С приходом вируса африканской чумы свиней в Прииртышье тысячи крестьянских хозяйств оказались на грани разорения. Но те, кому по должности положено поддерживать сельчан и вместе с ними искать выход из сложившейся ситуации, будто воды в рот набрали. Бездействие одних выводит других на протестные акции. Первой привлечь внимание к проблемам сельчан в свете эпидемии АЧС попыталась депутат Омского муниципального района Татьяна Лукина. Еще 1 августа она провела пикет у здания областного правительства. Прошло полтора месяца, но практически ничего не изменилось, за исключением того, что появились новые пострадавшие районы.
– Татьяна, что вас заставило устроить публичную акцию?
– На пикет нас толкнуло отсутствие информации. 13 июля в Саргатском районе была впервые зафиксирована вспышка АЧС. Однако к 1 августа мы по-прежнему не имели никакой информации о том, как себя вести и что делать, чтобы сохранить поголовье скота. А ситуация тем временем усугублялась. Заболевание регистрировали в других районах – Омском, Любинском, Таврическом, Горьковском и т.д. С каждым новым очагом тревога только усиливалась. Ко мне как к депутату Омского муниципального района стали обращаться люди. Так родилась идея устроить одиночные пикеты. У дома правительства нас стояло двое – я и моя соседка. У меня на плакате было написано: «Губернатор, останови АЧС», у нее – «Губернатор, защити крестьянина». Никто из представителей власти к нам не вышел. Но эхо все же последовало. Представитель пресс-службы регионального правительства заявил через подконтрольные СМИ, что чиновники минсельхоза подготовили и разослали в районные газеты памятки для владельцев личных подсобных хозяйств. И эти памятки где-то уже были опубликованы. Но радиус информационного воздействия таких газет очень маленький. Едва ли их читает больше 10% сельчан. В то же время в телевизионных новостях ситуацию постоянно нагнетали. Кто-то в панике начал резать скотину, кто-то, как мы, пытался найти ответы. 28 августа я приехала на митинг, проходивший на площади у музыкального театра. Из общения с крестьянами я поняла, что у людей до сих пор нет информации, хотя прошло почти полтора месяца. Нет ответов ни на один вопрос. А вопросов много. Как могли допустить такое? Кто виноват? Как действовать в сложившихся обстоятельствах владельцам личных подворий? Нас держат в неведении, а неведение – хорошая почва для возникновения различных слухов и домыслов.
– Неужели чиновники ни разу не изъявили желания пойти на контакт?
– Судите сами: ни на пикет, ни на митинг, ни на круглый стол никто из чиновников не пришел. Зато 11 сентября региональный минсельхоз организовал свой круглый стол, на котором присутствовали и министр сельского хозяйства и продовольствия Омской области Максим Чекусов, и представители Россельхознадзора, и сотрудники ветслужб. Туда пригласили и владельцев личных подсобных хозяйств с Омского, Калачинского и Горьковского районов. Но они будто онемели – ни одного вопроса чиновникам так и не задали. Ни одного! В то время как у нас их – десятки!
– Вы живете в Пушкино, и у вас, насколько мне известно, тоже есть поголовье свиней. 23 августа неподалеку от вас была обнаружена чума свиней. Расскажите, как все происходило?
– Мы пережили страшные дни. Начну с того, что подсобным хозяйством я занимаюсь 17 лет. Сейчас у меня в хозяйстве – пять покрытых свиноматок. И это один из основных источников дохода для нашей семьи. 23 августа Пушкино гудело: мы узнали, что чуму свиней обнаружили в колонии №8, а до нее от нас – рукой подать. Мне до сих пор непонятно, как такое могло случиться. Это же режимный объект! Как туда попал вирус? Стали измерять расстояние от нас до колонии. Зона отчуждения от очага при вспышке АЧС – 10 километров. И граница проходила практически по нашим огородам. Мы не спали всю ночь. Люди звонили мне с одним вопросом: «Что нам делать?». Представьте мое состояние! Я сама сижу, трясусь от страха и еще должна как-то людей успокаивать и приободрять. На этот раз беда нас миновала. Но за заборами у нас – деревня Ракитинка. Им не повезло. Они попали в ту самую 10километровую зону, где проводится зачистка свинопоголовья. В колонии было уничтожено 600 голов свиней.
– О компенсации – это выход из ситуации?
– Давайте посмотрим. Платят сельчанам за свиней из расчета 133 рубля за килограмм живого веса и 186 рублей за килограмм убойного веса. Как-то, наверное, этим компенсирует урон, нанесенный вирусом АЧС. Но при этом никто не говорит об упущенной выгоде. Например, я не занимаюсь товарным мясом, я занимаюсь поросятами. Мне компенсация за свиноматок ничего не даст. У кого-то уничтожают поросят, взятых для выращивания. Есть разница: получить деньги за 10 килограммов или за 100 килограммов? Есть и другой аспект. Есть у меня соседка, которая отказалась держать коров, потому что ей в силу возраста стало сложно за ними ухаживать. Она держит свиней. С ними проще. И они для нее – дополнительный источник дохода, шанс на нормальное существование при пенсии в восемь тысяч рублей. Разве ей было бы достаточно этой компенсации? Когда в селах происходили зачистки, людей увозили в больницы с инфарктами и инсультами. Многие брали кредиты, и теперь не знают, на что жить и как рассчитываться с банками. Представьте, каково это – отчуждать имущество, да еще и живое. В соцсетях я читала душераздирающие истории про то, как реагировали и сами люди на происходящее, и животные, которых уничтожали сотнями. Это огромная трагедия.
