На глазах современного поколения, смутно представляющего далекое прошлое, фабрикуется миф о «великом патриоте и выдающемся сыне Отчизны», которому Омск обязан статусом «Третьей столицы России». Так и заявил громогласно федеральный министр культуры на праздновании 300-летнего юбилея нашего города. Вот только не уточнил, что в колчаковский период Омск действительно был, помимо всего прочего, столицей бессудных расстрелов и расправ, всевластия контрразведки и агентов Антанты, центром карательных операций против сибирских партизан. Неужели горожанам следует гордиться такой историей?
Сторонники и поклонники кровавого диктатора не просто спорят и выжидают. Они фактически щедро увековечили память своего кумира. Открыт роскошный музей Колчака в отреставрированном купеческом особняке, издается массовая хвалебная литература, поставлены памятники, снят красивый романтический фильм... И постепенно в сознание мало осведомленной молодежи закладывается героический образ «рыцаря без страха и упрека», отдавшего все силы служению родине и погибшего от пули мстительных большевиков.
Только как быть с подлинными документами, которые хорошо известны специалистам? Они-то писались участниками и очевидцами революционной эпохи и рисуют суровыми красками не воображаемые, а реальные картины Гражданской войны.
В 1992 году впервые были опубликованы некоторые из прежде закрытых документов из фондов Российского государственного военного архива и Центра хранения и изучения документов новейшей истории. Большую ценность представляют материалы военной цезуры РСФСР. Она была создана в 1918 году для «сохранения военной тайны и ограждения интересов» Советского государства и занималась, в частности, просмотром всех писем, направляемых из армии и в армию. При просмотре цензоры делали пространные выписки, позволяющие узнать о настроениях в Красной Армии и в тылу, морально-политическом состоянии войск и населения, об их отношении к войне и к Советской власти.
Повышенный интерес омичей вызывают письма, в которых упоминается Колчак и его армия. Стоит сразу отметить: ни одного одобрительного слова, никакого сочувствия – одни проклятия, возмущение, боль.
«Пришли белые банды, и мы очутились в плену у Колчака, – сообщается в письме из Ижевска 2 июля 1919 г., когда колчаковцы добились наибольших успехов на Восточном фронте. – Не дай бог, очутиться в руках этой сволочи, лучше в атаку и погибнуть на поле брани. Ужас, что пришлось видеть и слышать. Дня не проходило, чтобы кого-нибудь не пороли плетью».
Житель г. Кунгур Пермской губернии информирует родных в августе 1919-го: «Колчак здесь находился 5 месяцев, отобрал все керенки (денежные знаки), многих перестрелял, порол плетью бедняков, ограбил их, месть была страшная, много было невинных жертв».
Поразительно, что прихода Колчака многие недовольные коммунистами ожидали с надеждой, рассчитывали, что он избавит население от тягот «военного коммунизма» и установит законный порядок. Однако колчаковская власть быстро рассеяла иллюзии и развернула население в сторону Советской власти. Из Нижнетуранского завода было отправлено в ноябре 1919-го такое письмо: «Мы дожидались Колчака, как Христова дня, а дождались, как самого хищного зверя. У нас здесь пороли всех сразу, правого и виноватого. Если не застегивают, то расстреляют или прикалывают штыком. Не дай бог этого лютого Колчака. Прославилась Красная Армия, что не допустила до нас этого тирана».
Житель из Бирска Уфимской губернии свидетельствует: «...массу крестьян расстреляли. Все идут добровольно в Красную Армию. В Сибири рабочие и крестьяне против Колчака. Он вывез весь хлеб и не дал засеять поля. Крестьяне добровольно везут хлеб на ссыпные пункты для Петрограда». Стоит напомнить, что деревенские обычно прятали хлеб как от белых, так и от красных. И уж если они добровольно открыли свои закрома для голодного Петрограда, то к этому бескорыстию их подтолкнули бесчинства колчаковских карателей.
Не остался незамеченным наблюдателями и развал колчаковской армии, быстрое ослабление ее боеспособности. Антинародная суть колчаковской диктатуры была настолько очевидна, что рядовые бойцы его формирований и многие офицеры предпочли сражаться в рядах Красной Армии. «Перебежчиков от Колчака полон город, и все говорят, что у него скверно, – сообщалось из Уфы в июле 1919 г. – Отбирают лошадей, коров и угоняют табунами. Берут за землю громадные налоги, вся Сибирь недовольна».
Повальное дезертирство колчаковцев зафиксировал красноармеец Вологодского полка в августе 1919 г.: «В нашем полку 200 перебежчиков от Колчака, они рассказывают, что их за вопросы, за что они идут воевать, больше половины расстреляли, и офицеры за каждую провинность бьют плетями». Понятно, что режим, основанный на плетях и расстрелах, был обречен. Час расплаты наступил через несколько месяцев. Следовало бы эти красноречивые письма разместить в экспозиции помпезного особняка на Иртышской набережной, рядом с восковой фигурой обожаемого героя. Они писались рядовыми гражданами России своим родным, близким и подкупают предельной искренностью и правдой. Пусть гости и посетители колчаковского Центра прочтут обжигающие строки из прошлого и задумаются: стоит ли Омску гордиться именем адмирала и воздвигать ему памятники?
Игорь КАРПУСЬ,
отличник народного просвещения.
