«Снежный барс» – не только звание, но и характер: обладателей народного титула, присуждаемого с 1961 года, во всей России насчитывается чуть больше 600 человек. «Барсом» в СССР стать было непросто – надо было постоять на всех пяти семитысячниках страны: Победы, Хан-Тенгри, Исмоила Сомони (пик Коммунизма), Абу Али ибн Сины (пик Ленина), Корженевской.
– В моем детстве гор не было. Родился в Карагандинской степи, на маленькой станции, но Казахстан разный, и то, что горы где-то рядом, мы помнили. Мечтали посмотреть на мир сверху. Любимой забавой были «гигантские шаги» – к столбу привязаны веревки, держишься, разбегаешься и … взлетаешь. Правда, на несколько секунд и очень невысоко, – смеется Виктор Иргонович.
Железная дорога звала в путь. После 10 класса Виктор в общем вагоне отправился в Новосибирск покорять свою первую вершину – знаменитый тогда электротехнический институт. С первого раза не попал, но взял комсомольскую путевку в деканате:
– За год мы сумели построить институт гидродинамики Сибирского отделения Российской академии наук: все три этажа, от фундамента до крыши. Работали днем и ночью, считая это большой честью, ведь институт был первым в Академгородке. Закладывали основы науки, можно сказать. Академик Михаил Алексеевич Лаврентьев, именем которого был позже назван НИИ, на сдаче объекта к каждому из нас подошел, руку пожал.
После НЭТИ Виктора с женой-однокурсницей распределили в Омск – город, далекий от гор. Но в конструкторско-технологическом институте, где он работал младшим научным сотрудником, коллеги увлекались альпинизмом. Уже через полгода по путевке добровольного спортивного общества «Труд» Хан отправился в горы.
– Это было недорого – 70 процентов путевки оплачивал профсоюз, – вспоминает Виктор Иргонович. – Но непросто: чтобы попасть в горный лагерь, полагалось сдать специальные нормативы. Причем показать лучшие результаты, потому что желающих было больше, чем путевок. Мне удалось, поскольку занимался спортом – борьбой и легкой атлетикой.
Дальше и выше
По два рейса альпинистов из Омска в 70–80е годы каждое лето отправлялись в сторону Средней Азии. Рюкзаки со снаряжением весили не меньше центнера каждый. Грузчики отказывались таскать такую тяжесть, и любители гор выстраивались в цепочку, чтобы самим забрасывать вещи в самолет. Раз сходив в горы, они уже не могли остановиться – нужно было идти дальше, подниматься выше.
– У нас в ходу была поговорка: «Если работа мешает альпинизму, бросай работу», – смеется спортсмен. – Бросали – на время, конечно, – и работу, и жен, и детей. Читал как-то воспоминания супруги известного альпиниста и барда, песни которого мы все поем. У него только ребенок родился, супруга с дитем замучилась, а он – в горы. И ведь еще не факт, что вернется. Мы все такие – мечтаем, как бы «похуже перезимовать лето». Горы тянут, а почему, ни один альпинист не ответит. Красота манит, но этого мало. Альпинизм, хоть и называется спортом, вряд ли им является – скорее, это образ жизни. У нас нет метров, которые нужно преодолеть за определенное количество секунд. У нас нет зрителей, которые подбадривают криками. У нас соперник не внешний, а внутренний – твои слабость и неподготовленность. Чемпионаты России, Европы, мира проводятся, но по нашим отчетам. Поднимаемся мы даже не командой – люди ведь приезжают из разных городов, часто друг друга видят впервые. Командой становимся позднее, когда ночуешь, к примеру, на выступе шириной с ладонь. Развесишь веревки по скале, закрепишься, снизу – товарищ, сверху – товарищ. У кого места чуть больше, есть куда примус поставить, чай разогревает для всех, передает по веревке. Уснешь, бывает, сползешь по стропам, и спишь дальше, уже на весу, пока друзья не дернут. Или на страховке стоишь, пока другой лезет. Тыто вроде в безопасности, но мерзнешь страшно, и не дай бог даже попрыгать, потому что не почувствуешь его движений, а его жизнь зависит от тебя. Преодоление себя – практически в каждом шаге. Дошли до привала, упали, сил нет. А надо костер развести, попить обязательно – обезвоживание в горах страшное. Если не ты, то кто?
В советское время существовала стройная система подготовки альпинистов, начинающаяся с детских спортивных секций. Попав для начала в один из полусотни лагерей, которые тогда существовали по всему Союзу в горных районах – на Алтае, в Казахстане, Киргизии, Таджикистане – под руководством опытных инструкторов любители проходили цикл начальной подготовки: по скальным, снежным, травяным, ледовым склонам. Потом – первый перевальный поход и зачетное восхождение на вершину категории 1Б, по итогам которых вручался значок альпиниста СССР, начинающего «горняшки».
