В этом году мы празднуем 180летие со дня рождения великого русского историка, педагога, публициста, общественного деятеля Василия Осиповича Ключевского. Ключевский родился в 1841 году, то есть за 12 лет до Крымской войны, а прожил до 1911 года, неполных 6 лет не дожив до Октябрьской революции. Сам он в старости говорил, что ХХ век ему чужд и он чувствует себя человеком XIX века. Так чем же он может быть интересен и важен для нас, людей, для которых и XX век уже история, живущих в XXI столетии?
Ответ на этот вопрос легко можно найти в сочинениях Ключевского.
Умственный взор сына бедного деревенского священника, ставшего одним из лучших ученых и педагогов империи, охватывал весь путь известной ему русской истории – от Киевского периода до реформ Александра Второго. Его перу принадлежит знаменитый «Курс русской истории», не утерявший значения по сей день.
Читая произведения Ключевского, поражаешься актуальности того, что там сказано. Вот что Ключевский писал, например, о русских императорах, начиная с Павла:
«Павел, Александр I и Николай I владели, а не правили Россией, проводили в ней свой династический, а не государственный интерес, упражняли на ней свою волю, не желая и не умея понять нужд народа, истощили в своих видах его силы и средства, не обновляя и не направляя их к целям народного блага».
Вам это никого не напоминает, уважаемый читатель?
Иногда вообще кажется, что Ключевский – наш современник, что он, прищурившись, глядит на то, что происходит сейчас в России и отпускает свои язвительные замечания. Вот его слова, которые вполне можно применить к разгонам митингов протеста, потрясающих нашу страну с 2011 года и по зиму начавшегося 2021 года:
«Бесплодность полицейских мер обнаруживала всегдашний прием плохих правительств – пресекая следствия зла, усиливать его причины».
А вот возможный комментарий мудрого русского историка по поводу разного рода интернет-расследований, вскрывающих, в какой чудовищной, безумной роскоши живут наши высшие чиновники:
«Государству служат худшие люди, а лучшие – только худшими своими свойствами».
Или про Навального и его «штабы», которые выводят на улицы детей:
«Молодежь что бабочки: летят на свет и попадают на огонь».
А это вот про современных торговцев нефтью и газом с иностранными паспортами, русских подданных британской короны, которые, разбазаривая природные богатства, некогда принадлежавшие народу, превращают их в дворцы и яхты для себя любимых за границей:
«...вывозная торговля оставалась в руках иноземцев, которые и теперь, как при Петре… точно комары сосали кровь из русского народа и потом улетали в чужие края…».
Современные журналисты, пишущие о Ключевском, называют его чуть ли не пророком. Действительно, нельзя не поразиться, насколько он был прозорлив.
Весной 1898 года, когда власть имущим казалось, что империя сильна, реформы Александра Второго ее модернизировали, ничего серьезного ей не грозит, Ключевский пишет:
«Россия на краю пропасти. Каждая минута дорога. Все это чувствуют и задают вопросы: что делать? Ответа нет».
7 января 1905 года историк записывает в дневнике:
«Народ, господа, пробуждается, протирает глаза и желает рассмотреть, кто – кто».
А вот его реакция на Кровавое воскресенье, расстрел демонстрации рабочих перед царским дворцом:
«NB. Стрельба в Петербурге – это 2-й наш Порт-Артур ... Неудачное самодержавие перестает быть законным».
Тогда же, в 1905 году, историк отказывается от торжественной речи в честь Татьяниного дня, но принимает приглашение студентов, которые захотели увидеть своего любимого профессора на дружеской вечеринке. Там, в непринужденной атмосфере, тайный советник говорит то, что глубоко изумляет даже самых радикальных, революционно настроенных студентов. Когда речь заходит о Николае Втором, Ключевский тихо роняет:
«Это последний царь, Алексей царствовать не будет».
Дело, конечно, не в каком-то пророческом даре Василия Осиповича. Дело в том, что он так глубоко проник умом в закономерности русской истории, что мог предсказывать грядущее.
Тем Ключевский и важен для современности. Именно поэтому его читать сегодня гораздо полезнее, чем дюжину словоблудствующих политологов из популярных ТГ-каналов...
«Петр хотел сделать свой народ богатым и сведущим, а для того с помощью знания поднять его труд до государственных нужд… Он хорошо осознавал, что не выполнил этой программы, сделал сильным и богатым государство, но не обогатил и не просветил народ…».
«Русские цари – не механики при машине, а огородные чучела для хищных птиц».
«Цари – те же актеры с тем отличием, что в театре мещане и разночинцы играют царей, а во дворцах цари – мещан и разночинцев».
«Борьба русского самодержавия с русской интеллигенцией – борьба блудливого старика со своими выб…дками, который умел их народить, но не умел воспитать».
«Наши цари были полезны, как грозные боги, небесполезны и как огородные чучелы. Вырождение авторитета с сыновей Павла. Прежние цари и царицы – дрянь, но скрывались во дворце, предоставляя эпическо-набожной фантазии творить из них кумиров. Павловичи стали популярничать. Но это безопасно только для людей вроде Петра I или Екатерины II».
«Увидев Павловичей вблизи, народ перестал их считать богами, но не перестал бояться их жандармов. Образы, пугавшие воображение, стали теперь пугать нервы. С Александра III, с его детей вырождение нравственное сопровождается и физическим. Варяги создали нам первую династию, варяжка испортила последнюю. Она, эта династия, не доживет до своей политической смерти, вымрет раньше, чем перестанет быть нужна, и будет прогнана. В этом ее счастье и несчастье России и ее народа, притом повторное: ей еще раз грозит бесцарствие, смутное время».
«У русского царя есть корректор посильнее его – министр или секретарь. Царь повелит – министр отменит, как при Екатерине II с наказом. Он лучше понимает волю царя, чем сам царь».
«Просветительная вша консерватизма и либерализма кишит на русском народе, пожирая его здравый рассудок».
«Администрация – грязная тряпка для затыкания дыр законодательства».
«В России есть одинокие гении и миллионы никуда не годных людей. Гении ничего не могут сделать потому, что у них нет подмастерьев, а с миллионами ничего нельзя сделать, потому что у них нет мастеров».
«У нас нет ничего настоящего, а все суррогаты, подобия, пародии: quasi-министры, quasi-просвещение, quasi-общество, quasi-конституция, и вся наша жизнь есть только quasi una fantasia».
«Наша беда в нас самих: мы не умеем стоять за закон».
«История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков».
(Подготовил
Рустем ВАХИТОВ).
