Одно из немногих относительных достоинств действующего с сентября 2013 г. Федерального закона №273 «Об образовании в Российской Федерации» – возвращение в законодательство положения о том, что правительство РФ ежегодно должно представлять Федеральному собранию доклад о реализации государственной политики в сфере образования. Четырежды правительство такой доклад в Думу представляло. И в первые три года, читая и слушая доклады, я вспоминал известную интермедию Райкина.
Человек в ателье спрашивает:
– Кто сшил мне костюм?
Ответ:
– Мы. Я, например, пришивал пуговицы. К пуговицам претензии есть?
– Нет. Пришиты намертво – не оторвешь! Но кто вместо штанин мне рукава пришил? Кто вместо рукавов мне штанины пришпандорил?
Так и в трех правительственных докладах: масса избыточных мелких деталей, но нет целого – системы и системных проблем.
В последнем, четвертом, докладе – возможно, не без моей критики – появился даже специальный раздел: «Решение общесистемных вопросов сферы образования». Однако и в этом разделе таких проблем вы практически не найдете. В нем лишь перечисляются частные законы и подзаконные акты.
Какие же проблемы современного образования можно отнести к системным? Они имеют по меньшей мере два признака:
1) охватывают всю систему образования, большинство ее элементов и уровней;
2) имеют надведомственный характер, т.е. не могут быть решены усилиями одного только Минобразования, но требуют решений на уровне государственной власти – в частности, правительства и парламента.
На мой взгляд, к системным проблемам можно отнести следующие:
1) ценности образовательной политики, ее идеология;
2) финансирование (точнее, недофинансирование) образования;
3) статус педагога – от воспитателя детского сада до профессора;
4) статус учащегося – от дошкольника до аспиранта;
5) содержание образования – чему учить;
6) управление образованием: проблема дебюрократизации;
7) развитие сети образовательных организаций, в т.ч. вопрос о том, кончится ли когда-нибудь ее бессмысленная реорганизация;
8) современные образовательные технологии: электронное обучение;
9) здоровье учащихся;
10) образование лиц с ограниченными возможностями здоровья – инклюзивное и (или) коррекционное;
11) главный итог – воспитание, формирование личности.
Остановлюсь лишь на одной проблеме – финансировании.
Уверен: большинство депутатов регулярно смотрят прямые линии общения президента страны с народом. Но знаете ли вы, какой вопрос в разных формах повторялся во всех без исключения таких прямых линиях начиная с 2000 г.? Это вопрос о бедности, а временами – нищете работников образования, медицины, науки и культуры. Тех самых, кто создает главное богатство страны – ее человеческий потенциал.
С 2000 г. их номинальная заработная плата росла, но росли и цены. И совсем не так, как рассказывает нам Росстат. Согласно недавнему опросу, по мнению большинства граждан, в 2016 г. цены выросли не на пять с небольшим процентов, как уверяет официальная статистика, но на 10–15%! И, думаю, хозяйке, идущей в магазин, доверять можно больше, чем чиновнику, который умеет выжать 120 граммов сока из 100 граммов лимона.
Недавно Росстат заявил нам о дефляции в России. Но одновременно социологи опросили граждан, что их волнует более всего: 61% заявили – рост цен. Я верю социологам, а не статистикам.
Много лет я нахожусь в состоянии, скажем мягко, творческой дискуссии с коллегами – системными либералами из Высшей школы экономики. Но при этом внимательно смотрю их данные. Давайте откроем последний справочник «Вышки» и узнаем:
1. С 2000 по 2015 г. государственные расходы на образование в России выросли примерно с 215 млрд до 3 трлн 35 млрд руб., т.е. примерно в 14 раз. Казалось бы, гигантский рост.
2. При этом доля расходов на образование в консолидированном бюджете по отдельным уровням образования почти не изменилась, а в целом даже уменьшилась. Конкретно это выглядит так: суммарные расходы на образование от валового внутреннего продукта в консолидированном бюджете в
2006 г. составляли 3,9%, в 2015 г. – 3,6%.
