О судьбе российского села
Не случайно большие разговоры в Госдуме о проблемах страны называются слушаниями. Собираются на них, как правило, и высокие чины, и люди попроще со многих российских регионов, озвучивают, какие у них трудности, и надеются, что их глас дойдет до самого верха, а там – услышат, поймут, примут меры…
До сих пор, к сожалению, остаются неуслышанными сельские территории. За их развитие, модернизацию, престижность бьются многие годы коммунисты. В КПРФ разработана программа «Комплексное развитие сельских территорий» (КРСТ), где учтено все, что необходимо для современного обустройства сел. Но чтобы осуществить эти проекты, нужны средства. И кроме государства никто не займется этими просторами.
Многие годы ходит по высоким кабинетам академик В.И. Кашин, доказывая, как ждут помощи и внимания села, поселки – та прекрасная русская глубинка, которая и хлеб вырастит, и человека, преданного Родине, воспитает, и песни душевные сложит. Но от территорий отмахиваются. Зачем заморачиваться, если и так миллионы тонн прекрасного зерна выращивают хлеборобы? И торгануть есть чем, и посредники довольны. А главное, все идет порыночному, покапиталистически, когда выживает сильнейший. Сельские территории не вписались в теорию джунглей. После развала колхозов и совхозов села стали умирать.
В 2021 году, по итогам проведенной переписи, Росстат зафиксировал: в России 153 157 сельских населенных пунктов, но в 24 751 никто не проживает, а это около 16,2%. Еще 23,5 тысячи сел и деревень имеют численность населения по 6 и менее жителей, в основном это люди преклонного возраста. В более чем 43% сельских населенных пунктах проживает по 50 и менее жителей, а вот крупных сел и деревень, а также приравненных к ним поселений не так много: с населением более 5 тысяч жителей – 0,7%, более 3 тысяч человек – 1,4%, более тысячи жителей – 5% сел и деревень.
Из 24,75 тысячи заброшенных сельских населенных пунктов около 12 тысяч располагаются в Центральном федеральном округе, более 7,5 тысячи – в СевероЗападном. В Южном и Уральском федеральных округах их не более 300. В Сибирском ФО без населения числятся 500 сельских населенных пунктов из 10 тысяч.
Подсчитано, что среди регионов на первом месте по числу заброшенных деревень стоит Тверская область с 2234 обезлюдевшими населенными пунктами. На втором месте Вологодская область с 2106 пустующими деревнями, третья в этом «первенстве» Псковская область, где 1923 брошенных деревни.
Дискуссия о реализации Госпрограммы «Комплексное развитие сельских территорий» состоялась под председательством главы комитета Госдумы по аграрным вопросам В.И. Кашина. Среди участников – депутаты, министры и их заместители, хозяйственники, ученые.
Директор лучшего в РФ хозяйства – Совхоза им. В.И. Ленина – Павел Грудинин поделился своим опытом, как развивать сельхозпроизводство, обеспечивать коллектив и развивать территорию.
Павел ГРУДИНИН,
директор Совхоза
им. В.И. Ленина:
«Мы знаем, как и что лучше сделать»
Несколько слов о совхозе (о народном предприятии). Наш совхоз находится рядом с Московской кольцевой автодорогой. Он крупнейший производитель земляники, но, помимо этого, мы еще производим морковь, картошку, свеклу, капусту. У нас коровы дают по 12 тысяч литров молока. Мы производим много плодовых саженцев, являемся крупнейшим производителем саженцев. Ну и переработка, естественно, – джемы, соки. Это то, что мы производим, чем мы гордимся. У нас 320 человек постоянных работников и 220 временных – так называемые сезонники.
Совхоз – это иллюстрация того, что бы произошло с сельским хозяйством России, если бы мы не пошли по пути, который показали нам либеральные экономисты типа Гайдара и Чубайса, и что бы было в сельхозпредприятиях, если бы остались верны социалистическим принципам.
