Начиналась ее педагогическая стезя в Артыне, где по окончании школы ей, способной выпускнице, предложили преподавать в начальных классах. Чуть позже обучение в учительском и педагогическом вузах, а затем… А затем без малого семидесятилетняя работа в системе образования! Капиталина Алексеевна показывает мне составленный на досуге список, где убористым почерком вкратце помечено, какие серьезные «должности» она занимала помимо основной работы. Белозубо, отмечаю, улыбнувшись, моя собеседница, сама удивляется, что даже и не предполагала, как их было много и разных.
А, да – нынешний День знаний провела с учениками и учителями Артынской школы. Ну и как впечатления?
– Предложение мое. Поддержали. Выделили для поездки из Омска транспорт. Изрядно, правда, потрясло на ухабистой дороге к Муромцево. Но все это было как-то второстепенно– очень уж хотелось снова увидеть родные места.
Сначала заехали в Костино. Там живут два ее племянника. Признаться, показатель настроения от общего вида селения у почетной гостьи с ходу поубавился. На всем отметины запустения. Много заброшенных домов, на месте некоторых лишь бурьян. И родительский дом, в котором Лина появилась, давно разобран и перевезен в другое село. Сельчане еле сводят концы с концами за счет живности со своего подворья да огорода.
– Поразило, что и коров-то здесь по пальцам пересчитать можно. А раньше эта кормилица была в каждом сарае, – сокрушается Нефёдова. – Объясняют тем мои земляки, что излишки молока сдавать некуда. Да и пастухи крупного рогатого скота перевелись. Семьи моих племянников, как, впрочем, и большинство остальных в Костино, довольствуются пенсиями в шесть тысяч рублей. Эти гроши почти все уходят на оплату электричества, воды и отопления.
По дороге в Артын припоминала Нефедова те стежки-дорожки, по которым ходила из Костино в Артын и обратно.
– Однажды спешила к началу занятий. Шла босиком по траве, мокрой от утренней росы. Говорят сегодня, что это очень полезно. Но тогда…Почти у деревни остановило жуткое рычание. Смотрю, а в нескольких метрах от меня два волка накинулись на теленка. Остальные три-четыре хищника сидят на поскотине, предвкушая сытую трапезу. Мелькнула мысль: «Бежать!». Но внутренний голос подсказал: «Иди спокойно вперед. Только не встречайся с волчьим взглядом!». Все же из своей жизни в Артыне больше помню наш сосновый бор. Красавец, он кормил людей ягодами, грибами и дичью, насыщал целительным воздухом. Артынцы любили село. По инициативе местной власти и авторитетных крупных семей (родов) вырабатывались общие ценности и даже, скажу больше, свои нравственные устои и порядки. К примеру, ежегодно в Артыне к началу лета создавались санитарные комиссии, они обходили дворы, давали оценку тому, насколько убрана и в порядке территория, примыкающая к дороге. Украшали дома и улицу палисадники. По своей инициативе артынцы вдоль бора построили поскотину, чтобы живность не гуляла по лесу и не обгаживала землю. Бор оставался чистым. Там, где шли через него дороги, устанавливались ворота из жердей. Проезжающий открывал их, а проехав, обязательно закрывал, набросив веревочную или проволочную петлю. Строго следили за чистотой спуска к реке.
Знаменитым был местный маслосырзавод. Теперь его нет. Как нет и кузницы, пимокатного цеха, лесопилки. Как-то я пожурила своих земляков за то, что памятник писателю Радищеву со временем обветшал. Сейчас его обновили, поставив на возвышенном берегу в честь Александра Николаевича, который по дороге в сибирскую ссылку заночевал в
семье купца Блинова.
Славилась успехами артынская школа. Занятия велись в приспособленных зданиях, но «не красна изба углами…». В школе работали кружки: предметные, музыкальный, драматический, спортивные секции и детский хор. Проводились конкурсы чтецов, смотры школьных стенгазет. Работала пионерская дружина. Учиться было интересно.
