В нынешнем мае мне удалось побывать на Международном литературном фестивале «Звезды над Донбассом». В 2019, 2020 и 2021 годах он проходил в Донецке. В прошлом году очная встреча не получилась из-за обстрелов города, фестивальное движение превратилось в волонтерское. В этот раз по соображениям безопасности основную часть мероприятий перенесли в Мариуполь и ближайшие к нему поселки, находящиеся гораздо дальше от линии фронта, чем Донецк.
Удалось, однако, увидеть и город, который долго был главной темой фронтовых сводок, но и те места, где не было боев, и понять (хотя бы попытаться понять), от чего, собственно, освободили их жителей.
Поселили нас в двух пансионатах в поселке Урзуф в 40 километрах западнее Мариуполя. Классическое южное курортное местечко, весьма зажиточное. Ни одного разрушенного дома. Узенькие чистенькие улицы, двух-трехэтажные коттеджи, которым может позавидовать наше Чернолучье, мелкое теплое море, песчано-ракушечный пляж.
Традиционно сюда приезжали семьи с детьми из северных областей Украины. Последние годы тут же располагался полк «Азов». В 2022-м нацисты просто снялись и ушли в Мариуполь, причем вместе с местными сотрудниками, работавшими на кухне. Не вернулся никто.
Когда мы приехали, было еще холодно, сезон не начался. Цвели каштаны и сирень, на клумбах полыхали тюльпаны, но отдыхающих, кроме нас, не было – в море решались залезть лишь отдельные сибиряки. Поэтому владельцы и работники пансионатов на нас буквально молились. Мы давали надежду на то, что не повторится прошлый год, когда отдыхающих не было все лето. Надеются хотя бы на туристов из Донецка. Все же в России есть Краснодарский край, Крым, Кавказ, есть, в конце концов, Абхазия. Все – гораздо ближе и доступнее транспортно, да и по уровню сервиса несколько выше. В пансионатах в Урзуфе все было от души, но, как бы сказать, простенько.
Центр поселка – очень чисто, хорошо заасфальтированные или мощеные плиткой улочки. Причем все – кусками. Видимо, старались сами владельцы выходящих на них домов. Однако ведет в поселок отвратительная дорога. У нас такие разбитые можно увидеть разве что в глухих деревнях. Причем разбита она не танками или артиллерийским огнем – боевых действий тут не было. По ней возят зерно с соседних полей, а ремонтировать 30 лет никто и не пытался.
Почти все торговые точки закрыты. Многие, кстати, до сих пор выкрашены в желто-голубой цвет. Показной патриотизм на Украине доходил до абсурда. Вы можете себе представить пляжный туалет в цветах государственного флага? А тут довелось увидеть и такое.
В работающих магазинах и кафе на кассах – крепкие мужчины. Смотрят настороженно, не забывая профессионально улыбаться. Не понимают еще, чего ждать от русских.
С десяти вечера – негласный комендантский час. Улицы вымирают. Охрана участников фестиваля была организована очень хорошо – и не зря. За то время, что мы жили в Урзуфе, на территории пансионатов какие-то малопонятные личности пытались проникнуть трижды. Оказывались в комендатуре.
Днем самое бойкое место – на углу у работающего магазинчика. Там – маленький рыночек, торгуют молоком, яйцами, рассадой. Подхожу к компании из нескольких пожилых мужчин. Они готовы общаться, им любопытно: кто мы, как живут в России, что ждет их самих? Мне – как жили тут при Украине?
«Как вели себя азовцы?» «По-хамски. Говорили – если что, убьем, нам ничего не будет. Капище свое устроили, три меча больших вон там стояли, они там жертвы приносили. Когда ушли, там все разрушили».
«Кто раньше приезжал отдыхать?» «В основном мамочки с детьми – из Киева, Харькова и вообще. Море у нас чистое, мелкое. Сейчас вообще никого нет. Прошлого сезона не было вообще…» Это – с тоской…
«Получили российские паспорта? И какие пенсии?» Тут ответы разные. Кто-то – еще нет: «Там такие очереди, не пробиться». Кто-то – уже получил: «Мне положили 15 тысяч в месяц, у меня российский стаж есть, я раньше в Курске жил, потом переехал сюда, к теплому морю. Жене, как всем, кто в России не работал, – 10 тысяч».
«Какие цены? На коммуналку, например?» Коммуналка, оказывается, сильно дешевле, чем у нас. Цены на многое привозное выше. С налогами пока непонятки. Роскошные коттеджи, которыми застроена «первая линия» у моря, по идее, должны облагаться немалыми налогами на недвижимость. Но пока этого нет. С учетом того, что на новых территориях многие потеряли доходы, государство помогает людям выживать. Например, автобус, что два раза в день ходит из Урзуфа в Мариуполь, бесплатный.
«Нет, все же сейчас спокойнее, – включается в разговор водитель ожидающего кого-то такси. – Порядки понятнее. Заработать больше удается. Я раньше на «Новой поште» работал, зимой – по семь тысяч (гривен) в месяц, разве на это проживешь? Сейчас, в такси, втрое-четверо больше… Да и дороги Россия делает, от Мангуша – вообще идеально».
