В кабинете Геннадия Зюганова в Государственной думе состоялась встреча министра труда и социальной защиты Антона Котякова с руководством партии КПРФ, куда был приглашен и ваш покорный слуга. Я не мог не воспользоваться моментом и не задать министру в очередной раз вопрос: «Что же мы делаем?» Мало того, что отсутствие индексации пенсии работающим людям несправедливо потому, что они платят деньги, как теперь это называется, в Социальный фонд, или Фонд социального и пенсионного страхования. Сверх того, такая ситуация заставляет людей либо отказываться от работы, либо пытаться обмануть государство, которое само обмануло граждан.
Принимая голосами фракции «Единой России» еще в 15-м году закон, которым индексация пенсий работающим была прекращена, правительство умышленно обострило социальную обстановку в России. Я привел министру официальные данные Пенсионного фонда примерно годичной давности. Дело в том, что, по нашим расчетам, разница в пенсиях работающих и неработающих должна была составить с 16-го года уже почти три четверти, более точно 73%. Однако на самом деле у инвалидов первой группы среди работающих пенсия 19 500 рублей, у неработающих – 23 500. Ну разница примерно 20%. У инвалидов второй группы работающих – 13 700, у неработающих – 19 600 рублей. Разница почти в полтора раза. У инвалидов третьей группы среди работающих – примерно 11 000, у неработающих – 17 500. Разница уже почти 60%. Но ни у кого не 73 и не 75. Почему?
Да потому, что люди научились вовремя увольняться с работы и вовремя вновь на нее оформляться, все, кто могут это делать, естественно. И таким образом на самом деле недоплачивать государству, с одной стороны, отчисления в этот самый Социальный фонд ОМС, с другой стороны, – налоги в региональный бюджет. И напоминаю, все пенсионеры, все граждане России, в том числе инвалиды, платят налог на доходы физических лиц. Так называемый НДФЛ. Но если вы не работаете, вы его и не платите. Я в очередной раз спросил министра: в состоянии ли правительство еще хоть что-нибудь просчитать?
Например, просчитать, сколько экономит Пенсионный фонд на том, что он не индексирует пенсии работающим, и сколько он от этого теряет, включая и Фонд ОМС. Сколько теряют бюджеты регионов на том, что люди либо уходят в тень, либо вынуждены обманывать государство. Ответа, естественно, не получил. Мне было сказано в очередной раз: да, мы понимаем, инвалиды – отдельная проблема потому, что людей старшего поколения бедность заставляет дольше работать, в том числе и законом о повышении пенсионного возраста, а с инвалидами ситуация другая…
Но что сказал мне главный чиновник Министерства труда? Если мы введем индексацию пенсии работающим инвалидам – не дай бог Конституционный суд заставит нас индексировать пенсии всем остальным!..
Но я сомневаюсь, что Конституционный суд на это способен, хотя это было бы очень и очень хорошо. Я возразил, что есть специальное решение Конституционного суда, в котором сказано, что предоставление дополнительных гарантий и льгот людям с инвалидностью не означает ущемление в правах, социальных правах, каких-то других категорий. К сожалению, бюрократы из Министерства труда, которым положено защищать права работников, боятся, как бы Конституционный суд не заставил их защищать права работников. Короче, мне было сказано, что в бюджете 23–25 годов индексация пенсий работающим инвалидам отсутствует. Я это знаю и сам, как и то, что принятый бюджет 24–26 годов будет обсуждаться.
Напомню, что если ситуация продолжится, то года через три у нас пенсии работающих будут в два раза ниже, чем пенсии неработающих. Притом что в России не хватает три миллиона рабочих рук, по официальным оценкам. А закончить хочу вот чем: накануне я обсуждал эту тему с заместителем министра труда Пудовым. Речь шла о заключении на наш законопроект, который был подан в правительство еще в январе, а заключения еще нет. Почему? Как мне кажется (говорю по секрету), администрация президента обязана была поддержать нас. Наш законопроект исполняет поручение президента от декабря прошлого года. Но правительство, увы, выступило против. И тогда Пудов мне сказал: вы же все равно не остановитесь… Конечно, не остановлюсь! Мы не остановимся, пока вопрос не будет решен в интересах справедливости для людей труда старшего поколения и развития нашей экономики.