Мы росли патриотами, воспитывались на любви к Родине, готовыми во имя ее на любой подвиг: и трудовой, и на поле брани. Я хорошо знала будущего Героя Советского Союза Ивана Сухоручкина. Я с ним училась в одном классе и даже сидела за одной партой, которая стояла последней у печки-голландки. Семья его была бедной, но дружной. Ваня по теплу ходил в школу босиком или одетым в шабур, затянутый самотканой пояской. Стеснялся, а я делала вид, что не замечаю этого, чем могла, помогала. Парнишка, занятый по горло делами по хозяйству, порой не успевал выучить домашние задания. Я объясняла ему тему, он быстро списывал решения по математике или упражнения по русскому языку. Никогда не дерзил, не допускал грубости. Был ловким и умелым, состоял в активе школы по организации спортивных игр.
Такой юноша, конечно же, не мог не отличиться в боях с фашистами. В 1943 году, когда нашим войскам предстояла переправа через Днепр, командование поручает нескольким бойцам, в составе которых был и мой земляк, ночью переправиться на противоположный берег, укрепиться там, обеспечив подавление вражеских орудий. Задание было с успехом выполнено, оно обеспечило начало наступления по освобождению Киева. Этот подвиг был высоко оценен, и Герою Советского Союза Ивану Сухоручкину предоставили краткосрочный отпуск. Было лето. Я вела начальные классы. Узнав, что к нам приедет герой, ранним утром с учениками за околицей нарвали полевых цветов, чтобы встретить земляка. Ваня выглядел возмужавшим, хорошо на нем сидела военная форма со звездой Героя на груди. Вскоре он снова бил фашистов, а мы, учителя, то и дело возвращались к его подвигу, ставили в пример ребятам, формируя в них гордость за ученика нашей школы.
После войны была еще одна встреча с Иваном. Я поступила в учительский институт. И где-то по осени к нам на временную квартиру вдруг приезжает Иван. Поставили самовар, чай пили с Ваниными гостинцами. Мой одноклассник рассказал, что живет в Киеве, в центре города, в хорошей квартире. И что одна из улиц украинской столицы названа его именем.
Ваня приглашал к себе. Но оказалось, что в 1953 году, в 32 года он ушел из жизни. Короткой была она, но такой яркой. Очень хотелось светлую память об Иване Ивановиче увековечить… Горько, что его имя, на мой взгляд, оказалось полузабытым. Это больно и тревожно, тем более теперь, когда так много говорят о патриотизме, о его возрождении.
Кстати, таких героев, как Сухоручкин, муромцевская земля взрастила не одного. Только Артын воспитал трех Героев Советского Союза и одного Героя Социалистического Труда. Они не должны быть преданы забвению. С целью озвучить их имена, я обращаюсь и в газету «Красный Путь»… А в Артыне меня встретили очень тепло. И мое предложение, да не одно, да не раз, установить на школе памятную Доску выпускнику Сухоручкину было в конце концов одобрено. На днях мне звонили, что в селе заложили аллею героев, – не скрывает радости Капиталина Алексеевна.
Приятной неожиданностью для Нефёдовой стало посещение школьного музея, в котором среди прочих есть экспозиция, рассказывающая и о ней.
Сейчас она торопится дописать автобиографическую книгу, которую коллеги по труду обещают к ее юбилею сделать в твердом переплете, полиграфически основательно. А мне так и хочется сказать этой прекрасной и мудрой женщине: «Точку ставить рано. Ваши уроки востребованы».
Валентина КУЧКОВСКАЯ.
Фото автора.
– Поразило, что и коров-то здесь по пальцам пересчитать можно. А раньше эта кормилица была в каждом сарае, – сокрушается Нефёдова. – Объясняют тем мои земляки, что излишки молока сдавать некуда. Да и пастухи крупного рогатого скота перевелись.