Другими словами, государство экономило на образовании в 1990-е, на рубеже 2000-х, и продолжает экономить сейчас.
3. По доле расходов на образование в консолидированном бюджете среди стран экономического сотрудничества и развития Россия занимает 22-е место из 33 стран, по которым есть данные.
4. По доле расходов на образование от валового внутреннего продукта место нашей страны еще хуже – 29-е из 33. Слабым утешением может служить тот факт, что, по данным Высшей школы экономики, в 2011 г. по этому же показателю Россия занимала предпоследнее место среди стран ОЭСР.
5. Но самое интересное – измеренные Высшей школой экономики расходы на образование в постоянных ценах. Если принять за 100% расходы в ценах 2006 г., то в 2010 г. они составят 161%; в 2011 г. – 160%; в 2012 г. – 180%; а вот в 2015 г. – 149%, т.е. более чем на 30% меньше, чем в 2012 г.
И после этого нам рассказывают о том, что правительство и правящая партия любят образование?
Подчеркну специально: речь идет именно о государственных расходах, а не обо всех расходах на образование.
При всех моих расхождениях с лидером либерального направления в образовательной политике Ярославом Кузьминовым один из пунктов, по которому мы сходимся много лет, состоит в следующем: для модернизации страны расходы на образование необходимо повышать как минимум вдвое – до 7% от валового внутреннего продукта.
Возвращаясь к самому популярному вопросу на прямых линиях с президентом, приведу данные, полученные в результате опроса пяти тысяч учителей нашим депутатом, заместителем председателя комитета по образованию и науке Любовью Николаевной Духаниной по линии Общероссийского народного фронта. Как известно, это организация не только не оппозиционная, но, напротив, созданная для расширения политической базы президента.
Согласно этим данным, в 75 российских регионах из 85 майский указ президента №597 и, соответственно, закон об образовании в части оплаты педагогического труда не исполняется. Решить вопрос повышения заработной платы и статуса педагога без денег под силу разве что Мавроди.
Пять лет назад в США было проведено исследование заработной платы профессоров в 28 странах. Как вы думаете, какое место занял российский профессор? 27-е, т.е. предпоследнее, причем его зарплата оказалась ниже, чем в Нигерии и Эфиопии! Думаю, с тех пор ситуация улучшилась. Однако до стран с примерно таким же уровнем экономического развития, как Россия, нам по-прежнему далеко.
Между прочим, коллеги, мы могли бы помочь президенту уже при принятии поправок в федеральный бюджет на 2017 г. Напомню: плановые дополнительные доходы федерального бюджета, согласно только что принятому закону, составят почти 1 трлн 191 млрд рублей. Из них на поддержку экономики и социальной сферы будет направлено только 362 млрд – менее одной трети. Остальные 829 млрд – на сокращение бюджетного дефицита и пополнение Резервного фонда.
Но если бы мы хотя бы еще треть дополнительных доходов федерального бюджета направили на поддержку интеллигенции, быть может, следующая прямая линия стала бы первой, где президенту не приходилось бы мучительно искать ответ на вопрос: как прожить в большинстве регионов России на зарплату начинающего учителя, врача или работника культуры.
А пока, раз за разом внося законопроекты в интересах повышения статуса педагогических работников, а значит, прежде всего качества образования, в своем профильном комитете я слышу от коллег одно и то же: проблема важная, ее обязательно нужно решать. Давайте подумаем, как. Но законопроект поддержать не можем. Правда, до сих пор еще никто не предложил, как именно можно поднять статус педагогического работника, не выделяя на это государственных ресурсов.
Как русский человек закончу китайской мудростью:
Если ваш план на один год – выращивайте рис.
Если ваш план на 10 лет – сажайте деревья.
Если ваш план на всю жизнь – воспитывайте детей.
Олег СМОЛИН,
депутат Госдумы РФ.
