Дожди последнего времени притушили пожарную опасность. А она была велика: ежесуточно при космическом мониторинге в городе и области выявлялись сотни термических точек.
К НАЧАЛУ лета в регионе произошло 443 пожара на площади более 21 тысячи гектаров. Год назад лесных пожаров было 350, а площадь, пройденная огнем, в два раза меньше. Но и сейчас нельзя расслабляться.
16 мая в результате пожара были уничтожены сразу два многоквартирных дома вместе со всеми хозпостройками в деревне Центральное Борисовского сельского поселения Шербакульского района. Пожарные назвали причиной неосторожное обращение с огнем, местные жители уточнили, что хозяйка одной из квартир затопила давно неработающую печь, искра попала в необрабатываемый огород… Глава Борисовской сельской администрации Николай Костюк возмущен:
– Ходим по домам, предупреждаем жителей, раздаем памятки о мерах безопасности в пожароопасный период, ведем беседы, а на следующий же день начинают жечь огород. Зачем, вчера же все объяснили тебе, а хозяин: мне так удобнее, – говорит он, показывая мне журнал предписаний.
Жечь по старинке траву на собственном огороде стало очень опасно, потому что рядом находятся, как правило, пустующая земля, заросшая сухой травой. «Нежилых» домов в области теперь так много, что счету не поддаются. Впрочем, похоже, их никто и не считает.
И проблема – куда серьезней.
– Ой, живем, как на вулкане, – жалуется Наталья Каменская, живущая на окраине Центрального. – Хозяйка в городе, на квартиру селятся кто попало. В прошлом году нам забор спалили. А нынче бурьян выше головы, и нет никого. Выехать из дому боимся, только телефон зазвонит, думаю, ну все: соседка, сейчас скажет, что наш дом горит. Администрация сельская ходит, предписания в ящик бросает, а толку? Да разве этот дом один такой? Вон та улица еще заселена, а наша – через одного: наш жилой дом да еще два, остальное все бурьяном поросло. Кто на север уехал работать, а кто насовсем отсюда перебрался. Что делать-то, работы людям нет, вот и ищут места, где получше. Да о чем говорить, если у самого хозяина бардак: вокруг сельской администрации та же картина.
Рядом с сельской администрацией действительно неогороженный пустырь, заросший сухостоем. Что с ним делать, Костюк не знает:
– Мы б и сами выкосили, но ведь чужая собственность. Если раньше хоть скотина вытаптывала, с нее какой спрос, так теперь народ коров держать не хочет: голов 30 осталось на всю деревню. Те, кто хочет жить лучше, давно разъехались, ищем их, конечно, пишем письма, запросы отправляем. А с тех, кто не хочет, хоть спрашивай, хоть не спрашивай.
В БОРИСОВКЕ, впрочем, не все так плохо: есть школа, клуб, ФАП и даже работа у фермеров, хоть и не высокооплачиваемая. Администрация за порядком следит по мере сил: даже вокруг деревни опахано. Лесных пожаров глава опасается больше, чем сельских, потому что, по его словам, когда она начинал в 1979 году, в каждой деревне был свой лесничий, а сейчас их осталось двое на весь Шербакульский район.
Лесная служба, созданная еще Петром первым, которую развивала и укрепляла Советская власть, практически разрушена. Лесхозы есть теперь не в каждом районе Омской области: специализированных учреждений всего 23. Например, в ведении САУ «Любинский лесхоз» находятся Любинский, Марьяновский, Шербакульский и Одесский районы, а сотрудники «Степного лесхоза» отвечают за территорию Таврического, Павлоградского, Русско-Полянского и Азовского районов. При этом если на начало нулевых в стране было около ста тысяч человек, чьи должностные обязанности связаны с охраной лесов, то сейчас инспекторов немногим больше 20 000. На каждого приходится от 55 тысяч до 300 тысяч гектар, но в лесу они бывают не часто.
