В омской колонии, где, по заявлениям УФСИН, ситуация все время была «под контролем», введен режим ЧС
Узнаем ли мы когда-нибудь всю правду о том, то происходило и, судя по всему, еще происходит в омской колонии ИК6? Власть, разумеется, будет ее скрывать: в помощь ей уполномоченные по правам, «общественные наблюдатели», назначенные этой же властью для придания ее укрывательству правозащитного статуса. А настоящие правозащитники, адвокаты, возможно, до правды и докопаются (да и скорее всего ее уже знают, по крайней мере, в общих чертах), но не факт, что смогут ее доказать в зале судебного заседания.
По версии Управления исполнения наказаний, в колонии не произошло ничего экстраординарного: вечером 6 октября «отрицательные» заключенные затеяли драку, пытаясь склонить к неповиновению «положительных», поддерживающих распорядок. Родственники заключенных и адвокаты характеризуют «положительных» так: это – садисты, чьими руками администрация устраивает пытки и истязания «несогласных», а их в такого рода учреждениях, как правило, большинство, поскольку само понятие «режим» включает в себя разнообразные издевательства (вполне в рамках «режима» действовали сотрудники ФСИН, пытая, к примеру, Ильдара Дадина или «распятого зэка» Евгения Макарова в случайно увидевшем свет видео из колонии Ярославля). Особенностью омских «положительных» зэков является то, что им руководство ИК часто дает карт-бланш и на насилие сексуальное, о чем «Красный Путь» писал еще 7,5 лет назад, рассказывая о следственном изоляторе № 3 (СИ3).
Согласно первому заявлению УФСИН, в «шестерке» произошел локальный конфликт, не перешедший в «массовые волнения», поскольку руководство учреждения урегулировало его своими силами – без привлечения полицейских подразделений, «всем пострадавшим была своевременно оказана медицинская помощь», и на этом все успокоилось, как следовало из первого пресс-релиза – обстановка в колонии взята администрацией под контроль.
На следующий день ведомству пришлось дополнять первоначальное заявление, так как оно слишком не совпадало с тем, что видели своими глазами и транслировали в Сети независимые наблюдатели: на улице 10 лет Октября, где расположена колония, за несколько километров до нее были выставлены посты ДПС, которые разворачивали общественный транспорт и проходящих мимо граждан, объясняя им, что в окрестностях исправительного учреждения идут учения, прибывшим родственникам сидельцев было сказано, что в нем прорвало трубу.
На стенах колонии появились баннеры с надписями «Спасите» и «Помогите!» (этот, правда, продержался недолго). Родственников, успевших сказать журналистам, что «их там пытают, избивают, насилуют», сотрудники полиции изолировали – вежливо отвели в автозак.
Мать одного из заключенных рассказала члену Совета по правам человека при президенте РФ Елене Масюк, что он успел дозвониться и сказать: «Нас убивают, вызывай правозащитников, они уже вызвали ОМОН», после чего связь прервалась. По словам женщины, заключенные «забаррикадировались в бараках, и у них там нет никакой связи», что подтвердилось и пресс-релизом УФСИН, где перечислены требования «нарушителей режима», одно из которых – «предоставить им мобильные телефоны», два других – разрешить свободное передвижение по территории, выпустить из изолятора штрафников. О правомерности этих требований судить сложно, но понятно, что если отнять у обитателей зоны сотовые, можно делать с их владельцами что угодно.
По сообщению сайта «СуперОмск», самолеты, заходившие на посадку в аэропорт Омск-Центральный, которые ранее всегда пролетали над колонией, 7 октября «изменили глиссаду – облетали ее справа», а над ней весь день кружил вертолет.
Ближе к вечеру усилилось оцепление: как сообщил источник в УМВД омскому НГС, в него встал чуть ли не весь штатный состав росгвардейцев. На территорию колонии вошел сводный отряд ОМОНа и СОБРа, после чего, рассказывают очевидцы, оттуда были слышны выстрелы.
Все это означало, что в ИК6 происходит что-то чрезвычайное – беспрецедентное по масштабам, по крайней мере, для омской системы исполнения наказаний. Правозащитники сообщали, что вся колония объявила голодовку. Областное УФСИН решительно их опровергало, что, впрочем, было ему не впервой – пять лет назад оно отрицало информацию о голодовке в той же колонии.
Вадим Остапов («Омский Мимино»), 7 лет отбывший в местах не столь отдаленных, сказал «Красному Пути», что на территорию колонии полиция с оружием никогда не входит. «У администрации хватает сил для подавления любых конфликтов между заключенными – «красными» и «черными», живущими по режиму и по понятиям. Так что это все ерунда, что они говорят, – происходит там что-то совсем другое».
