Александру Алексеевичу Кравцу
исполняется 75 лет
Золотая формула: не мы выбираем время – время выбирает нас. Именно он, вузовский преподаватель, заведующий кафедрой педагогического института, стал пламенным, без преувеличения, инициатором – забойщиком, по-простому говоря, возрождения коммунистической организации нашего Прииртышья.
В тяжелейшее, предательское для страны время. И именно он был избран в феврале 1993-го первым секретарем возрожденного Омского обкома партии.
Александр Алексеевич возглавлял омскую организацию до 2021 года, без малого три десятка лет! В эти годы он избирался депутатом Государственной думы РФ второго, третьего, четвертого, шестого и седьмого созывов, что много говорит даже ярым недоброжелателям об авторитете среди земляков! И о перегрузках, испытанных им в этот период. Но и сегодня он – в нашем рабочем и боевом строю, возглавляет кадровую комиссию областного комитета, член ЦК КПРФ.
Обычно в юбилейных интервью журналисты просят рассказать «о хорошем», о победах, достигнутых на столь ярком жизненном пути. На этот раз захотелось поступить по-другому – поговорить о мотивах, о том, что заставляло действовать так, а не иначе.
– Да, в 80-е годы в СССР шла мощная информационная кампания: «больше социализма, больше народовластия» и так далее. Я был тогда уже взрослым человеком – около сорока лет, доцент, кандидат наук. Преподавал то, что сегодня называется политология, а тогда – теорией классовой борьбы, или научным коммунизмом. То есть имел определенный круг знаний. Где-то на рубеже 1989-90 года понял, что стране грозит крах. Что идет идеологическая обработка населения. Выбиваются мозги, подменяются понятия. Кстати, многие уже забыли, что был такой мерзавец Яковлев, идеолог у Горбачева, и все передергивания, все извращения понятий – это его заслуга. Он руководил процессом назначения «либеральных», как говорила госпожа Тэтчер, редакторов в средства массовой информации. Яковлев подменил понятия, а тех, кто выступал против социализма, называл «левыми», а сторонников социализма – «консерваторами». Я пришел к пониманию происходящего в том числе из-за позиции моего отца. Он, как только Горбачев пришел к власти, быстро усмотрел, что тот и его окружение – предатели. И я пришел к выводу, что происходит измена тем идеалам, на которых строилась Советская страна, по которым жило наше общество. Что налицо коварная идеологическая обработка, что тихой сапой проводится экономическая подготовка контрреволюционного переворота. Началось это в том числе и с антиалкогольной кампании, и с пресловутых кооперативов, которые, по сути дела, грабили советские предприятия.
– А вы как реагировали?
– Где-то в 90-м году я стал активно выступать против того, что называется «горбачевщиной», – против Ельцина. А с Ельциным все было понятно – это не только человек, у которого тяжелая алкогольная зависимость, это лицемер, каких поискать надо. Кто не верит – почитайте его «Исповедь на заданную тему». Там все есть, и надо увидеть меру мерзости этих людей, сравнить с тем, что они делали. Я пришел к пониманию происходящего прежде всего за счет своих теоретических знаний, за счет знания науки марксизма-ленинизма. Стало ясно, что «наверху» – враги, и речь идет о крахе моей Родины. Начал делать то, что тогда было в моих возможностях. Где? Да на лекциях в институте, в общении со студентами. И, кстати, испытывал позже большую радость, встречая среди членов партии «своих» студентов.
– А после 1991-го, когда был совершен переворот?
– Начал искать варианты, как собрать тех, кого не удалось обмануть. Такие люди нашлись. Нашлась, если хотите, нравственная элита общества. Это были люди, преданные идеалам справедливости. Это люди, у которых была совесть, которые болели за страну. Которые знали, что единственный путь развития страны с перспективой для народа – это Советская власть и социализм.
Кстати, мы на первых порах, от имени обкома, обратились к бывшим партфункционерам омским с просьбой помочь кто чем может. Материально ли, доверительной информацией. Лишь несколько человек откликнулись!? Так что с горсткой людей мы начинали нашу борьбу! Еще не представляя ясно, сколь мощную и сколь влиятельную, самую влиятельную оппозиционную политическую силу мы обретем.
– Тут встает вопрос о роли личности, о людях – о настоящих коммунистах и перерожденцах.
– Партия – часть общества. Все проходимцы, карьеристы, рвачи притаились в период, когда страна признавала классовую борьбу. Но затем были допущены очень глубокие теоретические ошибки: отказ от диктатуры пролетариата в программе партии, отказ от классовой борьбы в период социализма. При Хрущеве это стало особенно заметно. Мерзавцы быстро поняли алгоритм, как можно сделать карьеру в партии, которая была ядром политической системы, они очень быстро мимикрировали и ждали своего момента. И как только прозвучал свисток, что надо ломать, они сбросили с себя «красные» маскхалаты и показали свое мурло. Был такой журнал «Коммунист», редактором в нем работал Егор Гайдар. Тот самый. Запудривали людям мозги. Контрреволюционный переворот шел по всем направлениям. Медленно, долго. Полигоном для испытания были страны социалистического содружества – Польша, Чехословакия и так далее. Запад вливал миллиарды долларов в подготовку. Советский Союз развалился не потому, что социализм исчерпал себя. Нет. Просто социализм – это строй, при котором роль личности и субъективные факторы играют огромную роль. И если поставить в звенья управления этой машиной ложные элементы, задать ложные программы, то взорвать ее можно. Всплыла масса мерзавцев. Те, кто клялся, что они верные сторонники Ленина, социализма, оказались просто мерзкими предателями. Потом мы с ними пересекались в Государственной думе. Для меня работа в Государственной думе была психологическим испытанием. Я был вынужден находиться среди людей, которые отказались от всего, чему клялись, и предали страну. Приходилось держать себя все время в руках. Я смотрел на людей с большими звездами, которые давали присягу СССР, а потом требовали запрета или перекраски Знамени Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. И такие были. Для меня это все время было ощущение погружения в какую-то мерзость. Но надо было работать. Надо было использовать все возможности для того, чтобы партия укреплялась, партия действовала, партия выстаивала, когда на нас было особенно сильное давление. Поэтому терпел, занимался, кое-что получалось.
