Обратили внимание? В последнее время поднимается вопрос о возрождении системы лечебно-трудовых профилакториев. И оказывается (согласно опросу, проведенному в позапрошлом году «Левада-Центром»), 81 процент россиян поддерживают его. Напомню: Указ Бориса Ельцина (1994 г.) поставил тогда крест на лечебно-трудовых профилакториях в России. Теперь ЛТП существуют только в Белоруссии, Туркменистане и непризнанной Приднестровской Молдавской республике.
В Белоруссии в 1991 году принято специальное законодательство, сохраняющее ЛТП как институт, но не предусматривающее обязательного принудительного лечения. Закон действует в отношении алкоголиков и наркоманов, нарушающих законные права и интересы других лиц в связи со злоупотреблением алкоголем и наркотиками. Фактически речь идет о тех, кто терроризирует собственные семьи. Суд направляет таких людей в ЛТП в целях изоляции от общества и медико-социальной реабилитации. Так же, как и ранее в ЛТП СССР, в современных ЛТП Белоруссии применяется обязательное привлечение к труду.
Наткнулась на эту информацию, и в голове сразу всплыла незатейливая мудрость: «Ученье и труд все перетрут». И так захотелось продолжить «… и из грязи выволокут».
Что такое ЛТП, мне довелось узнать много лет назад, посетив единственный тогда в нашей области женский профилакторий. Туда отправилась в составе группы работниц швейного объединения «Большевичка», шефствовавшего над этим учреждением, пока не прозвучал ельцинский Указ.
То, что увидела, не стерлось из памяти, а четко всплыло, когда я, возвращаясь на днях с работы, невольно стала свидетельницей разговора в «газели» двух молодых женщин, руки одной из которых украшали темно-фиолетовые синяки. «Опять Гришка разукрасил? Нет на него, гада, управы». «Не успевают сходить. Как нажрется, кулачищи распускает, – как-то покорно-обреченно вздохнула симпатичная, лет 30 особа. – Раньше, говорят, таких лечили. А теперь хоть беги от него».
Да, лечили. И небезуспешно. Не только «представителей» сильного пола, но и слабого. В этом убедилась, отразив свое давнее посещение ЛТП в репортаже, отрывки из которого привожу.
И туш играл аккордеон…
Женщина с аккордеоном, лет пятидесяти на вид, тяжело, словно в полусне, опустилась на табурет. Замерла на мгновение и, словно что-то гадкое прогнав с глаз долой, коснулась черно-белых клавиш.
Напротив длинные скамьи вдоль таких же, словно на полевом стане, столов заняты сидящими тесно друг к дружке женщинами в синем. Это спецодежда. Одинаковая для всех. Одной модели сапоги, юбки, телогрейки, черные шерстяные платки.
Глаза – отовсюду. Выражение большинства будто обесцвеченное, лишенное индивидуальных красок, мысли. Скорее выжидающе-затравленное. Хотя сегодня здесь, в просторной столовой, служащей и клубом, и красным уголком, а может быть, и театром, – праздник. Так что туш для обитательниц учреждения, расположенного практически за чертой города, там, где принято разбивать участки под дачи, отводить землю под кладбища, а то и обыкновенные свалки, звучит не без повода.
Потерявшими человеческий облик доставляют сюда, за надежный забор, как его еще называют знатоки уголовного мира – периметр, алкоголичек. Заново учат пользоваться зубной щеткой, мылом, водят в баню. Не до зеркал им было в хмельном угаре, не до внешности. Лишь бы «остограммиться» чем бес пошлет.
И вот теперь, шаг за шагом их возвращают к нормальной жизни, к человеческому облику. Работники ЛТП, люди в военной форме со звездами на погонах, и праздники устраивают с той же целью. Так, в конце каждого квартала, когда известны итоги работы (а здесь, на территории профилактория, есть свой швейный цех), вошел в традицию своеобразный слет передовиков производства. Таковой проводился в помещении столовой и в тот раз, когда сюда были приглашены артисты Театра юного зрителя, шефы «Большевички».
