускам под строительство. Потому что это выгодно. А тут сплошные затраты. Что делать с полуразрушенным жильем Степного? Сколько средств придется вложить в ремонт, если он еще возможен? А то ведь и переселять людей придется. Легче бросить уже вложенное.
Законы не мешают мэрии принять Степной на свой баланс, после чего уже и требовать очистки земли через суд. Но там говорят только, что переговоры идут, не называя даже примерных сроков их окончания. Областная власть от проблем Степного отстранилась – не в ее юрисдикции. Бывший городок ракетчиков не нужен властям вместе с бывшими ракетчиками. Тем более что люди они неспокойные – пишут и пишут, жалуются и жалуются.
– Я уже Шойгу письмо отправляла, все болезни перечислила, которые мы в этих квартирах заработали, – Наталья Мазурова загибает пальцы. – Хронические бронхиты, туберкулез, кишечные инфекции, даже педикулез! Защищали-защищали родную землю, а теперь она никому не нужна. Остров брошенных людей…
Наталья ЯКОВЛЕВА.
Фото автора.
