– Вы тоже?
– Да. Я убежденная коммунистка в четвертом поколении. Хоть и была ребенком, когда Союз разрушили, но мой отец окончил Высшую партийную школу, дед и прадед убежденные коммунисты. Родители были против разрушения СССР, в результате которого все имущество, принадлежавшее народу, поделила между собой кучка случайных людей. На мой взгляд, очень важно, как общество решает проблему несправедливости. И в моем понимании то общество, в котором мы сегодня живем, – это просто дно.
– Правильно понимаю, что в клипе «Любовь, комсомол и весна» вы выражаете идею о принесении личного в жертву во имя интересов страны?
– Да, сначала надо думать об обществе, в котором живешь, а потом уже о себе и личных интересах. В этом клипе главный герой должен был произнести фразу: «Я еду работать в Сибирь (из Москвы), потому что это важно для страны».
– Вы таким образом призываете молодежь ехать из Москвы в Новосибирск? Поднимать Сибирь?
– Наверное, эти призывы выглядят смешно и наивно в обществе, где люди зациклены на собственных эгоистических интересах. Я рассуждаю с позиции того, как это должно быть в нормальном обществе. Кстати, клип основан на реальных событиях. В 50е годы крупные ученые и молодые специалисты с семьями ехали в Новосибирск из Москвы, чтобы строить Академгородок.
– Вы предлагаете нам вернуться…
– ...да, в социализм. Я против капитализма и идеи частной собственности.
– То есть все отнять у богатых и разделить между бедными?
– Да.
– И где же тут справедливость? Один придумал идею, вложил средства и силы, пашет день и ночь, зарабатывает деньги. Другой не делает ничего и получает деньги, заработанные первым?
– У нас сейчас тот, у которого миллионы, ни хрена не делает, а бедный впахивает сутки напролет. А разница в зарплатах какая! Один получает миллион рублей в месяц, другой – 10 тыс. рублей. Вот это несправедливо! Если на предприятии средняя зарплата 10 тыс., то руководитель не должен получать больше 30 тыс. Я также против частной собственности на средства производства. Мы не говорим об инструментах труда и мелких личных вещах. Трусы не надо делить на всех. Но заводы, фабрики и другие крупные предприятия (то, о чем писал Маркс) должны принадлежать народу. Потому и в давнем споре «красных» и «белых» для меня «белые» – которые защищают сословное общество и систему без социальных лифтов – плохие парни.
– Среди ваших произведений много рок-классики («Пинк Флойд», «Куин») в классической обработке. Вам рок ближе всего?
– Рок открыла для себя довольно поздно. Мне нравится дух этой музыки. Но я выросла в мире классической музыки, поэтому душа больше к ней расположена.
– Кто спонсирует ваше творчество?
– Я простой музыкант, необеспеченный человек, никаких спонсоров у нашего коллектива нет. Все клипы мы снимаем на деньги простых людей – тех, которые имеют схожие с нами взгляды.
– А зачем же вы «Мурку» сыграли и сняли клип? Понимаю, что это стеб. Но получилось, что вы ее пропагандируете.
– Мы не думали, что люди воспримут все так прямолинейно. Когда классического музыканта, который 17 лет учился музыке в школе, колледже, консерватории, аспирантуре, в ночном клубе просят исполнить «Мурку», – это неуважение и к музыканту, и к самому себе. Поэтому мы решили постебаться. Но люди все всерьез восприняли. Некоторые пишут: «Какая классная у вас «Мурка» получилась». Просто хочется повеситься.
– Вы 8 лет проработали в камерном оркестре Новосибирской филармонии. Почему все-таки ушли оттуда?
– Я не системный человек.
– Но коммунистическая идеология как раз предполагает системность.
– Согласна. Но вы не представляете, что творится в оркестрах. Знаете, какая там зарплата? 20 тыс. рублей. В банк приходишь, на тебя смотрят как на идиота: «Вы что, с таким доходом ипотеку хотите?!»
– СМИ утверждают, что вы культивируете «агрессивную сексапильность». Это так?
– Но это не такая сексапильность, как у проституток в ночном клубе. Просто женская красота.
– Вы играете в это или правда верите в победу коммунизма?
– Конечно, верю. Шарль де Голль сказал: «Сталин не ушел в прошлое – он растворился в будущем!» То же самое можно сказать про социализм.
– И когда, по-вашему, наступит светлое коммунистическое завтра?
– Через 100 лет.
