Я работал вторым секретарем Марьяновского райкома партии под началом Михаила Борисовича Провидошина и, когда он был в отпуске, за него участвовал в пленумах обкома КПСС, других мероприятиях. Как-то, после окончания очередного заседания, меня пригласили к С.И. Манякину. Сказали, что на меня выпал жребий исполнить интернациональный долг: поехать в Афганистан. Ответ должен дать сразу – да или нет…
После консультаций (ЦК КПСС, Совет Министров, Министерство иностранных дел) в Москве нас, несколько человек из разных регионов, отправили через Ташкент в Кабул. Прибыли туда 3 февраля 1985 года. В этот день у меня был день рождения. Немного отметили его под гул военной техники и самолетов. Окна в гостинице были плотно задрапированы сукном, обклеены полосками из газет.
Посетили дворец Амина, который был свергнут, страну возглавил Бабрак Кармаль. Дворец был на высоком холме. В этом трехэтажном здании с подвалом расположился штаб 40-й армии. Она была в составе Ограниченного контингента советских войск. Нас, прибывших для оказания помощи и исполнения интернационального долга, ознакомили со сложившейся ситуацией в каждой провинции.
По распределению я отправился в провинцию Саманган (город Айбак). Она находится на севере страны. Центр ее – город Мазари-Шариф: здесь располагалось руководство, курирующее северные провинции. Отсюда мы ежемесячно на военных транспортных самолетах отправлялись в Кабул, а до места добирались на автомобилях. За мной была закреплена «Волга». Водитель – афганец, переводчик – таджик Мансур Султанов.
Ездили по гористой и очень извилистой дороге на больших скоростях, чтобы не стать мишенью для боевиков. Из-за этих вынужденных гонок серьезно страдали, калечились ребята из ГРУ, военной разведки.
При посадке и при каждом взлете из систем, установленных на каждом самолете, выстреливались небольшие тепловые ракеты, которые не давали возможности душманам сбить самолет. На высоких точках гор дежурили зенитчики, всегда и вовремя оказывающие помощь.
В первые дни мне было не понятно, где и откуда идет стрельба, из каких орудий. Во время канонад, особенно ракетного обстрела, собаки опрокидовались от страха на спину. Но человек ко всему привыкает.
Хотя в лобовую, штыковую атаку я не ходил, но опасность подстерегала повсюду. Домой привез две пули на память. Одна попала в багажник, ее нашли около запасного колеса и инструмента. Другая пробила стекла двойной рамы моей комнаты, меж которыми были уложены брикеты из самана на уровень человеческого роста. Случайная пуля или прицельный выстрел? В это время в комнате я не находился, как раз все ужинали. Осторожно вошли в мою комнату и долго искали пулю, она отскочила от оштукатуренной стены, разбила окно и застряла в самане. Так как стекла были обклеены газетами, сразу обнаружить пулю не удалось.
Однажды по дороге из Мазари-Шариф нас застала песчаная буря. Свернули в сторону. Сколько ждать придется, не знал никто: буря могла продолжаться несколько суток. Зная это, дрожал шофер, затем после разговора с ним и переводчику стало не по себе. Только спустя время мы смогли осознать степень опасности, которая нас подстерегала. В такие дни опытные моджахеды разыскивали попавших в беду и расстреливали, забирая оружие и технику. Моджахеды – это вооруженные боевики, мятежники.
Роковая случайность чуть-чуть не привела под прицельный огонь автомобиль, в котором находились губернатор, секретарь комитета НДПА, переводчик и я, когда перепутали улицы на окраине города Айбак. Заехали на территорию, подконтрольную душманам. Они наблюдали за движением нашего автомобиля, были в замешательстве и не могли понять, куда мы едем. По рации мы получили сообщение срочно «уносить ноги». Это был наш день, и ангелы-хранители спасли нас…
Однажды пришла шифровка: срочно прибыть в один из уездов провинции. Там начиналась очистка от душманов: они должны были выйти из кишлаков крестьян.
Сопротивление было бесполезно из-за плотного окружения воинскими подразделениями и танками. Вместе с губернатором мы провели переговоры со старейшими. В назначенный час операция прошла без кровопролития.
В соседней провинции, где были обнаружены скопления и передвижения антиправительственных сил, начались бои.
В провинции Саманган, как и в других, находились наши советники. Персонал советников вместе и по отдельности составлял планы, разрабатывал операции по освобождению территорий от боевиков, обучал личный состав афганских подразделений и руководителей гражданских организаций. Тесной была связь с воинским контингентом.
Для сохранения секретности о дате и времени проведения военных мероприятий войсковых операций афганцам сообщали только перед началом их проведения. Мне пришлось курировать губернатора и секретаря НДПА (Народно-демократическая партия Афганистана). У меня был паспорт дипломата, руководил работой советников Владимир Григорьевич Ломоносов, находился он в Кабуле.
В Афганистане мне пришлось не только служить, работать, но и побывать в гостях – присутствовал на двух свадьбах: руководитель Царандоя (министерства внутренних дел) брал в жены третью женщину, молодой секретарь райкома женился первый раз. Мужчины и женщины праздновали отдельно. Гостей принимали только мужчины, а женщины находились на своей половине.
Если на свадьбах что-то и походило на европейский манер, то в бытовых условиях сидели на коврах, поджав под себя ноги. Это для мушаверов, так нас называли афганцы (советник – должность), мягко выражаясь, было испытанием. Нередко при обращении можно было услышать слово «шурави» (советский военнослужащий).
Возглавлял посольство СССР в Афганистане чрезвычайный и Полномочный Посол Фикрят Ахмеджанович Табеев, бывший партийный работник из Казани, друг С.И. Манякина. Ежемесячно в Кабуле посол собирал руководителей всех служб и ведомств, здесь же были командующий 40-й армии Игорь Николаевич Родионов и его заместители. Подводили итоги, определяли задачи на предстоящий месяц и перспективу, обменивались мнениями, выслушивали советы, пожелания и наказы.
Перед отъездом на места посещали кабульский базар. Здесь можно было приобрести все, как говорится, от жвачки и до пулемета. Много товаров, в том числе современную радиотехнику, которая появилась у нас в стране намного позже, завозили торговцы из Индии, Японии.
В гостинице «Кабул» всегда можно было встретить известных и интересных соотечественников, беседовать с ними. Познакомился я с журналистом Лещинским, который делал репортажи о военных событиях. Здесь, на чужбине, можно было посетить концерты, например, певца Валерия Леонтьева и других. Родина была с нами.
Николай ЯБРОВ,
член бюро Куйбышевского райкома КПРФ.