– Постепенно восхождения становятся сложнее, а ты – опытнее, – говорит Хан. – Именно поэтому несчастные случаи были редкостью. Систему построил родоначальник спортивного альпинизма в СССР, заместитель наркома юстиции Николай Крыленко, создавший горную секцию в 1929 году при Пролетарском обществе туризма и экскурсий. Он сумел доказать, что к нему нужен государственный подход, а значит, и финансирование. Опытный полководец Крыленко знал, как важно для военного умение ориентироваться в горах, понимал, что ничто другое не сплачивает так, как одна связка. Войны на Кавказе – Чечня, Афган – показали его правоту. Да и не смогли бы мы построить больших электростанций, если бы не спортсмены, ставшие промышленными альпинистами.
Смерть в горах
Список погибших альпинистов ведется с 1929 года – все имена и причины бед известны наперечет. Это – учеба на чужих ошибках.
– Сейчас смерть в горах стала частым явлением, – вздыхает Виктор Иргонович. – И в большинстве своем несчастья случаются не с альпинистами, а с отдыхающими. Наших спортсменов вообще осталось немного, по области собираем человек 50 из тех, кто может оплатить дорогу: практически все лагеря остались за границей. А отдыхающие в горы лезут отчаянно, поверив объявлениям: «Восхождение любой сложности с опытным инструктором». Да ни один опытный инструктор не поведет начинающих сложным маршрутом! Табличек с именами на маршрутах – масса, а сколько могил остались безымянными? Восьмитысячник Эверест усеян трупами погибших – на гору смерти идут, как правило, богатые экстремалы, непривычные к большим нагрузкам. Иностранцы, кстати, всегда были послабее россиян, они даже в Альпы кислород за собой тащили. А какая там высота-то – 5 тысяч! Мы на Пик Коммунизма и то без газа поднимаемся: у советских альпинистов не принято было, а у российских денег не хватает. Но не только в этом дело. Горы – это особая среда: чем выше, тем труднее нести себя. В разреженном воздухе силы не восстанавливаются, сознание меняется. Если не было в нем заложено ответственности за других, ей и взяться неоткуда! Команда – это не просто идти вместе. На самом деле, поднимаясь к тем же пятитысячникам, мы идем по одному, – так удобнее. Но все равно вместе. Не вижу смысла в тупом покорении вершины. Главное в альпинизме – то, что в тяжелых условиях, изолированные от мира, мы сохраняем в себе человека. Сумел же наш Анатолий Букреев в 1996м спасти в одиночку с Эвереста троих, а через живого еще британца Дэвида Шарпа в 2006м перешагнули 40 земляков. Поневоле будут черные альпинисты являться.
Впрочем, в мистику 73летний «снежный барс» не слишком верит – в горах есть более реальные опасности:
– Орлы и с ног сбить могут, и наши складки разрывают с припасами. Медведи безошибочно идут на запах сгущенки, даже еще не открытой, в железной банке. На Алтае у девушки прямо из руки вырвал вместе с куском мяса. А стрелять в животных нельзя – мы же спортсмены, имеем право только охотников вызывать и ракетницы в воздух пускать.
Классический альпинизм, как его теперь называют, хотя другим он быть, по мнению ветерана, и не может, превращается в вымирающий вид спорта. Его разделили на скалолазание, ледолазание, скайраннинг – бег по горам, боулдеринг – лазание по валунам.
– Это уже шоу, а не философия. Дело доходит до смешного – можно стать мастером спорта, ни разу не побывав в горах: достаточно скалодрома.
Своим главным достижением чемпион считает вовсе не вершины, а создание в 1983 году Омской федерации альпинизма, ставшей частью Российской. В Сибири этот спорт теплится пока только в Омской области да Красноярском крае, где всегда был профильным, и его поддерживает власть.
– Мы выживаем на взносы, на деньги спонсоров, – говорит председатель омской федерации. – Но сумели открыть и пики, которым дали имена земляков, героев Великой Отечественной войны – Дмитрия Карбышева, Николая Бударина. Дело непростое – чтобы вершина была занесена на географическую карту, нужен подробный отчет, описание маршрута с фотографиями, согласование в местных органах власти. К 300летию города наши альпинисты во главе с Игорем Здановичем, доцентом СибГУФК, установили флаги Омска и СибГУФКа на высоте 5631 метр над уровнем моря, поднявшись на Эльбрус. Организовываем сборы, экспедиции, выезжаем в лагеря Алтая, Казахстана, выступаем на чемпионатах страны, подготовили двух «барсов России». Члены федерации занимаются со школьниками, студентами. Вырастут ребята – будут тоже смену воспитывать…
Наталья ЯКОВЛЕВА.
Фото автора.
