Андрей Харчук – заведующий отделом агитации и пропаганды Омского обкома КПРФ, аспирант-историк. Родился в 1995 году. Это обстоятельство подчеркиваю особо, и вот почему.
– Андрей, в высказываниях провластных пропагандистов продвигаются два тезиса. Первый: «КПРФ – партия стариков, тоскующих по СССР не потому, что в СССР было все хорошо, а потому что тогда они были молоды – небо было голубее, а трава – зеленее». Второй: «КПРФ срочно нужно омоложение и обновление, нужно разогнать всех стариков и заменить их на людей, мыслящих как-то «по-новому», иначе партия вот-вот уйдет с политической сцены». Причем все эти разговоры ведут обычно те, кто к КПРФ никакого отношения не имеет. Что ты думаешь по этому поводу?
– Думаю, что эти «тезисы» – всего лишь формулы антикоммунистической пропаганды, построенной на лжи. О реальной ситуации в партии эти господа предпочитают молчать. А реальность в том, что постепенное омоложение идет.
На состоявшемся недавно XVIII съезде партии первым заместителем председателя ЦК КПРФ избран бывший лидер ЛКСМ Юрий Афонин. Из 363 человек – членов ЦК, кандидатов в члены ЦК и членов Центральной ревизионной комиссии – более 90, как написано в релизе, прошли школу современного комсомола. То есть это люди, которые не успели стать комсомольцами в СССР. Практически четверть руководящего состава – люди, которые физически не могут ностальгировать по СССР, так как застали его максимум школьниками средних классов.
На уровне первичных организаций – такая же картина. В Омское региональное отделение КПРФ в 2019 году вступило 202 человека. Из них 45 – младше 30 лет. В 2020 году эти цифры составляли 218 и 39 человек. То есть опять же – почти четверть вступающих в партию вообще сами не могут что-то помнить про СССР. Так что омоложение идет, но естественным образом. Однако для нас самое главное – это опыт. Мы – единственная партия, которая имеет опыт политической борьбы, причем в самых разных условиях, от подполья до положения правящей партии. Но тут стоит добавить вот что. В период восстановления Компартии в 90-х годах прошлого века основной костяк ее составляли ветераны Великой Отечественной войны. Среди фронтовиков было больше всего тех, кто не принял ельцинские «реформы», не смирился с развалом СССР. Понятно, что сейчас, через 30 лет, большинства из них уже нет. Поэтому какое-то время было ощущение сокращения влияния. Однако в последние годы виден и рост численности коммунистов, и рост активности.
– Сейчас, кроме КПРФ, существует немало «левых» партий и организаций. Понятно, что большая часть из них – откровенные спойлеры, искусственно созданные буржуазными политтехнологами, финансируемые ими же и «оживающие» только в период выборов. Но есть и более искренние «левые», не входящие в КПРФ. Какие отношения с ними?
– Геннадий Андреевич Зюганов в своем докладе на XVIII съезде назвал организации, с которыми сотрудничает КПРФ. Это и ЛКСМ, который вообще-то самостоятельная организация, и женский союз «Надежда России», и Движение в поддержку армии, и «Левый фронт». На уровне Омска действуют региональные отделения этих организаций. Кроме того, на базе Центрального местного отделения работает марксистский дискуссионный клуб. Это ребята, имеющие левые взгляды, которых больше интересует не сегодняшняя «реальная» политика, не выборы и депутатские мандаты, а теоретические вопросы. Также мы сотрудничаем и по мере возможностей помогаем региональным организациям профсоюзов «Новопроф» и МПРА. Причем активисты профсоюзов в основном – молодые люди.
– А куда-то дальше это сотрудничество развивается? Я, например, знаю о молодом человек, активном участнике дискуссионного клуба, который недавно стал сельским депутатом от КПРФ.
– Я знаю, о ком речь. Он – член КПРФ, депутатство для него, видимо, – желание понять какие-то вещи на практике. Посмотреть на реальную ситуацию в селе, когда вроде бы нужно сделать много, а в бюджете денег нет. Проверить, так сказать, практикой то, о чем говорилось на заседаниях клуба. Но коммунисты – только часть участников клуба, часть принадлежат к каким-то другим левым партиям, часть – вообще беспартийные. Клуб потому и дискуссионный, что у его участников разные убеждения – есть троцкисты, сталинисты, приверженцы западных мейнстримных направлений… это не дает им возможность объединиться. Нет конкретных действий, но все же клуб есть клуб, особенно дискуссионный.
– А если говорить о профсоюзных организациях?
– Насколько знаю, их работа во многом заключается в раздаче профсоюзных газет на проходных заводов. В этом отношении, думаю, у ребят стоит перенять опыт работы не с «населением вообще», а с конкретными группами, целенаправленно, в первую очередь – с рабочим классом.
– Накануне 1 Мая в «Свободной прессе» была опубликована статья лидера «Левого фронта» Сергея Удальцова «Когда в России появятся сильные профсоюзы?». Он говорит об отличии российских профсоюзов от западных, о полной зависимости «официальных» (Шмаковских) профсоюзов от буржуазной власти и о высоком уровне «антипрофсоюзности» законодательства. За последние десятилетия сформировано законодательство, которое максимально затрудняет возможность организации законной забастовки работников. В Трудовой кодекс постоянно вносятся изменения, ограничивающие права рабочих. Забастовки – основной инструмент борьбы пролетариата – обставлены таким количеством ограничений, что любую из них можно объявить «незаконной».
– Поэтому активисты независимых профсоюзов очень боятся «политизации», стремятся внешне дистанцироваться от КПРФ. Они прекрасно понимают, что как только власть почувствует опасность влияния КПРФ на трудовые коллективы, отношение к профкомам будет гораздо более жестким. Отсюда – формальная «аполитичность». Хотя ограничение только борьбой за экономические права не дает пролетариату, по сути, ничего.
– Часть молодежи участвовала в акциях Навального...
– Наблюдал акции навальновцев со стороны и ловил себя на ощущении, что они – не политическое действие, а некий флэш-моб. Идет подмена цели действием. Ну, прошли по городу, покричали… и разошлись, страшно довольные собой. Политических общезначимых требований как таковых нет. Строго говоря, что власть, что навальненцы – это два сапога пара.
На практике и те, и другие – за безраздельную частную собственность (различие лишь в деталях), против передачи государствообразующих отраслей в общенародную собственность, против стратегического планирования. Да и отношение к социальной справедливости, этому фундаменту советского периода – иллюзорное, даже лицемерное. Фактически это два крыла партии, обслуживающей крупную буржуазию.
– И что дальше?
– Дальше нужно работать. Нужна черновая постоянная, изо дня в день работа. А этого крикливые партии и движения не умеют делать. Да и не хотят.
Так что программу я адресую самому себе, моим товарищам.
«Парламентская» часть работы КПРФ – это способ сказать людям, что социальная справедливость возможна, но за нее нужно бороться всем вместе, не делясь по возрастам. И идя на выборы, мы намерены это доказать.
Беседу провела
Евгения ЛИФАНТЬЕВА.