– В истории омской партийной организации много достижений. В Омский обком постоянно приезжают соратники – за опытом. Но я хочу попросить вас рассказать об эпизодах, наиболее запомнившихся в эмоциональном плане.
– Мог бы привести немало примеров, но расскажу о двух. После второго объединительного съезда осенью 1993 года Ельцин совершил государственный переворот. В очередной раз объявили о запрете Компартии. Нас иначе, нежели «красно-коричневыми», не называли. И тогда же были выборы уже в Государственную Думу, поскольку Верховный Совет был разогнан. У нас, у омской парторганизации, тогда ни кола ни двора не было. Мы собирались в сквере Пионеров. Там стояли олени в бассейне, была лавочка. И вот после запрета Компартии ко мне подошла женщина – не молодая, но и не пожилая. Она, помнится, работала уборщицей на нефтезаводе, а тогда технички на нефтезаводе получали больше, чем доценты и профессора. И вот она предложила меня спрятать, если мне будут грозить репрессии. Меня это очень сильно тронуло. Человек, которого я, по сути, не знал, предлагает помощь. К чему я это вспоминаю? К тому, что тогда многие бывшие работники КПСС, занимавшие довольно высокие должности, отошли в сторону. Пусть даже не занимались откровенной антикоммунистической деятельностью, просто отошли в сторону, не участвовали в возрождении партии. Они оправдывались тем, что «народ нас не поддержал». А для меня разговор с этой женщиной был показателем той самой поддержки. Это был показатель, что у нас все должно получиться, нужно только работать.
И второй случай. Я атеист, но понял, что надо больше работать и с людьми верующими.
Акции протеста тогда проходили на месте нынешнего светомузыкального фонтана. В то время мэром был Шойхет, он нанимал «бройлеров» – бандюков в кожанах…
– Это в Омске называлось «бройлеры»?
– Да – откормленные, здоровые качки, как правило, бывшие спортсмены, ездили на вишневых девятках или уже иномарках. Нас там, допустим, 300 человек собиралось на акцию, и примерно столько же этих мордоворотов вокруг нашей группы. И вот после одного из митингов возвращаюсь домой и у себя в кармане пальто нахожу записку. А там – молитва, что-то типа: «Шел Христос в Иерусалим, нес Христос золотой крест, спаси и защити раба божьего Александра». Кто-то верующий засунул мне в карман эту, как они называют, охранительную молитву. Я подумал, что все же делаю то, что надо, и то, чем занимаюсь, наверное, кому-то нужно.
– Сейчас тоже идет сильное давление. Говорят о снижении электоральной поддержки. Проявляется растерянность людей. Страх резких движений в условиях внешней угрозы. Даже в партии сейчас некоторые говорят, что нельзя явно ругать Путина, потому что вдруг без Путина что-то изменится в худшую сторону. Ваша оценка обстановки? И что делать?
– Происходят изменения и в обществе, и в самой партии. Партия – часть общества. Понятно, что Россия стоит перед тяжелейшими вызовами, которые несут ей реальную угрозу прекращения существования как страны, которую создавали наши предки, которую сделала подлинно великой и передовой Советская власть. Это реальность. В этих условиях возникает консолидация. Но надо спросить себя: почему мы оказались в такой ситуации? Способны ли мы при сохранении нынешней социально-экономической, политической системы нейтрализовать угрозы? Главная угроза в России сегодня не внешняя, а внутренняя. Угроза будущему страны – это то, что называется рыночная система, капитализм, когда все продается. Когда прибыль стоит на первом месте. России не выжить под ударами более мощной рыночной экономики Запада. Российские олигархи сдадут и продадут кого угодно. Они продали уже Советский Союз для того, чтобы стать олигархами. Они – главная угроза для страны. Россия может победить, но рыночная Россия рыночный Запад не победит. Россия победит в итоге, но она должна будет сбросить с себя рыночную систему отношений. У партии, которая выражает национальные интересы, а это наша партия, патриотическая, прежде всего коммунистическая, должен быть классовый подход и классовые оценки происходящего. Классовый подход должен показать, что буржуазия как класс не способна защитить национальные интересы страны, в которых главная составляющая – интересы людей труда. Тех, кого мы называем пролетариями, которые живут за счет продажи своей способности к труду. В этих условиях какую позицию должна занимать партия? Держать с властями дистанцию. Да, мы за Россию, мы за многонациональный народ России, но мы против олигархата, мы против той политики, которая проводится внутри страны, мы против той структуры экономики, которую нам навязали, поэтому мы требуем национализации стратегических отраслей, поэтому мы требуем: если страна воюет, то воевать надо по-настоящему, подлинным образом.
Беседу вела
Евгения ЛИФАНТЬЕВА.
