Уполномоченный по правам человека Омской области Ирина Касьянова представила Законодательному собранию доклад о деятельности в 2023 году, большая часть которого, как водится, посвящена достижениям.
В частности, одна глава доклада омбудсмена посвящена омской медицине. Не хочется перечислять все победы, там расписанные – все это мы регулярно читаем в правительственных изданиях. Правда, читать их можно со слезами не только радости на глазах.
Например, доклад сообщает: «по итогам 2023 года в рамках реализации программы «Модернизация первичного звена здравоохранения Омской области» поставлены 30 автомобилей для доставки пациентов и лекарственных препаратов в медорганизации, перевозки биологических материалов для исследований». И это прекрасно! Но только с одной стороны. Потому что с другой – информация заставляет предполагать, что «биологические материалы» приходится возить за десятки километров, потому что лабораторий нет в сельских больницах.
Если помните, в 2020 году небезызвестная Ирина Солдатова, министр здравоохранения, выписанная из Москвы прежним губернатором Александром Бурковым, совершенно случайно оказавшимся ее родственником, планировала оптимизировать лаборатории. Планировалось их закрытие в стационарах и поликлиниках, особенно относящихся к районным больницам. Единый лабораторный центр должна была открыть, тоже по случайному совпадению, московская компания, и Солдатова обвиняла сопротивляющихся главврачей в том, «что для них это было источником заработка», как она сообщала «Комсомольской правде». В дело вмешались специалисты федерации лабораторной медицины, написавшие в открытом письме, что «проект несет в себе высокие риски снижения доступности и качества оказания медпомощи», затем и прокуратура. Солдатова не обеднела, вскоре сбежав с сотней миллионов рублей из бюджета, как подсчитали в Следственном комитете. Но возникает вопрос: а не продолжает ли жить дело Солдатовой, только без лишнего шума? Иначе зачем нужна массовая «перевозка биологических материалов для исследований»? Ведь это в 2023 году в Омскую область поступило 30 машин, а в 2022 году в рамках реализации «программы модернизации» – аж 103, и такая цель там тоже прописана, согласно докладу минздрава.
Еще одно достижение омской медицины, по словам омбудсмена, заключается в том, что «гражданам, проживающим в труднодоступных районах, оказана помощь с применением санитарной авиации: осуществлено 283 вылета, эвакуировано 362 пациента, в том числе 44 ребенка». Выходит, что 362 пациентам помощь на месте оказать не смогли? Тем более – скорую: протяженность Омской области, если кто забыл, с запада на восток – 300 километров, а с севера на юг – и вовсе 600. Вертолет, конечно, быстрее машины или вездехода, но меньше чем за три часа, к примеру до Седельниково и обратно, точно не обернется. В какие деньги, кстати, это обходится региональному и федеральному бюджетам и насколько это выгоднее, чем больницы на местах, омбудсмен не рассказывает.
Безусловно, Ирина Касьянова не могла обойти вниманием приезд в Омск министра здравоохранения РФ Михаила Мурашко в августе 2023го. Поскольку это было перед выборами Виталия Хоценко, тогда временно исполняющего обязанности губернатора, но желающего делать это постоянно, Мурашко пообещал «грандиозный ландшафт» изменений в омской медицине: «в ближайшее время будут отремонтированы, реконструированы или построены порядка 450 объектов в рамках проекта модернизации». Касьянова цитирует министра, но о том, что в регионе проблема с медицинскими кадрами, рассказывает скупо. Кто будет работать в этих 450 медицинских объектах, даже если обещанное будет выполнено? Грех, конечно, спорить с министром России: сказал, что ландшафт грандиозный – значит, грандиозный. А вот в ее докладе за 2022 год такие цифры были: «для пациентов, проживающих в труднодоступных и удаленных районах области, единственным источником получения доврачебной первичной медикосанитарной помощи по месту жительства являются фельдшерскоакушерские пункты. При этом 42,5% фельдшерско
акушерских пунктов региона не укомплектованы основным персоналом, в 15% – медицинские работники отсутствуют. Проблемы с состоянием кадровых ресурсов отмечаются и на территории областного центра». Что изменилось за год? Не разобьются ли большие планы о быт?
