В начале ноября в Омской области снят, как известно, карантин в последнем очаге африканской чумы свиней – в деревне Миролюбовке Москаленского района. За 4 месяца бедствие охватило 33 очага заражения, 20 400 свиней общим весом почти в полторы тысячи тонн. Но снятие карантина не означает, что чума кончилась…
ГЛАВНАЯ улица Миролюбовки похожа на рекламную картинку: не видно привычных рубленых изб или блочных коробок советской постройки. Вдоль главной улицы выстроились вполне европейские двухэтажные коттеджи из отборного кирпича. Сараи на задворках огромные, занимающие по пол-огорода, крытые не соломой, а черепицей.
– Пока свиньи были, отопление не нужно было, они сами обогревали, – вздыхает Давид Кетлер, распахивая двери хлева. – А сейчас 30 градусов вдарит, весь бетон по швам разойдется. Мне попроще, чем остальным – сарай-то небольшой: 15 на 12 метров, 27 всего хрюшек было, вместе с коровами и бычками жили. Печку вот поставил, чтоб не замерзли, может, будет прогревать. А у людей же по 100–200 было, там буржуйкой не обойдешься.
У Давида семья по местным меркам маленькая – всего четверо детей. У его брата – 13, что в Миролюбовке никого не удивляет: сколько бог дал. Живут в Миролюбовке в основном христиане-баптисты, потомки немцев, которых начали ссылать сюда с юга России еще в начале 20 века. Праздных дней у них немного – Рождество, Пасха, День жатвы… Телевизор, как источник пустого времяпрепровождения, запрещен, интернет используется только для дела: с родственниками созвониться, почту отправить. В двух деревенских магазинчиках не продают ни спиртного, ни сигарет. Народ здесь в самом деле миролюбивый: спорить не принято, не то что драться. Сами, скинувшись, ремонтируют дорогу, наводят порядок на кладбище. На выставленных на обочину флягах для питьевой воды, которую два раза в неделю привозит машина из райцентра, деньги придавливают камешком, чтоб не унес ветер: караулить машину некому. Правда, на колхозной ферме, которая занимается производством молока, все же установлены видеокамеры, как признался староста Александр Конс, он же управляющий отделением хозяйства «Родная долина». Правда, миролюбовских в нем мало, разве что те, у кого здоровье пошаливает и на свое хозяйство сил не хватает: зарплата – 7–8 тысяч.
– В 90-х половина родни в Германию перебралась, – рассказывает Давид. – А я не мог Родину бросить: земля, община. Ну и условия давали. Сначала же, в 90-х, разорение было, а потом сказали: занимайтесь личным хозяйством. Мы сначала коров держали и бычков – молоко в город возили продавать, сыр делали! Только невыгодно: корма, сено дорогие, самим косить негде, продукцию возить далеко, а перекупщики дешево принимают. Это свиньи уже через полгода прибыль дают, а корову, бычка, чтоб поднять, годы нужны. Тем более, мы поверили президенту Путину, когда он велел личные подсобные хозяйства не трогать, пускай работают. Как дальше-то, на чем зарабатывать? Мы не хотели свиней отдавать, собрались все, давайте, говорим, губернатора. В газетах писали, что к нам поехал, а вместо него 9 октября прибыли районные начальники, полиция, санитары. Говорят, надо всех убить за три дня, чтоб зараза дальше не пошла, если кто спорит – всю деревню подведет: компенсации не будет. Но начали почему-то со здоровых. У Гамма, где чуму нашли, дохлые 8 дней лежали. Вот у нас и подозрения. Подсыпали им что-то, потому что на улице свиньи у него здоровые, сдохли только те, которые в сарае. Я не смотрел, не мог, сами они взвешивали. Укол ставят, свиньи выбегают, падают, кровь. Потом грузят – и на свалку. Резину, бревна сложили, солярки 3-4 тонны залили. Это ужас был, ад. Всю ночь зарево горело, и ветер еще на нас – 2600 туш жгли. Через год, говорят, можно новых завести. А если снова придут? Многие теперь уезжать собираются…
ТРИДЦАТИЛЕТНИЙ отец семерых детей Виктор Унгер из соседней Новоалександровки уже готовит документы на выезд. Прежде ухоженный двор его дома заметен снегом, в песочнице мерзнут брошенные игрушки, дыра в заборе, через которую вытаскивали туши, до сих пор не заделана.
– Руки не лежат, – Виктор отворачивается. – Дело 11 лет жизни, надежда на будущее – все разом.
Виктор уже жил в Германии два года, но сильно тянуло к земле. Правда, дояром в артель больше не пошел – женился, надо было кормить семью. Купил и обустроил небольшой домик – в Новоалександровке. Большой построить не успел, все вкладывал в свинарник, по размерам не уступающий колхозной ферме: на 300 голов. Теперь в нем бродят куры, поклевывая зерно, закупленное на корм хрюшкам:
– Надеялся, что дети вырастут, помогать будут. На всю семью теперь – две тысячи рублей пособий, в колхозе не заработаешь, в город переезжать бессмысленно, та же нищета. Никто же не ждал, что чума будет…
Не только Виктор, но и власти Омской области, похоже, не рассчитывали, что придет АЧС, которая, по данным минсельхоза РФ, в прошлом году была зарегистрирована в 26 регионах. Обычно так же неожиданно приходит весна… Первую вспышку в регионе зарегистрировали, если помните, 13 июля, чрезвычайное положение объявлено 21-го. Глава Россельхознадзора Сергей Данкверт обвинил ветеринарные власти Омской области в неэффективной работе и сокрытии информации.