Дороги – разговор особый. За кассой в единственном работающем кафе (по ассортименту – вроде нашей «Курочки рядом») – отец его владельца. Какой у него самого бизнес, мужик предпочел умолчать, но, видимо, из местных «крутых». Демонстративно пророссийский. Вступил в «Единую Россию», собрался баллотироваться в депутаты. При этом материт местную администрацию: «Ничего не делают! Не могли с Пушилиным (это – глава Республики) договориться, чтоб дорогу до нас дотянули. Мангуш договорился, до самого моря дорога, а наши – нет, а у нас тут – жемчужина Приазовья!»
Спрашиваю: «Многие магазины закрыты. Где хозяева? Не сезон или уехали?» «Кто как». «А вы работаете. Не уехали. Почему?» «А что я там, в Украине, забыл? Тут бизнес. Сезона нет, но все одно лучше, местные тоже ходят. А Украина замучила поборами на захистников…» И тут мужика внезапно прорывает, слетает вся профессиональная улыбчивость: «Вам бы понравилось под дулом стоять? Если не заплатишь – раз, другой, третий? Сколько требуют? Сколько захотят – столько и требуют. Захистники… Чуть прижало – сразу сбежали. А Россия – это порядок. Хотя наши многие еще не поняли».
И опять – про дорогу, про ленивую администрацию…
В общем, в Урзуфе, который война обошла стороной, новую власть, похоже, хоть и с настороженностью, но приняли. Постепенно понимают, что та странная система власти «человека с оружием», которая царила при Украине, – ненормальная.
Стоит выехать из поселка, приметы войны на каждом шагу. То и дело попадаются белые ленты вдоль дороги – участки, где могут быть мины. Несколько раз видели саперов, работающих на окрестных полях. Поля, кстати, в большинстве вспаханы и засеяны.
Все время идут армейские машины. Чуть севернее Урзуфа – дорога на запад, к Мелитополю и Херсону, туда, где сейчас идут боевые действия. При этом трасса действительно строится, расширяется. На каждом километре можно увидеть тяжелую технику. Нет ее только на уже построенных участках.
В самом Мариуполе – большая стройка. Дичайшее сочетание руин и новых кварталов. Руины, особенно в частном секторе, сносятся. Что можно сохранить – ремонтируется. На многих домах перекрываются крыши. В иной девятиэтажке один-два подъезда – полностью выгоревшие, мертвые, а в остальных – новые пластиковые окна и кондиционеры, крыша блестит новым сайдингом. Буквально за несколько дней до нашего приезда запустили трамвай. Во время штурма города депо сгорело, теперь привезли новые вагоны, отремонтировали, где надо, пути.
Асфальтируют, причем буквально на глазах, дороги. В первый день к местному университету мы добирались по колдобинам, через пару дней – по новому асфальту.
Строятся в первую очередь общественные здания и жилье. Торговые комплексы так и стоят черными скелетами.
Восстановлены четыре корпуса университета, буквально накануне сдан спорткомплекс. Восстанавливают школы, техникумы, больницы… Начали работать заводы. В первую очередь – на выпуск стройматериалов. Строят целые кварталы, причем – комплексно, со школами и детскими садами. Работают в основном организации из Питера и Ленинградской области, но немало фирм и из других регионов. Конечно, на строительство нанимают и местных – зарплата выше, чем была при Украине.
На улицах много народу и, что удивительно, детей. Бегают, катаются на велосипедах, кое-где появились и ребятишки на самокатах…
И все же следы войны везде. Не только на «Азовстали», руины которой хотят оставить как памятник. Днем нас водили обедать в ресторан в Мариупольском зоопарке, заодно мы могли полюбоваться на переживших войну животных. Тех, кто не погиб от обстрелов… Сытые. Веселые. Нынешней весной в зоопарке был «беби-бум», появились на свет детеныши у многих зверей. Однако на территории, буквально в десятке метров от клеток – остовы сгоревших автомобилей и прогулочной кареты, катавшей, видимо, раньше ребятишек. Не успели убрать, не до того. Или рассчитывают сдать в металлолом?
Довелось пообщаться со студентами университета. Рассказывала первокурсникам факультета политологии и будущим журналистам о законодательстве, регулирующем работу СМИ в России. У ребят – жадное любопытство к новой жизни, к тому, как оно будет в России. Многие хотят стать военкорами. А они мне рассказывали, как жили в период боев. По нескольку месяцев провели в подвалах, добывали, как могли, еду и воду. Потом начали привозить гуманитарку…
Об университете и его руководителе – врио ректора Ларисе Анатольевне Сиволап – хочется сказать особо. Несмотря на все проблемы, она добилась, чтобы университет работал. Собирала по подвалам преподавателей – тех, кто не уехал. Добилась, чтобы у них была еда и условия для работы. Тянет на себе стройку. В прошлом году набрали первокурсников – тех самых моих студентов. Это уже – люди будущего…
Но и прошлое еще не исчезло… В тот день, когда мы уезжали, по Мариуполю пролетела новость: из «Азовстали» вышли два украинских солдата и спросили у рыбачивших неподалеку мужиков, где можно сдаться в плен. Может быть, «азовцы», из тех, что «панували» в Урзуфе. Может, просто военные. Одичавшие, обросшие… Год просидели в подвалах.
Война еще долго будет давать о себе знать. Но все же Мариуполь сегодня – живой, даже более живой, чем многие российские, город.
Много, словом, впечатлений. Надеюсь продолжить рассказ.
Евгения ЛИФАНТЬЕВА, наш спец. корр.
Фото автора и Елены ХАЕЦКОЙ.