Ирина Михайловна сосредоточилась на положительном «ряде проектов» для привлечения кадров. Ряд, по докладу, состоит из программы целевого обучения фельдшеров: ежемесячная выплата 3 тысячи рублей студентам, компенсация на аренду жилья в период обучения, дополнительные выплаты при трудоустройстве в течение 3 лет. Таких «целевиков», правда, как сообщал губернатор в послании Законодательному собранию области, всего 10. Кроме того, омбудсмен рассказывает, что губернатор обещал в этом году начать строить ФАПы с жилым блоком. О том, что в том же послании он анонсировал их всего 6, не упоминает. Федеральная программа «Земский доктор», исходя из доклада, тоже не очень активна – в 2023 году всего 35 врачей и 40 средних медработников получили компенсации от 500 до полутора миллионов рублей за то, что отправились работать в деревни.
Причем, несмотря на нехватку сил для лечения омичей, в регионе реализуется проект «Развитие экспорта медицинских услуг», по итогам которого за год пролечено 53 тысячи иностранцев – на 6,5 тысячи выше плана. Это, как пишет Касьянова, позволяет «повысить имидж отрасли здравоохранения региона». Рискну предположить, что для более чем 8,5 тысячи человек за год, онкологические диагнозы у которых были выявлены посмертно, в том числе и потому, что в 12 районах нет онкологов, имидж – ничто… Смертность в регионе попрежнему обгоняет рождаемость.
Самое удивительное в этом аккуратном докладе – Ирина Михайловна заметила, что в конце 2023 – начале 2024 годов в ряде федеральных и региональных СМИ, в том числе и в нашей газете, прозвучала информация о приписках в омских больницах. Имелись в виду случаи, когда в электронных картах пациентов обнаружились записи медицинских услуг, которые по факту им не оказывались. «Напомним, что на факты приписок, в частности, при диспансеризации взрослого населения уполномоченный указывал в докладах за 2013 и 2014 годы. Однако складывается впечатление, что этот сигнал не был воспринят всерьез. И в настоящее время, судя по комментариям минздрава, ситуацию пытаются представить, как единичные случаи», – сурово выговаривает Касьянова.
Кому выговаривает, впрочем, не очень понятно. Уполномоченный, указывавший на приписки в 2013–2014 годах – это не она, а кандидат юридических наук Василий Пронников. И нельзя сказать, что его сигналы «не были приняты всерьез» – ему пришлось уйти с поста вскоре после выступления с докладом о работе за 2014 год, в котором прозвучало недовольство деятельностью разных ведомств, в том числе министерства здравоохранения. Сама Касьянова, занимая должность с 2018 года, насколько можно судить по ее докладам, не акцентировала внимание на приписках, хотя, по ее же словам, «Территориальный фонд ОМС из года в год публикует данные о конкретных суммах финансовых санкций, наложенных на медорганизации за предоставление недостоверных данных».
Основанием для остроты глаза нынче омбудсмену послужила проверка прокуратуры. «В 2023 году, по сведениям прокуратуры Омской области, было разрешено свыше 700 жалоб по вопросам нарушения законодательства о здравоохранении. Как правило, в заявлениях гражданами приводились доводы о нарушениях порядка оказания медицинской помощи, несоблюдении сроков проведения консультаций врачейспециалистов. Всего в анализируемый период органами прокуратуры выявлено 2,2 тысячи нарушений законодательства», – критикует она работу здравоохранения под руководством предыдущего министра Александра Мураховского, который ушел в отставку в конце ноября 2023 года, не дожидаясь окончания прокурорской проверки. Бывших критиковать както легче, правда же? Прямо, смело и бескомпромисно.
Наталья ЯКОВЛЕВА.