– Прогнозируют, что в середине ноября на территории Омской области могут быть зафиксированы новые очаги АЧС.
– Мне вот очень интересно, откуда власти об этом узнали? Это что, запланированная вспышка? Но мы и без этих прогнозов находимся в подвешенном состоянии. У меня через месяц свиноматки должны опороситься. Это значит, что
появится порядка 50 поросят. А куда их девать? Продавать свинину и продукты животноводства до 24 февраля нельзя, потому что мы попали в 100километровую карантинную зону. Если не пересмотреть этот запрет, то многие частные хозяйства в регионе просто загнутся. А мы понимаем, что Омская область почти полностью оказалась на карантине по АЧС, потому что очаги располагались в разных районах. По данным Омскстата, личные подсобные хозяйства произвели 24,9% свинины в 2016 году. Это 1/4 часть от всей производимой в Омской области свинины! При этом губернатор безрассудно заявляет о том, что всем частникам нужно ликвидировать свинопоголовье. Неужели он не понимает, что речь идет о продовольственной безопасности региона?! И уж точно чиновники далеки от наших проблем. Не один год уходит на то, чтобы наладить хозяйство. А нам так запросто предлагают: «Давайте, сворачивайте все. Год не подержите, потом опять заведете».
– Что должны, по вашему мнению, делать власти?
– Они обязаны пойти с нами на диалог. Но они его боятся. А почему боятся?! Им нужно открывать полную информацию. Они не могут не понимать, что определенная, возможно, большая доля ответственности лежит как раз на них. Публично признавать свою вину никто не хочет. Проблема с АЧС в России появилась в 2007 году. Последние несколько лет очаги обнаруживали все ближе к Прииртышью. И вот осенью 2016 года в Омской области внезапно приступают к оптимизации районных ветслужб, после чего из них уходит много опытнейших ветврачей. Такое ощущение, что власти долго готовились к этой оптимизации, выбирали момент «поудачней». Нынче же нас упрекают в том, что это мы не наладили связь с ветеринарами. Я считаю эту претензию абсурдной. Разве наша вина в том, что некому теперь работать на очагах? Если мы посмотрим на карту, то обнаружим, что чума свиней распространялась в регионе хаотично. Однако если бы ветеринарные службы были более компетентными, то, наверное, такого «географического разброса» не возникло бы? Разве нет? Кажется, что принятые меры были не слишком эффективными. Еще один важный момент. Есть версия, что вирус завезли с продукцией или с кормами. Но кто-то ведь должен проверять товары, которые ввозятся на территорию области? Значит, недосмотрели, упустили. Кто-то ответит за это? Мы видим, что власти – на разных уровнях и в разных ведомствах – сработали неэффективно. А теперь они мечутся и несут полную чушь. Нас же страшит неизвестность. Мы живем как на пороховой бочке. Мы не можем ничего планировать. Вместо цельной картины у нас перед глазами какие-то обрывки информации из разных источников. Поневоле начинаешь задумываться, что властям есть что скрывать.
– А что, например?
– Знаете, я бы даже в глубине души порадовалась, если бы узнала, что они пытаются скрыть лишь собственную некомпетентность. Но есть ведь и другой вариант, куда более грозный. АЧС в России началась в свое время с Краснодарского края. Там была зачистка территории от поголовья свиней. Частные хозяйства разорились, после чего на кубанской земле построили несколько крупных свинокомплексов. Вот и думайте сами. Крупный капитал не любит делиться доходами ни с кем. А производство мяса в промышленных целях – очень рентабельный бизнес.
– Как поступать частникам?
– Однозначно нужно объединяться. Первый шаг сделан: 13 сентября у нас прошло учредительное собрание по организации областного Союза сельского подворья. В мероприятии приняло участие около 50 делегатов из разных районов Омской области. Если мы хотим выжить, нам нужно сообща выстраивать программу действий. Масштаб бедствия огромен: 11 районов, 31 очаг, более 14 тысяч уничтоженных голов. При этом мы продолжаем жить в подвешенном состоянии. Наши главные задачи – добиться нормального информирования сельчан (например, через районные и сельские муниципалитеты), сохранить поголовье свиней в регионе и поскорее вернуться к привычному образу жизни. Но самостоятельно мы их решить не сможем, как бы нам этого ни хотелось. И если власть не идет к нам, мы пойдем к ней. Со своими требованиями.
Лика КЕДРИНСКАЯ.