– В советское время пожары удавалось тушить в зародыше, – говорит пенсионер, бывший лесничий Алексей Егоров. – У нас было 10 лесников, и у каждого – по 3 пожарных. Сейчас штат лесничества в два-три раза меньше. К тому же далеко: пока из района в район лесничий доберется, только угли и остаются. Хотя он и не добирается: 75 процентов рабочего времени лесник проводит в кабинете за компьютером, отчеты пишет, принимает от арендаторов декларации, подбирает участки для бизнес-работ. При этом большинство арендаторов ведь не думает о том, что будет с их лесом через 1020 лет: им только прибыль нужна. Если бы участковый лесничий занимался разъездами, выявлял нарушения, пресекал, а где-то и давал совет, то лесное хозяйство было бы совершенно на другом этапе развития.
По данным Главного управления лесного хозяйства Омской области, 168 из 254 лесных пожаров в этом году возникли не в самом лесу: огонь перешел на земли лесного фонда с полей, тоже далеко не всегда засеянных полезными культурами.
– Чтобы минимизировать опасность, полеводы обязаны отделять свои земли от лесов противопожарными барьерами, – сообщила пресс-служба Главного управления лесного хозяйства. – Они должны создавать минерализованные полосы шириной не менее 1,4 метров или очищать между лесом и их земельным участком полосы шириной не менее 10 метров от сухой травы, валежника, порубочных остатков, мусора и других горючих материалов. Соблюдать правила полагается в течение всего пожароопасного сезона: со дня схода снежного покрова и до установления устойчивой дождливой осенней погоды.
Практика показывает, что опашки – мера действенная даже притом что в случае сильного ветра огонь перекидывается и через асфальтированные дороги шириной в 5 метров. Но в южных районах, где большинство полей возделывается, природные пожары фиксируются значительно реже, чем в средней и северной частях региона. К примеру, в Называевском лесничестве отмечают закономерность: вокруг деревень Утичье, Князево, Лебяжье, Черемновка возникает большое количество природных пожаров. Сам же Называевск, Лорис-Меликово окружают вспаханные поля, обработанные еще осенью, и там возгораний почти не бывает.
Но вот беда: чтобы огонь из леса или с поля не дошел до села, местные администрации должны создавать 10метровые минерализованные полосы и в границах населенных пунктов. Только после того, как сгорела почти вся деревня Каракуль Большереченского района, где огонь перекинулся с горевшего камыша, правительство региона обнаружило, что такие полосы созданы лишь в 272 из 1440 поселений Омской области: нет денег и современной техники, а старое оборудование давно не ремонтировали. Правда, когда губернатор приказал, опашку поселений как-то произвели. На другие противопожарные мероприятия ни сил, ни средств, ни желания, похоже, не осталось. В самом райцентре Шербакуль, например, пустующих огородов и общественных пространств, заросших бурьяном ничуть не меньше, чем в Борисовском поселении, не говоря уже про более нищие деревеньки. Леонид Гаврильченко, общественный инспектор по охране окружающей среды Росприроднадзора, был вынужден написать по этому поводу губернатору области Александру Буркову:
– Еще в декабре 2020 года я обращался в министерство природных ресурсов с обращением рассмотреть вопрос о ситуации, сложившейся в нашем районном поселке Шербакуль, где на протяжении пяти лет ни одна капля сточных и талых вод не сошла в озеро, которое является самой низкой точкой населенного пункта. Ответ из минприроды был о том, что данный вопрос находится в ведении министерства энергетики и ЖКХ. Направил обращение туда – получил ответ, что данным вопросом занимается минприроды.
Из аппарата губернатора общественному защитнику природы ответили, что отправили его письмо в министерство строительства, транспорта и дорожного хозяйства Омской области. На том дело и кончилось. Та же проблема – в Омске, который весь май был затянут дымом. Судя по сообщениям МЧС, как минимум, 80 процентов пожаров в городе – «травяные», возникшие из-за поджогов сухой растительности и мусора. 30 мая, например, это стало причиной крупного возгорания складов завода пластиковой тары по 2й Солнечной на площади 3 тысячи квадратных метров, который тушили более ста человек.
Начальник ГУ МЧС России по Омской области Владислав Колодинский, предупредив, что пожарная опасность сохраняется, сообщил, что ситуация с пожарами в регионе постепенно нормализуется: погода благоприятствует, все нарушители – около 500 человек – пойманы. И это все? Судя по всему, заставить действовать власть может только жареный петух.
Наталья ЯКОВЛЕВА.
