Рассказывает адвокат Юлия КОПЕЙКИНА:
– Суд назначил меня защищать интересы несовершеннолетней подсудимой по делу о побоях. При этом квалификация была для этой статьи достаточно серьезной на тот момент: нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, из хулиганских побуждений наказывается в том числе лишением свободы на срок до 2 лет.
Из обвинения следует, что «подсудимая из хулиганских побуждений в вечернее время у подъезда многоквартирного дома, беспричинно выражалась нецензурной бранью в адрес потерпевшей и нанесла ей один удар ногой в область ягодиц, чем причинила физическую боль и нравственные страдания». На скамье подсудимых сидит маленькая щупленькая конопатая 16-летняя девчонка с ярко-рыжей косой. Ничего бандитского и хулиганского в облике. Потерпевшая соседка – достаточно моложавая женщина 57 лет, стервозной наружности. Очень красочно описывает произошедшее с нею: внезапное нападение с целью лишения ее жизни, в циничной форме и невиданных доселе зверствах. Говорит, что после случившегося не может спать до сих пор, вздрагивает от каждого шума за спиной, при виде подсудимой у нее наступает предынфарктное состояние. Представляет кипу медицинских документов в подтверждение перенесенных ею нравственных страданий, от записи о консультации у невролога до рецептов на валериану. Требует наказать эту бандитку по всей строгости закона: лишить свободы.
Девочка сидит, крепко стиснув зубы, смотрит исподлобья очень недобро в сторону потерпевшей. На вопрос суда: «Признает ли она себя виновной?» – отвечает, что признает, раскаивается, но от дачи показаний отказывается. Вроде все понятно: виновата – отвечай. Для чистоты совести заявляю в качестве свидетеля мать подсудимой, которую прошу допросить по характеристике личности виновной. В зал суда входит женщина лет 55, конопатая и с очень длинной косой рыжего цвета. Никаких сомнений в том, что это мать. Приступаем к допросу, и все встает с ног на голову. Женщина с первых же слов начинает рыдать. Не может успокоиться. Сквозь слезы удается расслышать следующее… У них с мужем долго не было детей. Сколько ни пытались, что ни предпринимали, все безрезультатно. И в 40 лет решились на удочерение. В местном детском доме им очень понравилась маленькая полуторагодовалая рыжая девочка. Сходство с женщиной было поразительное. На первом же свидании подбежала к ней и не отходила ни на шаг.
А с соседкой-потерпевшей у них еще с молодости не заладилось. Соседка была женщиной видной, красивой, мужики за ней табунами ходили, вот только замуж она выходить не спешила. Жила в свое удовольствие. Детей у нее тоже не было. Она их просто не то что бы не хотела, она их не любила. Говорила, что дети мешают жить: орут, болеют, пристают… Так жизнь и прошла в заботах только о себе любимой. Когда удочерили девочку, начались с соседкой трения. Жили-то этажом выше. То ребенок плачет, то бегает, то шумит. В общем, мешает строить личную жизнь.
И вот около года назад соседка специально сказала девочке, что она приемная, а родители ей не родные. Подкидыш она, беспризорница, приемыш, взятый из детского дома из жалости. И каждый раз при встрече с девочкой об этом ей ехидно напоминала. Тетка, сестра отца, подтвердила девочке эту информацию, еще и копии документов показала. Рыжая замкнулась, стала хуже учиться, перестала слушаться и, что самое страшное, сама стала говорить: вы мне не родные, вы мне не указ. У отца из-за переживаний инфаркт случился, у матери на нервной почве – предынсультное состояние.
В этот раз вечером они приехали с огорода. Шли домой, родители сзади, дочь впереди с сумками. У подъезда ее обогнала соседка и громко, на весь двор заорала:
– Наберут из жалости беспризорников от алкашей и наркоманов, нормальному человеку пройти страшно, того и гляди убьют или ограбят. Вы своего приемыша на цепи держите, а то того и гляди на людей кидаться начнет».
И в этот момент дочь с криком «Ах ты, сука!» дала соседке пинка.
Сидит девчонка в зале суда, плачет и все время повторяет:
– Мамочка, прости!
Судья еще старой, советской школы. Тогда учили людей слушать и разбираться во всем. Он поднимает потерпевшую и спокойно так, но с недоброй интонацией спрашивает у нее:
– А кто вам дал право разглашать тайну усыновления? Вы что, не знаете, что за это есть уголовная ответственность? – И, повернувшись к прокурору, продолжает: – Прошу провести проверку по данному факту и дать правовую оценку действиям потерпевшей.
Смотрю, а пыл-то у потерпевшей поостыл. Поникла как-то, сказать ничего не может. Встаю и заявляю ходатайство: с учетом противоправного поведения потерпевшей прекратить уголовное дело в связи с деятельным раскаянием. Потерпевшая возражала, но суд дело прекратил. В постановлении судья написал, что преступление было спровоцировано противоправным поведением потерпевшей, а исправление несовершеннолетней подсудимой возможно без применения к ней мер уголовного наказания.
Лет через десять встретились мы на улице. Смотрю: счастливая бабушка в коляске везет смешную рыжую конопатую девчонку, а рядом дочь за руку ведет такого же рыжего мальчишку лет пяти.
Записала Наталья ЯКОВЛЕВА.