Как помните, совхозы и колхозы были основные производители, и они обеспечивали всю социальную инфраструктуру. Только что вы видели школу – она стоит 1 млрд 800 млн. Еще один объект – это бассейн, он стоит 600 млн. Вот еще один детский сад. Тот уже стоит, к сожалению, 580 млн. Дорого, потому что черепичная крыша привезена из Австрии, а евро, к сожалению, у нас скачет…
И весь поселок практически находится в нашем ведении. Мы решили не отдавать всю инфраструктуру и оставили ее себе. Мы построили поликлинику, построили все эти объекты. Плюс к этому построили детские парки. У нас отбоя нет от желающих попасть в детский парк, и особенно от москвичей, потому что мы, в отличие от других, по сказкам А.С. Пушкина все построили, а народ тянется всетаки к русскому эпосу.
У нас есть отдельные программы… Но вернусь к тому, что говорили до меня чиновники. Конечно, если у вас на предприятии низкая заработная плата, вы что угодно делайте, но люди у вас не останутся. Я вам напомню, что в Советском Союзе зарплата на селе была выше, чем зарплата в городе. Зарплата бюджетников – я имею в виду врачей и учителей – была на 25% выше. На этот счет было постановление партии и правительства. Поэтому закрепляли кадры на селе: первое – давали всем квартиры, второе – давали всем высокую заработную плату.
Если помните, лучшие товары попадали в сельпо, и люди знали, что хоть там до театра им ехать далеко, зато у них лучшие книги и лучшая одежда. Лучше, чем в сельском магазине, вы не найдете. К нам приезжали за книгами, а мы ездили в столицу за колбасой. Потому что нам, извините меня, мяса, молока и всего остального было достаточно.
Для того чтобы изменить ситуацию, нужно принять кардинальные меры. Я всегда говорю: слушайте, а вы понимаете, что ипотека задушит любого молодого специалиста? У нас, например, в совхозе мы давали квартиры по принципу ссуды. Даешь ссуду, и в течение 15–20 лет работник выплачивает эту ссуду постепенно. Если вы раскинете, то получите, что за двухкомнатную квартиру он платит 10–12 тысяч рублей в месяц. Это не так проблематично. Средняя зарплата в нашем совхозе в этом году составила 124 тысячи рублей в месяц – это кроме руководителей и сезонников. То есть средняя зарплата достаточно высокая.
Но в чем проблема? Государство должно сказать предпринимателям: ребята, если вы деньги вкладываете в социалку, то мы вам это компенсируем. Не все, а через налоги – частично, но вы давайте, занимайтесь. Вот, например, сейчас рассказывали про Марий Эл, про птицефабрику. Если заставить владельца птицефабрики жить вместе с рабочими, то я вам гарантирую, что ситуация там несколько изменится. Он начнет думать не только о том, куда пойдут дети работников, но и в какую школу пойдут его дети. Можнотаки убедить бизнес заниматься социальной инфраструктурой.
Есть такая пословица у американцев: что такое слон? Это мышь, построенная по государственному заказу. У нас, оказывается, за свои деньги получается очень хорошо и достаточно дешево. Если вы тратите деньги бюджетные, то гораздо дороже все получается…
Мы доказали, что в определенных условиях деньги бизнеса всегда выгоднее тратить, но всетаки они должны быть какимто образом компенсированы. Поэтому поддержка всех предприятий на государственном уровне должна быть несколько другой.
У нас, к сожалению, получается, что деньги получают те, чье хозяйство больше, – например, агрохолдинги. Но они не вкладывают в социальную инфраструктуру. А вот средние и мелкие предприятия, которые каждый день живут на этой территории, как раз вкладывают сюда деньги.
Я представитель народных предприятий, так же, как и Иван Иванович Казанков, и Сергей Иванович Казанков. Народные предприятия – их более двухсот. Они есть и в Красноярске, и в Иркутске, и в других регионах. Мы знаем, как и что лучше сделать.
Один раз проводили мероприятие, где делились своим опытом. Его нужно взять на вооружение. Ведь именно государственных денег нам сегодня не хватает. Если мы совместно с бизнесом, с государством пойдем на улучшение жизни, то люди останутся на селе. В 1990 году там работало 9,5 млн человек, а сейчас только 4,5 млн. Какая бы ни была механизация, все равно люди должны оставаться на селе жить. Ибо как только приходит тяжелое время, сельские парни встают на защиту Родины.
.
