По словам той же Голиковой, Россия ежегодно направляет в различные институты развития около 460–500 миллиардов рублей. По ее словам, сроки реализации госкорпорациями инвестиционных программ вызывают большие вопросы. «Причем парадокс: как только туда замешиваются бюджетные средства, то почему-то эффективность их начинает снижаться».
Напомним: на форуме в Санкт-Петербурге глава МЭР Максим Орешкин также предположил, что пенсии в России не будут расти до 2035 года. Возможно, информация Счетной палаты содержит ответ на вопрос, почему российским пенсионерам предстоит потуже «затянуть пояса».
Заведующий лабораторией экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей КОЛГАНОВ отмечает, что главная проблема заключается не в непрозрачности бюджетных расходов.
– Счетная палата Российской Федерации и другие контрольные органы в состоянии проследить, что происходит с выделенными деньгами. В этом плане несложно кого-то поймать за руку. Просто существует очень высокая степень безответственности чиновников. Если речь идет не о прямом хищении, то существует много способов «сравнительно честного» оприходования госсредств. В виде завышения сметы на строительство спортивных объектов, крупных инфраструктурных сооружений, еще есть т.н. нецелевое расходование, накрученные бонусы топ-менеджерам и многое другое. Думаю, по масштабам это еще 700 млрд, если не больше.
«СП»: – Наше начальство в этом плане не особенно придирчиво.
– Есть такой момент. Прямую коррупцию стали преследовать активнее, а ее латентные разновидности остаются почти безнаказанными. Притом что, с точки зрения «черных дыр» в бюджете, особой разницы я не вижу. Если чиновник взял взятку, есть перспектива судебного дела, все остальное куда более проблематично.
– Поскольку может нанести удар по т.н. элитному консенсусу?
– Разумеется. Вот почему многие откровения Счетной палаты очень часто ничем не заканчиваются.
– В указанные 700 млрд рублей ведь не входит утечка капиталов через оффшорные схемы, а это главный бич российской экономики…
– Да, мы знаем, что даже госкорпорации имеют оффшоры и вполне легально их используют для вывода капиталов. Честно говоря, я не знаю, как понимать слова Голиковой о том, что «это страшная цифра», но ее «не нужно бояться». Хотя, собственно говоря, наши чиновники и не боятся.
– Каким образом при наличии политической воли можно было бы развернуть финансовые потоки, а также вывести из тени российскую экономику?
– Коренная причина бегства капиталов из страны – это ненормальная макроэкономическая ситуация в России. В первую очередь, отсутствие перспективы экономического роста. Если нет перспектив расширения рынка, роста спроса, бизнесмены не будут вкладывать деньги в проекты. Соответственно, капиталы бегут. Есть и другие причины. В частности, связанные с неизжитыми административными барьерами, особенно для мелкого и среднего бизнеса. Есть проблемы, связанные с традициями наших капиталистов, которые хотят иметь сверхвысокие доходы. Поэтому последние не инвестируются, а сохранить их лучше за рубежом – вот вам и бегство капитала.
– То есть это связано с действующей в России либеральной экономической моделью?
– Напрямую. Во многом такое положение вещей связано с тем, что бизнес в России до сих пор имеет возможность зарабатывать за счет других источников. Например, заниженной оплаты труда, варварской эксплуатации природных ресурсов. Вместо того чтобы вкладываться в инновации, наши предприниматели экономят на технологическом обновлении. Пытаясь снизить свои текущие издержки. На перспективу очень мало кто работает. Потому что у нашего бизнеса нет уверенности в завтрашнем дне.
Экономист, директор Института проблем глобализации Михаил ДЕЛЯГИН считает, что для резкого сокращения числа нарушений при освоении бюджетных средства достаточно начать исполнять Уголовный кодекс РФ.
– Счетной палате не плакать бы, а требовать возбуждения уголовных дел по выявленным нарушениям. Потому что сейчас она только фиксирует несоблюдение целевого характера расходования бюджетных средств, а что будет дальше, решают уже Генпрокуратура и Следственный комитет. И, как правило, такие дела не возбуждаются. Потому что это, получается, чужая заслуга – работать по нарушениям, которые выявили не вы.
– Отчасти это даже изобличает их некомпетентность, поскольку эти ведомства сами нарушений не увидели…
– Разумеется. Когда Сергей Степашин заикнулся о праве возбуждать уголовные дела, он сразу перестал быть руководителем Счетной палаты. Просто потому, что усиление функций этого ведомства никому в системе российской бюрократии не нужно.
Кроме того, когда мы говорим о неэффективном и неправильном использовании, обычно за этим кроется банальное воровство. Соответственно, люди, которые оперируют такими суммами (а есть ведь еще и невыявленные нарушения), обладают достаточными финансовыми ресурсами, чтобы лоббировать свои интересы. Поэтому российская Счетная палата остается своего рода «плачущим органом». Этот орган, вообще, противоестественен для нынешней власти. Потому что смысл либерализма заключается в разграблении России в интересах глобальных спекулянтов.
Часть инструментов воровства как бы оформлена законом, а часть формально рассматривается как противозаконная. Г-жа Голикова, указывая на нарушение формы, тем не менее, не может ничего противопоставить либеральному содержанию «уходящего» (как она его назвала) правительства Медведева.
Если государство захочет, то сядет, как мне представляется, больше половины кабмина. Кудрин на завершившемся на днях Петербургском международном экономическом форуме призвал государство в течение семи лет полностью уйти из нефтегазового сектора. По сути дела, это означает лишить РФ суверенитета. Потому что реальный источник независимости – это реальный контроль над госсектором экономики.
В этом контексте изыскания Счетной палаты это – бессмысленный плач. Провели частичную приватизацию Сбербанка и Роснефти, и какой в этом смысл?! Да никакого, но этим гордятся – менеджеры, которые осуществили разгосударствление, получили премию в несколько миллионов долларов. В этом отношении 1990е годы не закончились, они в самом разгаре.
Василий ВАНЬКОВ.
«Свободная пресса».