В информации, исходившей от разных органов власти, сведения о пострадавших не совпадали: по данным УФСИН, их не было вовсе после «своевременного оказания медицинской помощи», Следственное управление СКР, возбудившее дело по ч. 3 статьи 321 УК РФ («Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества») сообщило о более 20 получивших телесные повреждение, правда, заметив, что «тяжелых среди них нет». Позже из сообщения ТАСС стало известно, что один из них – в городской больнице, в реанимации. Адвокаты говорят о 60 травмированных, по данным известной омской правозащитницы Ирины Зайцевой, из колонии выехало 9 автозаков с пострадавшими, а следовательно, «их намного больше 60».
С арифметикой у власти – большие проблемы: она умудряется в 5–10 раз занижать даже количество участников публичных акций, где вранье ее опровергается на раз-два хотя бы видеозаписями: было бы странно от нее ожидать достоверной информации о том, что происходит за высоким забором.
Сообщения Управления ФСИН почти слово в слово дублировались интернет-представительством Уполномоченного по правам человека по Омской области Ирины Касьяновой, но публиковались от ее имени. На сайте сказано, что ситуация в ИК6 находится под контролем омбудсмена: в оценке происходящего там она полностью солидарна с правоохранителями – требования «отрицательно настроенных осужденных незаконны», «возникла необходимость их изолировать для пресечения беспорядков и предотвращения давления на положительно настроенных, вставших на путь исправления». Того же мнения и двое представителей Общественной наблюдательной комиссии (ОНК), вошедшие в «оперативный штаб».
Родственники осужденных, с которыми удалось пообщаться нам, не сомневаются, что правда от них скрывается. Все они попросили не называть их фамилии, а некоторые и заменить имена.
Александра:
– Мы боимся не за себя, а за наших близких, которые там отбывают срок. Поэтому многие, когда на место событий приехало телевидение, отворачивали от камер лица.
7 октября администрация колонии пообещала нам, что огласит списки пострадавших. Этих списков нет до сих пор: люди не знают, где сейчас их мужья, сыновья, что с ними...
Юлия:
– Я не знаю, что думать: моего мужа вывезли из колонии, и не сообщают, где он. Сказали, что увезли его на улицу Орджоникидзе в СИЗО – 1. Поехала туда: говорят – его у нас нет. То ли он пострадавший, то ли из группы недовольных – поэтому его спрятали. А группа эта была огромная: взбунтовались человек 200, а не 10, как они говорят.
Елена:
– Весь город знает, что творится в этой колонии. СМИ уже сколько про нее писали, а толку что? Их били, и сейчас бьют, и будут бить: ничего от этой огласки не меняется. А если мы, родственники, начнем митинговать, то меня уволят с работы. У меня зарплата 15 тысяч: мне будет не на что передачу своему ребенку собрать.
Тем не менее двое родственников (правда, опять же инкогнито) сказали, что они к протестам готовы, и протестующих соберется много: «Если бы они там, за забором знали, что мы стоим за них здесь, поддерживаем, это бы придало им сил».
Как рассказала нам Ирина Зайцева, когда она вместе с родственниками осужденных стояла у здания администрации, из КПП вышел мужчина, представившийся адвокатом: «Он сказал, что никакого штурма колонии не было, сводный отряд физического насилия не применял. Я попросила его: покажите удостоверение, что вы – адвокат. Он сказал, что не захватил его. Спрашиваю: как же вас пропустили? Молчит. Говорю: зачем вы вводите людей в заблуждение? Спецназовцы с дубинками, с автоматами пришли им на ночь колыбельную спеть…»
Утром 8 октября УФСИН в очередной раз сообщило о том, что «ситуация в учреждении стабилизирована» и «работает оно в штатном режиме», «зачинщики беспорядков изолированы», «голодовки никто не объявлял».
Затем ТАСС сообщило, со слов опять же уфсиновцев, что «в колонии введен режим ЧС – «доступ адвокатов приостановлен», и «ограничены свидания с родственниками». Что происходило и происходит там, мы не знаем. Все эти дни представители ОНК УФСИНу дисциплинированно поддакивали. Как и омбудсмен Ирина Касьянова, заявившая, что при ее сегодняшнем посещении ИК6 постели у всех заключенных были заправлены чистым бельем. А бунт устроили, по ее сведениям, «около 12 человек».
Ожидается, что в Омск прибудет комиссия Совета по правам человека и при президенте.
Георгий БОРОДЯНСКИЙ.
Р.S. 11 октября состоялась пресс-конференция уполномоченного Омской области по правам человека Ирины Касьяновой. Большая часть брифинга была посвящена ситуации в омской ИК6. Официальная версия случившегося вызывала большие сомнения у журналистов. Тем более что общественности стали известны факты жалоб осужденных на применение к ним пыток. Ирина Касьянова подтвердила, что такие жалобы были. Информация о них направлена в Следственное Управление Следственного Комитета РФ по Омской области.