– Сработали, как надо, плечом к плечу: и мы, и министерство сельского хозяйства, и Россельхознадзор, – не согласен Владимир Плащенко, начальник главного управления ветеринарии Омской области. – Не сразу поставили диагноз, была надежда, что это другие заболевания, полегче. Подвели недобропорядочные граждане. Подсобное хозяйство семьи Фрикель, где впервые была обнаружена АЧС, находится даже не в селе Верблюжье Саргатского района, а на заброшенной пасеке. Чем кормил, как содержал, неизвестно. Причем, места у него там оборудованы под 100 голов, а проверка обнаружила только 18. Куда делись остальные, никто не знает, но на свалке в Любинском районе нашли 7 мешков с зараженных трупами свиней. Сейчас им занимаются правоохранительные органы.
ДЕПУТАТ Совета Омского района от КПРФ Татьяна Лукина считает, однако, что АЧС – спланированная акция:
– В Краснодарском крае, в Белгородской области, откуда пошла чума по России, крупных крестьянских хозяйств не осталось, только свинокомплексы. В июле запретили продавать свинину, а никакой официальной информации не было. Пошли жечь, у многих без всяких анализов. И никто не объяснял, что делать, как избежать этого. Началась паника, люди стали резать скотину, прятать здоровых. Я устраивала в августе несколько одиночных пикетов перед зданием правительства, никто не вышел!
Версию о заказе крупных мясокомбинатов власть не поддерживает: ни одного случая умышленного заражения не выявлено, по словам Плащенко:
– Омская область понесла 200 миллионов ущерба, кому это может быть выгодно? В Курганскую область уже запрещен ввоз омского мяса, нас ждут огромные экономические потери. При этом в Тюмени за уничтоженных свиней платят по 90 рублей за килограмм живого веса, а в Омской области – 133, больше, чем по всей России.
Как велась профилактическая работа, пока жареная свинья не клюнула, Владимир Плащенко не поведал. Но ветеринарные службы области начали реорганизовывать в 2015 году. Несмотря на предупреждения специалистов, что это ставит под угрозу сельскохозяйственную безопасность, штат сельских ветеринаров сократили на 116 человек.
– Во всех наших, так скажем, общественных хозяйствах ветеринары есть, – возмутился Николай Петрущенко, начальник отдела сельского хозяйства и продовольствия Москаленского района. – А частники сами должны следить за своими животными. Они могут застраховать имущество, а главное – должны выполнять правила, разработанные минсельхозом. Свинарники могут находиться не менее чем в 10 метрах от жилья, иметь дезбарь-
ер, не допускается безвыгульное содержание. Пища должна быть растительной или термически обработанной. Мы ужасались, в каких условиях содержатся свиньи, по три яруса, друг на друге. Налоги платить не хотят, скрывают. Во время Всероссийской переписи 2016 года все говорили, что у них по две-три свиньи, не больше, проверить сарай без разрешения хозяина ни переписчик, ни я не имеем права. А у самих «Лексусы» во дворах. Сколько свиней увезли из той же Миролюбовки, пока мы туда собирались, никто не знает. А перекупщиков, несмотря на запрет, сколько ездило, которым мясо по бросовым ценам сдавали! Один 16 деревень обработал.
КАК РАССКАЗАЛ Алексей Иголкин, заведующий лабораторией по АЧС Всероссийского научно-исследовательского института защиты животных, в СССР был наработан хороший опыт по борьбе с нею, опиравшийся на разъяснительную работу и широкое оповещение в случае угрозы. Мимо круглосуточных милицейских и военизированных постов на дорогах, ведущих в зараженную зону, мыши не проскакивали, не то что свиньи… Так что карантин снят, но, по словам Плащенко, не значит, что чума ушла. Весной народ достанет дешевое сало из холодильников. Сами съедят – не страшно: человеку вирус не передается. Но остатки скормят тем же хрюшкам, и не исключено, что все начнется по новой.
– Мы пострадавшим предлагаем рабочие места, все будут обеспечены, – уверяет начальник отдела сельского хозяйства Москаленского района. – Открывайте семейные фермы, бычков готовы продать для разведения, кур, индюшек областной минсельхоз вообще бесплатно обещает. Ну переоборудуйте сараи и работайте.
Правда, бывший первый заместитель губернатора Андрей Новоселов в начале эпидемии предложил закрепить в законе норму количества свиней в личных подсобных хозяйствах. Тем не менее министр сельского хозяйства Максим Чекусов все больше заявляет о внедрении «альтернативного» животноводства в личных хозяйствах...
Наталья ЯКОВЛЕВА.
НА СНИМКЕ: Виктор Унгер в опустевшем свинарнике.
Фото автора.