Трибуна, подарки, почетные грамоты, благодарственные письма, призы за... творчество. На самом видном месте под призывом «Делайте сами. Делайте с нами. Делайте лучше нас!» разместилась выставка рукоделий клуба «Хозяюшка». Забавные и полезные вещички из пряжи, картона, сосновых шишек, ярких лоскутков ткани рождались в минуты, когда окружающая действительность уже воспринимается в красках, а не в одном сером цвете.
Называются имена, отчества, фамилии, номера отрядов. На середину зала одна за другой выходят, прихорашиваясь, те, кто отмечен приказом за примерное поведение, добросовестный труд, активное лечение. Всем им жмет руку, дарит улыбку и добрые слова Анатолий Илларионович Давыденко, много лет возглавляющий женский ЛТП. Его выдержке, знанию людей, умению вести себя с теми, кто уже без помощи вверенного ему учреждения вряд ли бы смог самостоятельно выбраться из трясины, встал бы на ноги, поражаешься невольно.
А еще здесь обязательно вспомнят о дате рождения той или иной пациентки. Конечно, она лишена живых цветов, общения с родными, близкими некогда сердцу людьми. Именинница не собирает своих подруг за праздничным столом и не вечернее платье на ней, а спецодежда. И все же сам факт, что день рождения не забыт, – немаловажное событие.
А письма, весточки из дома в почтовых конвертах?.. Относятся в этих казенных стенах к ним по-разному. Как правило, большинство поначалу к ним равнодушно. Но проходят месяцы, и наступает прозрение, оживают чувства. И уже в глазах – слезы. Первый признак боли по утраченному, пусть даже неосознанные, но присущие женщине эмоции.
Каждый второй вторник нового месяца здесь, в ЛТП-1, ждут шефов с «Большевички». Опыт доказал, что это общение, получаемый от него эмоциональный заряд положительно сказываются как на результатах производственных, так и на общем настроении лечащихся.
Контакт со здоровыми – разрядка для них. Нужно видеть, с каким неподдельным интересом прислушивались к шефам работающие в швейных цехах пациентки ЛТП. И газеты, журналы «с воли», привезенные шефами, переходили из рук в руки. Мы захватили их с собой и не пожалели, наблюдая, как жадно вчитывались те в местную прессу.
А сколько было вопросов, они сыпались градом, когда состоялось посещение огромного швейного цеха. И женщины-шефы, милые, румяные от мороза, в красивых одеждах, подсаживались к швейным машинкам, что-то объясняли, своим присутствием внося в атмосферу печального учреждения заряд энергии, чистоты, гармонии.
– Делаем все возможное, чтобы затеплилась в лечащихся тяга к здоровому образу жизни, – рассказывал мне замполит, сопровождая от одного отряда к другому. – Проводим встречи с теми, кто излечился, с их родственниками. Приглашаем деятелей искусства. Приезжал к нам ТЮЗ со спектаклем «Где живет домовой». Не все, конечно, восприняли пьесу однозначно, но кого-то она всё же потрясла, заставила взглянуть на себя со стороны. Страшно: пьяница-мать уродует ребячьи души, неся им горе, лишая детства. Есть у нас на излечении многодетные. У одной девять ребятишек. Один погиб в огне, других определили в детдом. Что это? Как объяснить, чем оправдать?
В корпусе, где в это февральское вьюжное утро подарком имениннице был нарисованный на ватмане букет незабудок, спросила у женщины, неторопливо орудующей тяжелой шваброй вдоль двухъярусных, аккуратно заправленных белоснежным бельем кроватей, жалеет ли она о ком-то. И та скороговоркой, торопясь, вытолкнула застревающее в горле: «Мать. Ей 81 год. Увижу ли?»
…Незатейливые, цвета глубокого весеннего неба незабудки на плотном листе бумаги. Они кажутся трепетными, хрупкими даже нарисованные, ненастоящие. Но от них исходит что-то магическое, зовущее туда, где есть стихи, театры, счастливые ребячьи рожицы, где есть музыка, родные, друзья, любимые занятия, где есть настоящие, не подогретые вином чувства.
...Взрывает тишину притихшего зала туш. Лишь на мгновение сбилась с ритма аккордеонистка, услышав в числе награжденных подарком от шефов свое имя.
Валентина МУРЫГИНА.
